Саженец (СИ) - Ланцов Михаил Алексеевич

Марк Аврелий тяжело вздохнул.

Встал из-за стола.

Прошелся по помещению.

Невольно выглянул в окно, где упражнялся с гладиатором его сын — Луций Элий Аврелий Коммод. Крепкий, ловкий и удивительно здоровый, но настолько же пустоголовый и недалекий.

Еще раз тяжело вздохнул.

— Так что мне ему предложить? — нарушил эту тишину квестор.

— Спроси для начала, что ему нужно. Потом обсудим. А так, в принципе, если станет совсем упираться — не обязательно и доводить до него, кем он числится. Достаточно, чтобы шло дело…

[1] Марк Аврелий был Великим понтификом с 161 года, с момента вступления на престол.

Часть 3

Глава 10

168, листопад (ноябрь), 11

Лошадь шла тяжело. То и дело делясь богатым внутренним миром в газообразной форме. Плуг же своим отвалом выворачивал пласты грунта шаг за шагом, ряд за рядом.

К счастью, большие корни залегали поглубже, и во что-то по-настоящему крепкое утыкаться приходилось нечасто. Остальное же плуг брал — рвал, резал и выворачивал. А своевременная смена коня позволяла поддерживать темп.

Хороший.

Бодрый.

Беромир специально решил распахать расчищенную землю под зиму. Зачем, и сам толком не знал, но слышал еще от деда, что так будет лучше.

У римлян уже существовал аратрум — архаичный вариант плуга. И кельты о нем знали. Только вот он весьма значимо отличался от того, что соорудил по памяти Беромир. Там что было? Правильно. Просто железка, которая лишь рыхлила землю, являясь, по сути, вариантом рало, сиречь сохи, пусть и более удобной в использовании. Ведун же выковал нормальный, привычный ему плуг с изогнутым отвалом, который так-то появился лишь в 1760-х годах и сделал настоящую революцию…

Беромир шел за конем и улыбался. Жизнь-то налаживалась.

Хотя не вся и не сразу.

Многое продолжало бесить. Слишком уж он не привык к тому формату социальных отношений, который здесь практиковалась. Это там — в XX и особенно XXI веке чрезвычайная эмансипация общества привела к, по сути, его атомизации из-за разрушения значимых социальных зависимостей. Практически каждый человек был сам за себя. Конечно, какие-то связи имелись, но даже в клановых структурах отдельных регионов того же постсоветского пространства они были во многом весьма условными.

Здесь же — в кого не плюнь — он был чей-то. Причем наглухо. Людей вне социальных структур попросту не существовало. И это не было формальностью. Чуть зазевался и вляпался в каскад кровной мести на многие годы. Вон — с Дарьей только чудом бортами разошлись. И то — из-за того, что крови пролилось немного.

А недавний эпизод у ручья?

Кто бы знал, как ему хотелось поубивать всех этих мерзавцев, посмевших напасть на него. Прямо там. На месте. Закидать пилумами, а потом развешать на ближайших суках на их собственных кишках. И что примечательно — он был бы в своем праве. Никто бы и слова не сказал.

Да вот беда.

Их родственники бы все поняли, но все одно начали бы гадить. Просто потому, что убили их близких. За дело, однако, им от этого легче? Это ведь урон родовой и клановой чести. Так что, скорее рано, чем поздно их поведение спровоцировало бы карательную экспедицию, в ходе которой в процесс оказалось вовлечено еще ВОТ столько родов из разных кланов. В качестве новых кровников. Слово за слово, этим самым делом по столу… и года через два-три можно было только в путь оказаться в условиях перманентной войны всех со всеми. Примерно такой же ужас творился и на Кавказе, когда туда зашла Россия в XVIII-XIX века.

Беромир стремился стать князем в том числе и для того, чтобы навести хоть какой-то порядок. Через свод законов, то есть, по сути, новых обычаев. Как в свое время сделал Ярослав Мудрый. И многие иные по всей округе и далее. Да тот же Чингисхан, принесший Великую Ясу людям…

Впрочем, это большие планы и далекие горизонты. А здесь и сейчас ситуация складывалась куда как лучше.

