Дочь врага Российской империи. Дилогия (СИ) - Мельницкая Василиса

В целом, новости культуры ничем мне не помогли. Насколько события двухсотлетней давности моего мира соответствуют местной культурной жизни, я оценить не могла. Поздравляли лауреатов и победителей конкурсов, писали о роли кино для сельских клубов, о театральных премьерах, об особенностях многосерийных фильмов и почему-то о фигурном катании.

В детские книжки я все же заглянула, в целях ознакомления. В одной обнаружила историю о приключениях маленькой ведьмы, в другой — рассказы о животных. И это ничем не отличалось от книжек моего детства, за исключением, разве что, ведьмы. С тех пор, как в моем мире магия перестала быть чем-то недоказуемым, общество решило, что прекрасно обойдется без магов. Откровенно говоря, те первые колдуны и ведьмы изрядно напакостили, пытаясь установить свою власть. И войну развязали, и жизней людских забрали немало, в том числе, и для жутких черных ритуалов. В итоге магию объявили вне закона, и, если ребенок рождался с даром, магию блокировали. Вспомнить бы еще, как мне удалось избежать подобной участи…

Короче, книжки о приключениях ведьмы в моем детстве быть не могло. Скорее, это была бы обычная девочка.

— Мультики идешь смотреть?

Дверь приоткрылась, и в щель просунулась лохматая мальчишечья голова.

Матвей?

— Тебя же выписали, — вырвалось у меня.

— С чего бы? — Он открыл дверь шире.

— Ну… я не видела тебя на обеде.

— Дед приходил, мы в кафе обедали. — Мальчишка довольно улыбнулся. — Ты меня искала?

— С чего бы… — пробормотала я, повторяя его слова.

— Может, поблагодарить хотела?

Теперь в его голосе определенно слышалась издевка.

Вот же… сопляк!

— За что? — холодно спросила я.

— За чудесное спасение.

Он же из князей. А я — простолюдинка. Наверное, здесь принято пресмыкаться перед аристократами. Вот этот мелкий княжич и ждет благодарности.

— Я и сама доказала бы, что не брала чужую еду, — огрызнулась я. — Но если тебе так важно…

Я соскочила с кровати и отвесила Матвею низкий поклон.

— Благодарю, ваше сиятельство!

Челюсть у него отвисла.

— Ты чего? Юродивая, что ли?

Опять не угодила! Возмутиться я не успела, Матвей сам нашел объяснение моему поведению.

— Николай Петрович говорил, что у тебя с памятью проблемы. Наверное, сильно голове досталось.

В его взгляде появилось сочувствие, и челюсть отвисла уже у меня. Но ведь… маленький же. Пусть не семь, как мне, но не старше десяти. И так играть? Или он… искренне?

И вообще! Зачем он пришел? Поиздеваться? Я же помню ужас и отвращение на его лице.

— А я рад, что так совпало, — заявил Матвей.

Он зашел в палату без приглашения и уселся на соседнюю кровать. У меня так и не появилось соседки.

— Чему ты рад? — уточнила я, жалея, что не могу взять мальчишку за шиворот и выкинуть в коридор.

Во-первых, мне всего семь, можно и сдачи получить. Во-вторых, Николаю Петровичу не понравится такое поведение, и он может передумать. Решит, что я невоспитанная хулиганка и не заберет из приюта.

— Точно, тебе не рассказали, — кивнул он. — Тебя вчера сюда принесли, потому что ваш приют недалеко. Скорая повезла бы в другую больницу. Или даже возиться не стали бы. А тот, кто тебя спас, он знает Николая Петровича. Но его, скорее всего, не вызвали бы, если бы он уже не был здесь.

— Почему не вызвали бы? — тихо спросила я.

— Травмы, несовместимые с жизнью. Яр, я не придумываю. Я их разговор слышал. Николая Петровича и деда. Николай Петрович тебя с того света вытащил.

— Он был тут… потому что лечил тебя? — догадалась я.

— Ага. — Матвей кивнул. — Вот этому совпадению я и рад. Если бы я с дерева не свалился…

Он замолчал, криво усмехнулся.

— А ты зачем на дерево полез?

Мне не хотелось продолжать разговор о совпадениях. Так можно додуматься до того, что этого мальчишку с дерева богиня столкнула, чтобы Николай Петрович оказался вовремя в нужном месте.

— Да-а-а… — протянул Матвей и махнул рукой. — На спор. И знал же, что оно сухое, что ветка в любой момент надломиться может. Короче, сам дурак.

Кажется, все же обошлось без божественных вмешательств. Хорошо, что в итоге… все живы.

— Тогда я, и правда, должна тебя поблагодарить. Только прости, я не знаю, как правильно. Забыла… как к княжичам обращаются. Спасибо, что спас мне жизнь.

Я решила быть вежливой, но внимательно наблюдала за реакцией Матвея на мои слова. Его же они определенно смутили. И не притворно, искренне. Даже уши покраснели.

— Да я пошутил, Яра! — воскликнул он. — Ну… развеселить хотел.

Похоже, я и в другом ошиблась. Ужас и отвращение Матвей испытал не ко мне, а к тому, что со мной сделали. Он слышал разговор взрослых, то есть, знал о девочке, которая пострадала в пожаре. И когда я сказала о том, что меня сожгли, понял, что та девочка — я.

— Ладно, — сказала я вслух. — Где там… твои мультики?

Матвей обитал в отдельной палате, больше похожей на номер дорогой гостиницы. С телевизором. Правда, выглядел тот для меня, привыкшей к плазме и голограммам, несколько странно: ящик с выгнутым экраном и черно-белым плоским изображением. И без пульта управления. И переключатель каналов… рычаг. Короче, допотопная техника. Но здесь, как я поняла, и такое считалось роскошью.

Матвей пригласил к себе «на мультики» всех детей из отделения. И они набились в комнату, расселись на его кровати, на подоконнике, на полу. Кое-кто даже стоял. И все уставились на экран.

— Пожалуй, я не сильно люблю мультики, — сказала я Матвею.

Не хотелось лезть в толпу детей. Я еще не настолько стала Ярой.

— Я тоже, — отозвался он. — Хочешь на рыбок посмотреть?

Золотые рыбки плавали в большом аквариуме в приемной отделения. Здесь же, на стене, висело большое зеркало, и я, наконец, смогла себя рассмотреть. При Матвее пялиться на собственное отражение было как-то неудобно, но я хотя бы поняла, как выгляжу. Рыжие волосы, веснушки. Узкое худое лицо, маленький нос, пухлые губы. И глаза непонятного цвета — то ли голубые, то ли зеленые. Цвет морской волны?

— Яра, ты здесь? — В приемную заглянула Верочка. — А, и ты, герой, тут. Пригласил всех, а сам без мультиков остался?

— Да пусть смотрят, мне не жалко, — пробурчал Матвей.

— Пойдемте, я вам в сестринской телевизор включу, — расщедрилась Верочка. — Заодно отваром Яру напою. Николай Петрович прислал.

Отвар был горьким, мультики — глупыми. Но Верочка угостила нас с Матвеем конфетами. И сидеть рядом с ним на диване в сестринской было как-то… спокойно.

Так спокойно я чувствовала себя впервые с тех пор, как стала Ярой Морозовой.

[1] Газета «Советская культура» № 100 (5108) за 13 декабря 1977 года. Часть статьи «На орбите — научный комплекс» с первой полосы, практически дословно. Автором заменено название государства и «летчик-космонавт» на «пилот разума».

Глава 7

В приют я вернулась через три дня.

Николай Петрович собирался выписать меня раньше, однако, осматривая мое энергетическое тело, обнаружил, что потоки силы находятся в дисбалансе. Это я услышала и запомнила, а суть поняла не сразу.

Объяснения я получила от Матвея, который остался в отделении по той же причине.

— Врач десятого уровня может восстановить тело быстро. И физиологические процессы тоже. Физиология — это…

— Процессы, что протекают в организме, — перебила я. — Знаю, дальше рассказывай.

— Уверена? — Он прищурился. — Приведи пример.

Меня жутко бесила эта его снисходительность старшего к младшей. Еще бы! По факту, я была старше, и намного. Но приходилось терпеть. Не знаю, почему этот мальчишка ко мне привязался. От скуки, должно быть. У него хватало поклонниц даже в отделении. Могла поклясться, что он так же популярен в школе. И, наверное, это даже справедливо. На мордашку симпатичный, не заносчивый, хоть и княжич, доброжелательный, отзывчивый, вежливый. Наверняка, обычная семилетняя девочка была бы счастлива такому вниманию со стороны старшего мальчика. А Яра — и подавно, ведь она изгой. А мне вот… приходилось терпеть. Я утешала себя тем, что Матвей охотно делился со мной информацией, которой мне так не хватало. К тому же, в моем положении с княжичем лучше дружить. Возможно, это знакомство пригодится в будущем.