Белый маг (СИ) - Иванников Николай Павлович

— Я знаю, что нужно делать, — вдруг произнесла Настя шепотом.

Но теперь и я это знал. Просто не торопился, завороженный потрясающей иллюминацией, развернувшейся прямо передо мной. Это зрелище поглощало всего меня, притягивало мой разум, не позволяло думать ни о чем другом, кроме как о том предназначении, которое меня сюда привело.

— Я знаю… — повторила Настя.

Она перешагнула через невысокий бортик фонтана и вошла в него. Я хотел было удержать ее, но передумал. А в следующий миг и сам шагнул под летящие сверху струи…

Светлейший князь Черкасский был абсолютно прав — истина открылась мне сразу же, в один миг и без остатка. Не было никакого постепенного познания законов этого мира, как и тысяч других миров в бесконечной Вселенной. Все случилось как по щелчку пальцев всесильного чародея. Раз — и у меня перехватило дыхание от всей бесконечной глупости человечества, решившего отчего-то, что познало большинство законов природы, и назначившего себя ее царем.

Все было совсем не так, все было иначе, но это находилось за пределами человеческого понимания, и потому не имело смысла винить человечество, что оно хоть как-то пыталось объяснить само себе законы бытия.

Люди ошибались буквально во всем. Но это не имело никакого значения, потому что никак не могло влиять на Вселенную. Даже маги, способные видеть и использовать в своих целях саму основу мироздания — силовые линии ее магического поля — и те своими действиями никак не были способны воздействовать на нее. Живое способно влиять только на живое, все остальное ему не подвластно в сколько-нибудь значимых объемах.

И только высшая форма магии — Белая — открывала перед магом врата к понимаю сущности Вселенной. А значит, давала ему в руки инструмент для управления ею. Белому магу были доступны знания обо всем, что находилось в области его интересов. А сила, данная ему ритуалом посвящения, позволяла использовать эти знания для своей пользы.

Сверкающий фонтан в Зеркальном храме словно бы смыл с меня мою прежнюю личину. Нет, внешне я остался прежним, разве что взгляд мой изменился с этого момента и навсегда. Отныне невозможно стало заметить в нем толики прежней наивности, потому что никакой наивности во мне больше не было. И если взросление человека происходит ступенчато, короткими рывками, случающимися вследствие каких-то жизненных событий, эксцессов, трагедий и тому подобных событий, то я сейчас повзрослел одномоментно.

Я стал ровесником самой Вселенной. Я видел ее рождение, самый первый ее миг, когда в результате божественного акта народилось и принялось бешено раздуваться пустое пространство, до краев наполненное магической энергией. Видел появление звезд и планет, видел зарождение жизни в виде крошечных подвижных капель, способных к размножению, и вместе с тем видел невообразимых тварей, в которых миллион лет спустя эти капли переродились.

Но видел я и другое. Видел я и смерть Вселенной, и прямо на моих глазах постаревшие и одрябшие силовые линии магического поля сминались, комкались и распадались, разрушая тем самым саму мировую структуру. Впрочем, хвататься за голову и вопить от ужаса к тому моменту было некому — Вселенная уже была пуста и холодна. Она была невообразимо стара.

Но сейчас, в момент ее молодости и процветания, все это не имело никакого значения. Да и занимали меня по большей мере дела земные, потому что я и сам был сыном земли-матушки. Я знал, что много лет назад светлейший князь Черкасский (а в то время он был еще никакой не князь, и вовсе не светлейший), точно так же, как и я сейчас, стоял в одном из бесконечных залом Зеркального храма точно в таком же фонтане.

Ритуал наделил его необыкновенной силой, превратил в великого чародея, но в тоже время сделать его Белым магом так и не смог. Не хватило на то князю крошечной толики исходного материала, чтобы силовые линии магического поля смогли замкнуться в определенном узоре. И в ту же самую минуту светлейший князь решил, что отыщет на эту роль подходящего кандидата, заставит его пройти через все необходимые ритуалы, предложит ему повелевать всем миром, а уж хозяйственные хлопоты он возьмет на себя.