Кризисные ситуации удавалось разруливать относительно мирно. А население Берграда-то росло. И уже составляло около шестидесяти семей, тридцать четыре учеников самого ведуна да под тридцать членов его двора. Что совокупно давало чуть за две сотни поселенцев, делая этот городок самым крупным на всю округу. И были все основания для дальнейшего роста.

Привезенное местными жито да римлянами просо с пшеницей позволяло не только все население Берграда прокормить год, но и около двухсот еще работников наемных держать это же время. А с учетом мясной да рыбной прибавки — все триста. А весной Беромир снова ждал Маркуса, который обещался привезти новый конвой с едой. В этот раз, кроме зерна, еще и два navisс соленой рыбой. В амфорах.

Спешили.

Да.

Опасались нарушения коммуникаций летом из-за предстоящей войны языгов с роксоланами. И весьма вероятным втягиванием остальных всех окрест в этот конфликт…

Кольчуги еще по осени привезли.

Сотню.

Целую сотню!

Десять штук, правда, пришлось отдать Сусагу[1]. Но и оставшиеся девяноста хамат выглядели чем-то волшебным! Немыслимым просто! К ним бы теперь шлемы наделать, которых, почему-то не привезли, хотя и обещались на будущий год раздобыть какие-нибудь.

Пилумов тысячу привезли.

Ну и так — по мелочи всякое сырье, вроде купоросного масла, меди, олова, свинца, серебра и прочего. Соли, кстати. Аж десять тонн! За глаза, иными словами.

И кошек.

Целый выводок.

Каких-то серебристых таких, пятнистых. Как сказал Маркус — из Египта[2]. Симпатичных, но не самым удачных. Из-за отсутствия подшерстка им прямо скажем зимой в здешних местах будет прохладно. Но выбора особо и не было. Либо этих из Египта, либо, в сущности, таких же, только отличной раскраски из западного Средиземноморья. В Галлии и Британии, конечно, какие-то иные коты обитали, но едва ли домашние, да и далеко. В общем — что нашли, то и привезли. Сразу чуть за десяток.

По важным заказам Беромира и, в особенности, китайским, пока ничего не получилось. Решили работать постепенно. Сначала отправить торговые корабли за Индию — в Юго-Восточную Азию с целью разузнать что к чему. Разведать обстановку, так сказать. Для чего им зеркала с компасами особо и требовалось, ради которых Маркус по весне и должен был явиться. А потом, уже на следующий год, если все сложится, попробовать проникнуть дальше — до японских островов и далее, с целью раздобыть снежный бамбук.

Впрочем, ведун даже и не рассчитывал на то, что римляне сумеют что-то достать такого редкого, во всяком случае, быстро. Просто «закинул удочку» в расчете на удачу. Привезут — хорошо, нет — и черт с ними. Аналогично он «накидал» им большой список по всякого рода минералам, вещества, ну и специалистам. Да-да. Он хотел купить у римлян пару десятков рабов-ремесленников самого разного профиля. Просто потому, что сам зашивался, а квалификации местных, очевидно, не хватало…

Семян для посевов по осени тоже много привезли. Прям хорошо так и богато. Наверное, всех подходящих культур, которые сами разводили. Тут и листовая капуста, и чеснок, и свекла, и репчатый лук, и морковь, и репа, и огурцы, и горох, и овес, и рожь, и еще какие-то травы. В принципе — за глаза, чтобы организовать многополье даже без использования удобрений.

По весне Маркус обещал привести еще. В том числе и семян льна несколько десятков тонн. И масло. Много масла, как оливкового, так и льняного. Весна вообще обещала оказаться сложной и интересной, как и весь последующий год… а то и годы. Главное теперь было не вляпаться ни во что дурное и глупое. И строить, строить, строить… укрепляясь да развиваясь… пытаясь выжать максимум буквально из каждого дня, ибо время — единственный невозобновимый ресурс.