Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

Слова, с душой говорившего парторга, немедленно были подхвачены, всеми присутствующими, аплодисментами, которые, в конечном итоге, переросли в овации и скандирование.

— Молодец!

— Молодец, Саша!!

— Премию ему! Нашу! Ленинского комсомола!

— Замечательное подрастающее поколение!

— Ура Александру Сергеевичу!

— Какое талантливое поколение мы воспитали!

«Ну, ни *** жеж себе, — подумал я, искренне ох*** от происходящего трагикомичного фарса. Нет, я, конечно, рассчитывал, что они струхнут и, дав заднюю, замнут это чёртово персональное дело, но что они переобуются прям на лету, всего за пару минут, я не ожидал. — Ёлки палки, ну должна же быть какая-то человеческая гордость, что ль. Ну нельзя же так — раз и сегодня за белых, раз и уже за красных, а потом опана и за зелёных. Это ж фигня какая-то получается, — негодовал Саша, осыпаемый дружескими комплиментами. — Это так к чертям собачьим всё улетит в тартарары. Впрочем, ведь практически так уже однажды произошло. Те, кто с трибун с пеной у рта топили все годы за социализм и партию, в час «Ч», в мгновение ока, перекрасились и, став ярыми антисоветчиками, с удовольствием принялись вымарывать всё то, во что многие годы верили десятки миллионов сограждан».

Одним словом — жесть, да и только. Оставаться тут абсолютно не хотелось, а хотелось побыстрее отсюда сбежать куда угодно, лишь бы не видеть всё это…

Нужно было быстро подобрать несколько нужных слов, сказать их и свалить на банкет.

Однако перед этим необходимо было восхититься собой и признать, что мой план удался. Ай да я! Ай, да с-с… гм… Ну в общем — ай да я!.. Я словно супер компьютер из будущего сумел предвидеть возможную реальность и решил вероятную проблему заранее её просчитав и вычислив. Я просто супер мозг, а не Вася! Гигант! Мыслитель! Исполин! И так далее… Более того, если результат собрания будет в мою пользу, а в этом теперь сомнений быть не могло, я смогу рассчитывать, что и с Минкульт у меня вновь наладятся хорошие деловые взаимоотношение. А это значило многое. МГК при поддержке культурного министерства, наверняка, смогут проломить железный занавес и выпустить-таки меня на месяцок-другой на Кубу, где я смогу отснять вожделенного «Хищника».

Пока размышлял, дверь в переполненный аплодирующими людьми кабинет распахнулась, и секретарша, быстрым шагом подойдя к добродушно настроенному товарищу Тарану, что-то прошептала тому на ухо.

— Чего?! — громко произнёс парторг. — Опять звонят? И Васина ищут? Тот же самый?

— Да. Но говорит, что ему сказали, что Васин здесь…

— Так он же только что звонил? Или… Гм… А ну-ка соедини.

Собравшиеся вмиг уловили, что происходит что-то необычное и, замолчав, расселись по своим местам.

Парторг не хорошо на меня посмотрел и, положив трубку, прищурился.

«Блин, вероятно, ко мне пришёл полный полярный лис! Это ж надо так подставиться… По ходу дела, я зря дал сегодня гармонисту двести рублей премии, когда уговаривал совершить в определённое время нужный звонок. Не смог он сдержать свою гордыню и сходил-таки в винный, после чего нажрался до чёртиков и стал телефонировать почём зря, — искренне обалдевал я глядя на злобную физиономию парторга. — Ну а как могло быть иначе? Просто телефонный маньяк какой-то. Нет бы выпил ещё и спать лёг, а ему вишь ты надо звонить кому ни попадя… Н-да… Вот зачем он позвонил опять? Кто его просил? Вопросов много, а ответ один. Набухался, позвонил как просили, затем махнул ещё и, забыв, что уже звонил, набрал номер вновь».

Секретарь убежала к себе и через секунду телефон один раз звякнул, а я обречённо подумал:

«Спасибо тебе, Дядя Лёня, за всё, но теперь из-за тебя мне пи***!!»

Глава 24

На второй прозвон хозяин кабинета кровожадно ухмыльнулся и, сняв трубку, громко представился:

— Парторг центрального аппарата Минкульт Таран Павел Павлович. С кем я говорю?

На том конце провода что-то ответили.

