Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
Но он, как всегда, опоздал. И, не застав в Париже начальника, Натана Ротшильда, не зная, кто ещё в курсе деликатного дела с убийством Наполеона, стал болтать со всеми сотрудниками банка подряд, намекая, какой он великий специалист, и предсказывая, что покушение на первого консула сорвётся.
Он-то рассчитывал, что к нему, притащив с собою тот самый мешок денег, прибегут, чтобы нанять, но никто его не нанял, а когда покушение Сен-Режана действительно сорвалось, на него начали охотиться и люди Ротшильда, предполагая, что это он им подгадил, и люди Наполеона.
Ему оставалось одно: to clear out, [55] направив стопы свои в Санкт-Петербург, тем более что до покушения на императора Павла оставалось три месяца. Но путь был только через Испанию, Танжер и Стамбул; в итоге в Петербург он попал в самый канун покушения – 11 марта 1801 года.
Так что времени не было совсем. Выяснять, с кем его путают, Клаусу было некогда. Ну есть тут другой Садов, и чёрт с ним. Фамилия не из редких.
– Граф, – сказал он Палену, нарушая все приличия. – Мне известно о задуманной вами маленькой l’escapade. [56] – Заметив, что Жеребцова страшно побледнела, а граф поднял левую бровь, поспешил успокоить их: – И я на вашей стороне.
Если Ольга Александровна Жеребцова всем своим видом, всем поведением выдавала, что сразу поняла, на что намекает собеседник, то граф Пален был невозмутим.
– О чём вы? – удивлённо спросил он.
– Я о том, ради чего вы только что виделись с Александром Павловичем, ради чего собираетесь вечером у генерала Талызина, ради чего, наконец, в Петербург пришла сегодня английская яхта.
– И ради чего, по-вашему? – Пален был спокоен.
– Чтобы убить императора Павла.
– Чушь! Глупость! Да, с наследником мы обсуждали некоторые проблемы, и собираемся у Талызина, и даже, быть может, пойдём к Павлу Петровичу, но лишь затем, чтобы поговорить с ним!
– Surely. [57] А военная английская яхта будет последним вашим аргументом. Вы поймите, граф, я говорю с вами об этом не потому, что хочу вас выдать. Просто мне известно, что ваша авантюра обречена. Иначе бы я не стал вмешиваться.
– Что известно, откуда?
– Известно, что некий солдат в некое время поднимет некий полк и вас всех схватят, часть убьют на месте, часть повесят позже – в том числе и вас, граф. Англичане вас не спасут; лорд Уинтворт уйдёт от ответа, поскольку он дипломат; он спокойно уплывёт в Англию и женится там, совсем не на вас, графиня.
– А на ком?! – вскричала Жеребцова.
– Давайте не будем отвлекаться на пустяки.
– Ничего себе, пустяки! Да это же самое главное!
– Тихо, – внушительно сказал граф Пален. – Как вы можете знать о том, что будет, и про этого солдата?
– Неужели княгиня Радзивилл? Ха-ха-ха! – кричала Жеребцова. – Или княгиня Толстая? Кто? Скажите.
– Он не может этого знать, дорогая, – попытался успокоить её Пален. – Подумайте сами: откуда?
– Нет: кто? Кто?
– Какая вам разница, графиня, если вы будете на каторге? – удивился Клаус.
– Откуда ему знать, кто, когда и на ком женится? – топнул ногой Пален.
– Вы мне не верите? – улыбнулся Клаус.
– Помилуйте, но ведь нужны доказательства.
– Сегодня же вечером. Ведь это так понятно!
– Не знаю, что вам понятно, а я вам не могу доверять.
Клаус прошёлся туда-сюда, размышляя. Его собеседники с тревогой следили за ним. Что он мог им сказать? Что солдат по имени Степан успеет поднять полк и спасёт Павла? Он уже это, по сути, сказал, скрыл только время и место: почти полночь, Преображенский полк. Граф не поверил. А ведь это всё, что ему известно! Рассказывать, как об этом Степане напишут оперы и снимут кинокартины? Глупо. Он даже описать его не может.
Придётся блефовать.
– Вот так же мне не поверили в конторе мсьё Ротшильда в Париже, – сказал он. – И что? Покушение на Бонапарта не удалось.
– Он знает, знает про Ротшильда, – зашептала графиня, дёргая Палена за рукав.
