Сухой закон 2 (СИ) - Дорохов Михаил Анатольевич

Об этом знают все присутствующие. Три босса — Ремус из Цинциннати, «Лис» из Чикаго и «Мозг» из Нью-Йорка. Заинтересованность Ротштейна очевидная. Поэтому он осаживает Лучано в его притязаниях и не высказывается против того, чтобы я занял какое-то место в Чикаго. Ведение бизнеса на два города — дело непростое. А Лучано слишком горяч и нетерпелив. Пока что ещё не набрал нужного опыта. И про мои «дела» в Бронксе Ротштейн в курсе. Поэтому понимает — на что я способен.

И главное — здесь в этом зале нет одного человека. Джо «Босса» Массерии. Который недоволен тем, что я не стал подчиняться. Если меня «утвердят» хотя бы на небольшой территории в Чикаго, то Массерии будет сложнее объявить мне войну без последствий. И в то же время я занимаю то место, на которое бы мог претендовать он. А учитывая нашу связь с Ротштейном, это Арнольду выгодно. Сам он не хочет напрямую лезть в Чикаго — это взбесит Массерию, который слишком подозрителен и в любом усилении будет видеть угрозу лично для себя.

Отдавать Алю? Пока что его не воспринимали всерьёз. Кстати, зря. Лански нужен Ротштейну в Нью-Йорке. А Еноху «Наки» Джонсону из Атлантик-Сити вообще по барабану на всё это. Он — ворота в Атлантику. Наки сейчас нужен всем, и будет нужен в сто раз сильнее, когда наступит Сухой закон.

Пока он удерживает Атлантик-Сити под своей рукой, где у него куплено всё — от полисменов до мэра, ему ничего не грозит и разборки на севере Штатов до лампочки. Может, даже и выгодны. Потому как Дин О’Бэнион рано или поздно начнёт гонять ром и виски из Канады такими партиями, что будет где-то даже портить всю малину Наки. Кстати, и Ремусу тоже. Так что он здесь зря скромничает, изображая нейтральное лицо.

— Я очень признателен за такое доверие. И готов буду всегда предоставить нейтральную территорию в Чикаго, для решения любых вопросов, раз она будет незначительна в масштабах города.

Вот так. И ответил, и подчеркнул, что не претендую на многое. Да ещё и готов работать со всеми.

Аль затянулся сигарой и задумался. Лучано раздражённо усмехнулся и нервно отхлебнул виски. Похоже, с ним у меня будут самые вероятные проблемы в будущем.

— Я всё же настоял бы на том, чтобы господин Ремус тоже присутствовал здесь, в Чикаго, — произнёс Ротштейн.

Шпилька между Ремусом и Торрио. Они хорошо общаются и ладят, как сказал Капоне. Но Ремусу нельзя терять лицо. Отдавать управление Торрио — означает показывать слабость.

— Согласен, — склонил голову Торрио.

— Я — как все, — нагло слукавил Ремус и пожал плечами, — Если вы просите, джентльмены.

— Тогда решено. Кто голосует за смерть Дина О’Бэниона? — спросил Джонни «Лис» Торрио.

Воздержавшихся не было…

— Ну что же. Тогда, Алекс, мы просветим вас насчёт нужных вам людей. Где они бывают, когда и что делают…

* * *

Пьяный мужчина сидел около большого, в пол, окна бара, и, подперев голову рукой, размышлял вслух. Его модная причёска из зачёсанных назад волос нарушалась лишь одной выбившейся длинной прядью. Бар был только «для своих». Редкие прохожие уже не бродили по глухой улочке. Да и внешний вид двух громил, дежуривших около «Бенца» напротив бара, не вдохновлял никого.

— А что, если завтра я стану мэром Чикаго, а, Багз? Что, если я буду управлять этим чёртовым городом?

Джордж «Бакси» Моран, который приехал за своим товарищем на припаркованном «Бенце», покачал головой, слушая эти истории. Перед ним сидел Винсент Друччи, который за такие пьяные россказни и прослыл «Интриганом».

— Ты снова нажрался, как свинья, Винс! Ты уже всех разогнал отсюда. Даже бармена. Дин будет недоволен.

— К чёрту Дина! П-шел он! — размахивал револьвером Винс

Моран со вздохом сел рядом. Завтра Винс проспится и станет снова тем, кем его ценил О’Бэнион. Жестоким вышибалой денег. Лучшим рэкетиром Чикаго. Если вообще слова «лучший» и «рэкетир» можно ставить рядом.