— Ах с Кошкиным… Ах помощником Леонида Ильича… Ну-ну…

Сделал небольшую паузу, дав пьяному гармонисту озвучить текст. Чуть подождал и заорал:

— А теперь слушай сюда! Мне всё равно чего ты там лопочешь! Я тебе обещаю, мерзавец, что мы сначала с твоим Сашей Васиным разберёмся, а потом я милицию подключу. Мы тебя найдём и привлечём за твои выкрутасы по всей строгости закона!

В трубке что-то ответили…

— А я тебе говорю, заткнись и послушай! Васину твоему п***!! И тебе такой же пи*** придёт прямо за ним! И никто тебе не поможет! Понял меня?! Можешь не прикрываться именем вождя! Подонок! Мерзавец! И тварь! Забейся в самую глубокую щель, как крыса и молись, пока за тобой не придут. А как придут, получишь по полной программе. Я тебя, падлу, вычислю и в лагерях сгною, — не на шутку разошёлся Таран.

В трубке попытались поспорить и тогда Павел Павлович послал собеседника по матерному на три буквы и, зло бросив трубку, кровожадно посмотрел на меня.

— Ну что, Васин, дружка своего подговорил?

— Нет, — замотал я головой, говоря чистую неправду.

— Решил напугать нас великим именем Леонида Ильича?

— Нет.

— Думал спрячешься за широкой спиной нашего любимого товарища Брежнева и тебе ничего не будет?! — продолжил выводить на чистую воду парторг зарвавшегося юнца.

— Нет.

— Думал обмануть своих товарищей по комсомолу и старших товарищей из партии?

— Нет.

— Врёшь, негодяй! Думал ты всё это, Васин! Думал! Я тебя братком называл, а ты оказался хулиганом, бандитом и мошенником!

— Нет. Это не я, — продолжил отмазываться обвинённый во всех смертных грехах.

— Ты это, Васин! Ты! Ты подговорил!

— Нет.

— А я говорю, ты!

— Да как же я, если я здесь был.

— Что ж это за подонки растут. Ничего святого! — поддержала парторга секретарь-референт.

— Да таким как он, Родину продать — раз плюнуть, — согласился Член ЦК ВЛКСМ Вереница.

— Да он её уже давно продал, — решил добить предателя очкарик из местного комсомольского актива.

— Товарищи, ну может быть произошла какая-то накладка? Случилась ошибка и наш юноша не причём? — попытался заступиться за меня третий заместитель, вероятно вспомнив о нашей совместной борьбе против империализма и ПДД на дорогах Западного мира.

Но его реплика тут же была перебита орущими.

— Да как это ни при чём, когда при чём! Мы же все слышали разговор.

— Да за такие шуточки, ещё двадцать лет назад, лоб зелёнкой намазывали и к стенке ставили!

— Во-во, а Вы ему премию выдать хотите!

— Кто хочет выдать? Я был против и всем это ответственно заявлял.

— И я! Я-то же была против! Категорически!

— Сашенька, — сквозь гвалт и шум прорезался девичий голосок Державиной.

— Каюк твоему Сашеньке! — продолжало неистовствовать собрание.

— Да, как только таких Земля носит?! — визжал очкарик.

— Пал Палыч, вызывай милицию! Пусть его прямо тут арестуют. Мы всё сами видели и подтвердим! — решил подвести жирную черту под собранием товарищ Вереница.

— Да! Мы все свидетелями будем!

— Пускай отвечает, подонок!

— Преступник!

— Играть, вишь ли ты, он с нами вздумал! — недовольно морщилась, ещё более обезображивая своё лицо, и без того не симпатичная секретарь-референт Елизавета Андреевна.

— Да дайте сказать-то! — заорал я и, пока все от неожиданности притихли, во весь голос гаркнул: — Не я это!

— Он! Он это! — тут же заревело собрание.

— Не он это, — донёсся тихий писк ревущей старосты.

Секретарь Зиночка вновь вбежала и, нарушив любые приличия, громко крикнула:

— Пал Палыч, там Вам звонят…

— Что? Звонят?

«Пи***!! Дедуля гармонист походу решил-таки отправить меня в места не столь отдалённые. Укатать меня решил по полной. По ходу, у него от водяры или чего он там пьёт, совсем кукуха съехала. Он чего, теперь весь вечер сюда звонить будет? Так ведь спалимся же и всё наше мероприятие накроется медным тазом! Эх ты, не пьющий гармонист… Ты ж обещал, что больше ни-ни… Говорил, что в завязках, а сам…», — охреневал я, закрыв глаза и стараясь отрешиться от этого ё*** мира.