– Молчите, графиня, – сквозь зубы ответил тот.
– Ну что ж, я уехал оттуда, уеду и отсюда. Мне-то какое дело, – сказал Клаус, делая вид, что уходит. – Прощайте, господа. Завтра посмотрю, как вас, граф, провезут по Невскому в клетке на осмеяние толпы, и уеду.
– Стойте, – сказал Пален. – Чего вы хотите?
– Сто тысяч рублей, и я выдаю вам солдата, который готов сорвать ваш business. [58]
– Ха! Ха! Так я и думал! Деньги! Где ж их взять? Если бы у меня были такие деньги, я бы не… Тьфу! – И граф демонстративно отвернулся.
Клаус посмотрел на госпожу Жеребцову:
– Ну как, графиня, сказать ему, где взять деньги? Вы ведь уже поняли, что я знаю всё.
Графиня засуетилась:
– Граф! Неужели вы не найдёте такой малости? Я вас умоляю!
– Ну ладно, – махнул рукой граф. – Что, если мы вам отдадим Берг-коллегию? А? Президентом будете?
– А что это? – удивился Клаус. Он впервые слышал о такой конторе, как Берг-коллегия. Но Пален понял его вопрос иначе.
– Это контроль над всеми горными предприятиями России, – сказал он. – Алябьева всё равно надо менять. Павел метит на его место Соймонова, у Александра Павловича нет своего мнения, а я предложу вас.
– Сырьё? – задумался Клаус. – Это интересно.
– Конечно, вам, как специалисту, это должно быть интересно. Теперь я даже рад, что вы с нами.
– Но ведь это же просто обещание, граф! А деньги, они, знаете ли, деньги. Давайте так: двадцать пять тысяч наличными сейчас и ваше обещание этой должности… как её… после успеха дела. Идёт?
Степан скакал на коне, которого дал ему барин Николай Викторович, и повторял про себя пароль, чтобы не забыть. Он долетел до казарм за двадцать три минуты. И тут – кто бы мог этого ожидать? – из кустов выскочили вооружённые люди, и среди них – он же, его барин Николай Викторович! Люди суетились без толку, они, кажется, были пьяны; стащили Степана с лошади, бросили на землю.
– Это он, он! – кричал барин.
Генерал, которого Степан раньше не раз видел, но не знал по имени, грозно спросил:
– Ты кто? Зачем тут?
Степан посмотрел на своего барина.
– Ведь ты Степан, не так ли? – ласково спросил барин знакомым голосом, с таким привычным акцентом.
– Знамо, Степан.
– Ты ехал, чтобы спасти своего доброго императора?
– Я за императора завсегда готов, – удивлялся Степан. Что тут происходит наконец? Как барин мог сюда успеть раньше его?
Генерал пнул его ногой.
– С-скотина, – сказал он и, обернувшись, велел кому-то: – Начинайте! Пора кончать мартышку!
Часть людей побежала к Михайловскому замку, где жил император Павел Петрович.
– Ну вот. А нам осталось только один вопросик выяснить. – И генерал снова пнул Степана. – Кто тебя, скотина, сюда послал?
Степан непонимающе посмотрел на барина и сказал:
– Так вот же, вот Николай Викторович и послали. Вот же они стоят.
– Что ты врёшь, дурак! – крикнул барин.
– Что-о?.. – протянул генерал и указал на Клауса. – Точно? Он тебя послал?
– Он, он, ваше высокопревосходительство. А зачем же вы меня остановили, ежели вы заодно с ним? И почто бьёте меня?
– Понятно, – протянул генерал, повернулся к барину и стал теснить его всем телом. – Поня-ятно. Сам этого дурака послал, сам его нам сдал и за это денег получил и все недра российские в свою власть? Хитёр! Ой, хитёр! Впервые вижу такого афериста!
– Да врёт он! Не может он меня знать! Я только нынче в Петербург приехал!
– А я ещё удивлялся – как же вы, драгоценный наш академик, Николай Викторович, могли успеть в Париж съездить? А оно вот оно что! Руби его, ребята!
Барин завизжал, пытаясь что-то объяснить, но те, кто окружал генерала, уже валили его на спину и резали горло ножами. Степан тихо откатился к кустам – старый всё-таки вояка! – а там вскочил и опрометью кинулся к казармам с криком:
