Трущобы Империй (СИ) - Панфилов Василий "Маленький Диванный Тигр"

— Извини, — пробурчал смущённо Фокадан, — но тут срочно надо, с утра.

— Так… — Ле Труа быстро оделся, натянув мундир и без смущения используя горшок по маленькому, отвернувшись от Фокадана, — докладывай.

— Смотрел карты укреплений ночь, заметил массу явных неточностей, там некоторые места наобум нарисованы, методом гаданья — ручаться могу. Кто уж там составлял… в общем, самим в небо подниматься надо, так оно наглядней. На чертёж не всё нанести можно, лучше своими глазами. А с утра потому, что потом воздушный шар могут занять.

— Есть такое, — поморщился француз, у генералитета Союза имелась неприятная особенность забивать за собой что-то. Подойдёшь к шару, а он занят и плевать, что занявший его генерал подойдёт часика через три. Может быть.

А нарываться на скандал чревато — звание генерала у Ле Труа пока временное, многие смогут его построить, фигурально выражаясь. А не фигурально, так просто устроить неприятности по службе, начиная от снабженья, заканчивая правильной подачей данных Шерману.

Шар подняли в воздух через час. Оказалось, это достаточно длительная процедура. Всё это время старшим офицерам дивизии пришлось дежурить рядышком, дабы не перехватили. Не то чтобы воздушный шар мог действительно понадобиться кому-то из генералитета, но подойти к готовому, дабы выпить кофе на высоте… имелись в армии такие любители.

Корзину ощутимо болтало на высоте, отчего попаданец аж позеленел.

— В море нормально, даже в шторм, — пожаловался он генералу, — а тут такое.

Возмутительно довольный француз только хмыкнул и протянул флягу с бренди. Отхлебнув, Алекс прислушался к организму… отхлебнул ещё… полегчало.

— Вон там, — протянул он руку, показывая на укрепленья, — ну явное же несоответствие с чертежами, — и вон!

Сверявшийся с чертежом Ле Труа от возмущения едва не подпрыгивал и постоянно дёргал рисовальщика, мешая тому работать.

Нанеся неточности, француз взял оба варианта чертежа и уехал к Хукеру, взвинчивая себя самой нецензурной бранью. Вернулся через два часа, мрачный и довольный одновременное.

— Сынки, — коротко бросил генерал полюбопытствовавшим офицерам, — понабирали этих… из хороших семей.

После этого Ле Труа не выдержал и разразился очередной непечатной тирадой, из которых следовало, что понятие хорошая семья в нормальной стране включает в себя прежде всего образованье и репутацию, а уж потом — деньги и связи.

Наступленье задержали, что одновременно плохо и хорошо. Войска Союза смогли за это время подготовиться получше, но и Конфедерация не дремала, поставив под ружьё порядка десяти тысяч негров, имеющих какой-то стрелковый опыт — чаще всего из личных слуг плантаторов, сопровождавших их на охоте.

Сынки из хороших семей неожиданно оказались целой шпионской сетью Конфедерации, причём на диво разветвлённой. Обстановка в штабах напоминала курятник после визита лисы. Контрразведка перетряхивала всех и вся, были результаты… Пусть местные особисты и щенки по мнению попаданца, но и шпионы из доморощенных.

— Повесят?! — Алекс нервно рассмеялся на наивный вопрос одного из лейтенантов по поводу шпионов, — они же из Хороших семей, таких не вешают и не расстреливают.

Его слова оказались пророческими, шпионов спешно увезли в Вашингтон. Для успокоения войск трибунал приговорил к смерти нескольких мелких сошек, развесив их на ветвях раскидистого пекана в центре лагеря. Попаданцу пришлось ещё и присутствовать при казни, что не добавило ему доброты. Да и сны…

Не исправили настроение даже Медали похвальной службы, вручённые ему и Ле Труа.

А вот благодарность офицеров из других подразделений, которые не пошли в хорошо продуманную ловушку, оказалась значимой. С этого дня офицеров дивизии Кельтика в офицерской среде начали воспринимать как своих, несмотря на ирландское происхожденье большинства из них.