Он знал, что это большой риск, но князь любил рисковать. Он жизни не мыслил без этого томящего предчувствия скорой победы. И взялся за поиски.

Оказывается, я не являлся первым кандидатом, нанесшим визит в Зеркальный храм по наущению светлейшего. Были и другие, и числом их было пятеро, но ни перед одним из них не открылись тайны Вселенной, никто из них так и не стал Белым магом. Получив силу от Зеркального храма, они вернулись в свой мир, но светлейший князь не мог себе позволить оставить под боком таких сильных конкурентов. И все они вскоре были убиты. Кто-то немедленно по возвращении, кто-то чуть позже, но в живых князь не оставил никого.

Это не было какой-то особой жестокостью или же лютой злобой. Просто трезвый расчет. Князь был политиком, более того — он был великим политиком, а в политике не место эмоциям. Все, что может представлять потенциальную опасность для далеко идущих планов, должно исчезнуть. Вот и всё. Очень просто. И если бы передо мной, как перед моими предшественниками, не открылись все тайны Вселенной, если бы мироздание не посчитало меня достойным такой чести, то и меня по возвращении ждала бы та же незавидна участь.

Но теперь я сам был волен решать, как творить историю.

Я потряс головой, раскидывая по сторонам сверкающие брызги, осмотрелся и перешагнул через борт фонтана обратно в зал. Сухие капли падали с меня на мраморный пол и раскатывались по сторонам с мелодичным звоном.

Ритуал завершился, мне больше нечего было здесь делать.

Настя же продолжала неподвижно стоять под струями, сложив руки перед собой в молитвенном жесте. Глаза ее были широко распахнуты и застыло в них выражение глубочайшего удивления.

— Анастасия Алексеевна! — окликнул я ее. — Выходи оттуда, нам пора!

Я взмахнул рукой, и рядом с фонтаном тут же открылась «тайная тропа». Контуры прохода окаймляла длинная лоза винограда, в листве которой то тут то там проглядывали увесистые кисти с крупными синими ягодами. Не знаю зачем я это сделал. Просто это не составило мне никакого труда, и я мимоходом подумал: «А почему бы и нет?»

Это не было тем зыбким неустойчивым проходом в Запределье, которые могли открывать знакомые мне «тропуны» вроде Фальца, Беттихера или Федьки Галкина. Моя «тропа» была поистине монументальной, и не было никакой причины торопиться ступать на нее, чтоб не дай Бог не опоздать к открывшемуся выходу и не остаться в Запределье на веки вечные. В случае необходимости, она могла бы простоять здесь открытой сколько угодно долго, как «тропа» в кабинете светлейшего.

Но все же я поторопил Настю:

— Нам пора!

Она вздрогнула, оторопело закрутила головой, а потом, увидев меня, вышла из фонтана. Принялась стряхивать с себя блестящие капли. Поймав мой взгляд, она подняла руку, показала мне открытую ладонь, и над ней вдруг вспыхнул белый шарик «лунного маяка».

— Сумароков, смотри! — громким восторженным шепотом сказала она. — Ты видел это? Оказывается, в этом мире я тоже маг… Я еще и не такое могу. Смотри!

Движением пальцев она уничтожила «маяк», поднесла ладонь к лицу и дунула на нее. Из пальцев ее устремились в мою сторону кривые ветвящиеся молнии. На пол с треском посыпались охапки золотых искр, словно пригоршни сушеного гороха. Настя двигала пальцами, и молнии тоже двигались вместе с ними, шевелясь и сплетаясь друг с другом.

Заметно было, что Настя еще очень плохо владеет своим даром. Навыка у нее не было никакого, и она пока не понимала для чего все это нужно, и какую опасность может нести окружающим.

Но она очень быстро училась. В мире Серой Руси она действительно имела магические способности, и были они достаточно сильны. Молнии быстро свернулись в тугой клубок на ее ладони, затем этот клубок поднялся на высоту нескольких саженей — почти под самый потолок, который до того не был виден, а теперь осветился теплым желтым светом.