Мимо большого окна прошла дамочка, укутанная в пальто до пят. Наружу торчал только нос. Шляпка была надвинута на глаза. Она подняла глаза, увидела двух здоровяков около машины, испугалась и споткнулась на льду, схватившись за низкий водоотлив бара. Громилы на улице заржали и махнули ей рукой. Отвернулись друг к другу, пряча от снега и ветра сигареты и зажигалки.

— Какая цыпа! — вздохнул воодушевлённо Друччи.

— Ты что, слепой? Что ты там разглядел? На ней же сто одежд! На улице адский мороз, — посмеялся над ним Моран.

— А-а ладно… Джо, скажи мне, почему Дин не делает меня капо в районе.

— Потому что ты — глава боевой организации.

— Я же пьянь, Джо! — неожиданно трезвым голосом проговорил «Интриган», словно объяснял другу очевидные вещи, — Какой из меня командир?

— Когда не пьёшь, всё в порядке, — усмехнулся Моран.

— Гляди, эта дурочка оставила свою корзинку… — протянул Винс, буквально прилипая носом к большому стеклу окна. Оно тут же покрылось испариной от его пьяного «духа».

На краю водоотлива стояла приличных размеров корзинка. Из неё торчали какие свёртки с покупками.

— Надо её догнать! И посмотреть на личико! Вдруг там вторая Грета Гарбо!

Винс поднялся, шатаясь, из-за стола.

Оглушительный взрыв услышал весь район. Огненный смерч вынес все окна наливайки, не пощадив никого. Ни двух посетителей, ни их охрану…

* * *

«Хайми» Вайс держал руку молодой дамочки в своей и зацеловывал её.

— Дорогая, ты, как всегда, прекрасна! Эта роль сегодня так идёт тебе!

— Спасибо, «Хайми»! Ты такой милый! — защебетала тоненькая актрисулька звонким голоском.

— Ты достойна большего! Тебя ждёт Бродвей!

— Скажешь ещё! Меня и здесь-то с трудом взяли на главную роль, — состроила расстроенную гримаску девица.

— Поверь, в моих силах немного подтолкнуть твою карьеру! Я знаю двух режиссёров, которым ты точно приглянешься! — шептал Вайс, уже представляя, как певичка будет расплачиваться за эту услугу в номере над рестораном.

— Я даже не знаю, как тебя отблагодарить, «Хайми»! — улыбнулась она.

Рядом зашипела вспышка. Фотограф убрал фотоаппарат, а Вайс мгновенно пришёл в бешенство.

— Это что такое? Брэд, куда ты смотришь? Убери его! И разбей эту долбаную камеру!

Громила за соседним столиком вскочил.

— Дорогая, не обращай внимания. Я просто не люблю фотографов… — начал успокаивать Вайс испуганную его криком девицу.

Хлопок выстрела огласил зал ресторана. Вокруг тут же завизжали дамы. Некоторые бросились под столы. Телохранитель Вайса медленно повернулся к боссу. На его лице застыло удивление. А во лбу появилась дырка. Здоровяк рухнул на колени и завалился прямо под ноги «Хайми».

Вайс потянулся за пистолетом под пиджак, но только успел поднять глаза и увидеть на уровне своего лба дуло револьвера.

— Сволочь!

Второй хлопок, и бандит запрокинул голову назад, застыв на стуле. Певичка, сидящая рядом с ним, зажмурилась, и продолжала верещать как сирена даже когда стрелок быстрым шагом покинул ресторан.

* * *

Здоровенный мужик считал доллары, складывая их в ровные пачки и заворачивая в бумажки на тоненьких, но крепких скрепках.

— Запомните, парни, денег много не бывает. Поэтому надо жить скромно!

— Что? — удивился молодой бандит, чуть не выронив сигарету, пляшущую в зубах, — В смысле?

— Ну вот взломал ты сейф, достал несколько тысяч баксов. Мгновенно всё спустил. И ты сразу беден, как церковная мышь. А если ты тратишь постепенно, то растягиваешь удовольствие, — усмехнулся громила.

— Глупости, «Бык»! Вон Дин гребёт деньги лопатой, и только богатеет.

— Большие деньги — большая ответственность. Большой риск. Это раз. Во-вторых, ты мне сказал, что я глупый? — сузил глаза Чарльз «Бык» Райзер.

Он играючи впечатал кулак в скулу говорившего, даже не поднимаясь со стула. Подопечный улетел со стула и уронил пачку долларов. Они рассыпались по полу.