Глава тридцать третья

Наступленье на Атланту ожидаемо увязло в мощной обороне и Кельтика оказалась востребованной, как никогда. На сегодняшний только они продвинулись вперёд, а что закопавшись в землю… Так это, извините, специфика подразделения.

Оставив кобылу в конюшне, расположенной в классическом блиндаже с брёвнами в три наката, Алекс дошёл до штаба дивизии по широченным и очень глубоким траншеям, выкопанных зигзагом. Траншеи эти раза в два выше человеческого роста и вполне подходили под определение для стрельбы с лошади стоя. Да и ширина… две телеги могли свободно разъехаться. Но такие уж нормативы у оборонительных сооружений в этом времени, и своя правда в этом имелась. Проще подвести подкрепления и какие-то грузы, к примеру.

— Пушек на нашем участке у конфедератов добавилось, — доложил он Ле Труа, снимая промокший от холодного октябрьского дождя плащ и вешая его пред очагом. Генерал флегматично покивал, погружённый в свои мысли. В последнее время французу стали приходить письма, чего раньше не наблюдалось. В душу попаданец не лез, но по косвенным признаком можно понять, что родня и однокашники по Сен-Сиру наводят мосты с видным военачальником Союза.

Зачем и почему, гадать можно долго. Алекс сломал себе голову, но правдоподобных версий слишком много — от желания возобновить знакомство со старым другом, неожиданно ставшим из парии популярным полководцем, до попыток использовать Ле Труа в качестве неофициального дипломатического канала.

Но француз сам нарушил молчанье…

— Переговоры начались, — излишне флегматично сказал он, — Франция хочет закрепиться в Мексике. С Англией пока всё непонятно, с Испанией.

— Опора на КША, — моментально понял бывший студент.

— Она самая, — француз меланхолично пошевелил кочергой угли в очаге, — большая политика. Мексика очень жирный кусок, а теперь, когда Россия демонстративно отстранилась от дел Северной Америки, этот кусок можно урвать себе.

Замолчали… Алекс переваривал поступившую информацию. Не то чтобы она свалилась вовсе уж неожиданно, но ранее сидевший в Мексике император Максимилиан Первый Иосиф фон Габсбург, воспринимался как нечто очень опереточное. Зря…

Очень неглупый, император сумел очаровать потенциальных подданных, и при плебисците большая часть мексиканцев проголосовало за коронацию Максимилиана. Император, к вящему разочарованию консерваторов, стал проводить вполне здравые реформы — даровал гражданские права пеонам, подтвердил национализацию церковного имущества. Не самый плохой правитель, казалось бы. Прекрасные отношения с Францией, самые тёплые с КША…

Пока Максимилиан заигрывал с пеонами, европейские державы выкачивали из страны ценности. Мастерски, переваливая вину друг на друга, на расплодившиеся банды, на разорявшихся из-за Закона Лердо индейцев, на отряды Хуареса.

В Мексике начался новый виток гражданской войны, в которой сторон оказалось значительно больше двух. И ещё одна неожиданность… так, Максимилиан всё больше и больше начал отходить от Франции, которая и усадила его на престол. Марионетка решила обрести самостоятельность…

Франция и сторонники Евроинтеграции. Максимилиан с внушительной, но очень уж аморфной народной опорой. Хуарес с либералами и поддержкой САСШ. Испания, которую поддерживала часть консерваторов и немалая часть индейцев — любить Мадрид у индейцев мало причин, но при старых властях их хотя бы с общинных земель не сгоняли. Консерваторы, но уже без опоры на Испанию, опирающиеся на Церковь и её Попранные права.

А ещё много самостийных командиров, с собственными политическими программами. В большинстве своём это харизматичные лидеры, которые плохо понимают суть происходящего и могут прислониться к любой из сторон или организовать что-то своё.

Мелочь… русский император отстранился от Северной Америки, в которых Россия принимала, казалось бы, самое формальное участие — что такое эскадра по нынешним временам? Всего лишь демонстрация флага… Андреевского, что оказалось более чем серьёзно для людей понимающих.

Теперь же Франция могла перебросить часть войск в Мексику. Далее по цепочке — Испания, меньшее давление на КША из-за ухода русского флота. Наконец, военный переворот в Конфедерации, где президента Дэвиса сменил решительный Роберт Ли.