Выживший. Покорение Америки (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Она медленно подошла ко мне. Я сделал попытку приподняться, но Кэрол положила свои узкие ладони на мои плечи, заставив меня откинуться на спинку кресла. Кончик её языка медленно облизал верхнюю губу, а колено вдавилось в мою напряжённую промежность.

Ёшкин кот! Вот такого развития событий я точно не ожидал. Ну как не ожидал… Подозревал в глубине души, однако морально как-то не был к такому готов.

— А как же обещание тебя не домогаться? — напомнил я наш уговор, едва ворочая языком в моментально пересохшем рту.

— Но в этом договоре ничего не говорилось о том, что я не могу домогаться тебя, — изогнула она тонко выщипанную бровь. — Так что расслабься, ковбой.

В конце концов, я нормальный гетеросексуальный мужчина, и ничто человеческое, как говорится, мне не чуждо. А год с лишним полового воздержания из кого угодно сделают зверя. И когда её лицо с огромными глазами приблизилось к моему — я не выдержал! Схватил Кэрол в объятия и через пару секунд она уже без халата лежала в постели, являя моим глазам идеальные пропорции своего тела.

Мы целовались, как двое изголодавшихся по сексу людей. Уж я-то точно, а Кэрол, видно, по жизни была ненасытной в этом плане особой. В любом случае, я уже не собирался давать ей спуска. Впрочем, у меня хватило самоконтроля не сразу пускать в дело свой детородный орган, а начать с прелюдии. После того, как наши губы распухли от жарких поцелуев, я принялся исследовать языком её тело, заострив внимание на аккуратных светло-коричневых сосках, венчающих тугие груди.

— О да! — простонала Кэрол, закусывая нижнюю губу и выгибая шею. — Делай это, ковбой!!!

Я и делал. В XXI веке в вопросах секса люди были, пожалуй, несколько искушённее, нежели мои нынешние современники, хотя за обитателей развратного Голливуда я бы не зарекался. Как бы там ни было, я применил часть богатого арсенала, почерпнутого из собственного прошлого-будущего, и не только из фильмов на немецком языке, но и личного опыта. В итоге моя любовница испытала далеко не один оргазм, причём каждый последующий был ничуть не слабее предыдущего.

Прошло, наверное, часа полтора, пока мы, наконец, угомонились, и Кэрол, неуверенной походкой отправилась в ванную комнату. Впору, глядя задумчиво в потолок, закурить, осмысливая произошедшее. Но я не курил, поэтому плеснул себе в стакан виски и выпил всё это залпом. А когда Ломбард появилась, снова закутанная в халат, но уже с тюрбаном на голове, я чмокнул её в щёку и проскользнул мимо в ванную. Решив остудить разгорячённый плотскими утехами организм, встал под холодные струи душа, приводя в порядок собственные мысли. На фоне радости от триумфа, который наверняка испытывает каждый мужчина после удачного секса, занозой покалывала мыслишка, что вот не сдержался, изменил Варе. И не нужно искать оправданий, что, мол, это всего лишь секс после многомесячного воздержания, и не более того. Пусть я не был уверен, что там, за океаном, Варя блюдёт невинность для меня, однако я сейчас отвечал только за себя, и следовало признать, что желание затмило разум. Слаб человек, и ничего с этим не поделаешь.

— Спасибо, это было незабываемо! — промурлыкала Кэрол, когда я вернулся в постель.

Её волосы уже были распущены, а она, обнажённая, была укрыта покрывалом, под которым угадывались плавные изгибы фигуры. Я откинул край покрывала и улёгся рядом, просунув руку под её ещё влажные волосы. Без косметики она выглядела по-другому, несколько беззащитнее.

— Как же ты утром пойдёшь ненакрашенная? А если внизу будут дежурить папарацци?

— Кто будет дежурить?

— Па… Хм, в общем, репортёры.

— Ах, эти… Мне ли их бояться, они разве что в туалет за мной не ходят. А у меня всё равно в сумочке есть косметика, так что на это счёт можно не переживать.

— А если обо всём узнает Кларк?

— Устроит скандал, сделает вид, что бросает, но потом всё равно ко мне вернётся, — уверенно заявила Кэрол. — Он у меня крепко сидит на крючке.

Мы помолчали, каждый раздумывая о своём. Я копался в самом себе, решая, подсадила ли она на крючок заодно и меня. Пожалуй, что нет, не подсадила. Потому что нахлынули воспоминания о Варе, и я понял, насколько мне милее эта не избалованная светской жизнью Голливуда советская комсомолка. Да если мою Вареньку накрасить да приодеть — такая селебрити получится!.. Но лучше пусть остаётся простой советской девушкой, мечтами о встрече с которой я согреваю своё существование.

— Ты не такой, как они.

— Что? — переспросил я, вырванный из своих воспоминаний.

— Я говорю, ты не такой, как все они, — задумчиво повторила Кэрол, положив руку на мою грудь. — В тебе есть что-то настоящее, животное… Ты не обиделся на такое сравнение?

— Да нет особо… Чего тут обижаться, это ж вроде как комплимент.

— А в этих небожителях Голливуда слишком много фальши. И самое страшное, что приходится быть такой же фальшивой, иначе просто окажешься на обочине.

— Фальшивая или нет, но за словом в карман ты не лезешь, — усмехнулся я. — Тот несчастный, что толкнул тебя, услышав из твоих уст такие выражения, покраснел, словно рак.

— Если ты привлекательная блондинка — тебе лучше знать подобные слова, — хмыкнула в ответ Кэролайн. — Ничто другое так здорово не ставит мужчин на место! У меня в детстве была хорошая школа.

Мы проговорили ещё около часа, пока Кэрол наконец не отрубилась. Я смотрел на тихо посапывавшую рядом со мной кинодиву и вспоминал свои злоключения в Советском Союзе. Разве мог я представить, находясь в Бутырке или в Ухтпечлаге, что год спустя буду лежать в одной постели с голливудской звездой?! Так вот невольно и подумаешь, что, может быть, и к лучшему, что угодил в это время? И разве мог я рассчитывать на подобные впечатления, будучи средней руки бизнесменом в 2017 году? Что ж, как говорится, всё, что ни делается — всё к лучшему.

Утром, прежде чем покинуть мой номер, Ломбард решила извиниться за вчерашнее. Мол, когда я выпью — такая озабоченная становлюсь и всё в том же духе.

— Не стоит, Кэрол, — остановил я её. — Я тоже был хорош. В итоге мы оба получили удовольствие, так что не о чем переживать, а стоит всего лишь запомнить эту ночь как прекрасное мгновение нашей жизни. Которое, надеюсь, останется между нами.

— Согласна. Только, боюсь, было слишком много свидетелей нашего совместного ухода, чтобы это событие осталось только между нами.

— За время, проведённое с тобой, я понял, что девушке с твоим характером можно на такие мелочи не обращать внимания.

— Это комплимент или шпилька? — прищурилась она.

— Хм, ну, можешь считать комплиментом.

На прощание мы оба не удержались от крепкого поцелуя, после чего Кэрол быстро покинула мой номер. А я отправился в офис Уорнера, чтобы выяснить насчет гонорара и представить ему сценарий нового фильма. Но не успел выйти из отеля, как меня перехватил какой-то щуплый джентльмен с маленькой щёточкой усов под носом.

— Мистер Бёрд? Доброе утро, меня зовут Стив Клейман, я представляю киностудию "Эм-Джи-Эм". Могу я с вами поговорить?

— О чём? Просто я тороплюсь на встречу с мистером Уорнером…

— Уверяю, я не отниму у вас много времени. Давайте присядем вон в том кафе, там подают изумительные булочки с корицей.

За кофе и теми самыми "булочками с корицей" до меня была доведена информация, что всемогущий босс киностудии "Метро-Голдвин-Майер" Луис Барт Майер, узнав о выходе трёх вовсю раскручиваемых фильмов, в которых я выступил автором оригинальной идеи, обратил свой пристальный взор в мою сторону. И Клейману было дано задание встретиться со мной на предмет возможного сотрудничества.

— Вы же не связаны со студией Уорнеров контрактом, так что терять вам нечего, — заявил соблазнитель. — А мой босс просил передать, что готов заключить с вами контракт на выгодных условиях.

— И насколько выгодных?

— Этого я и сам не знаю, но если вы заинтересуетесь предложением — то вот моя визитная карточка с номером телефона. У вас же в Нью-Йорке нет легальной работы, и даже, — он понизил голос — даже не имеете гражданства США. А здесь вам светят хорошие перспективы плюс помощь в получении статуса полноправного гражданина Соединённых Штатов.