— Ангелина, — признался я. — Ты очень красивая. Разумеется, я хотел избавить тебя от этого твоего недостатка с самой первой нашей пляски на винограде. А может, и раньше — как только ты мне об этом сообщила на стоянке в Гельсингфорсе. Еле сдерживался.
— Правда? — как-то так наивно, но вполне искренне спросила она, взглянув мне в глаза. — Может… всё-таки поможешь? Я вообще давно решила, что мне нужен хотя бы простой механический процесс… ну, с толикой нежности разве что.
— Конечно помогу, — кивнул я. — Я тебя прямо сейчас помогу. Раздену тебя, и мы всё это сделаем, хорошо?
— Хорошо! — обрадовалась она, а потом вдруг изменилась в лице. — А кто тогда виноград давить будет?
— Я уж найду, думаю. Среди служанок кастинг проведу.
— Ага, — кивнула Ангелина. — И что теперь делать? Ты говори, я же ничего не умею.
Я кивнул. Мы стояли некоторое время молча, потом осторожно поцеловались, потом я принялся её медленно раздевать… И вроде бы всё так неспешно и тихо…
А потом сработала долго скрученная пружина. Вот воистину, в тихом омуте черти играют в шахматы… Чёрт возьми, как это было безумно, громко, быстро и даже местами травмоопасно! Я быстро смирился с тем, что о происходящем, несмотря на крепкие стены спальни, узнают все домочадцы, а также нападающая армия и жители соседних хуторов.
А потом она меня напугала. В самый кульминационный момент вся поверхность её тела вспыхнула на миг тем же самым цветом, что и виноград, который она топтала при луне, а потом всё погасло, всё закончилось, и мы обессиленные рухнули на подушки.
Смертоносной Девы больше нет, понял я. Смертоносная Дама? Смертоносная Мадам? Нет, не звучит…
Пока я приводил в порядок дыхание после, она быстро привела себя в порядок, собрала вещи, пробормотала:
— Спасибо… спасибо… Чёрт, даже не верится… Я уйду, тебе надо выспаться…
И выпорхнула за дверь, как была, босая и голая.
Наконец-то это случилось! Чёрт, я, в общем-то, был даже счастлив, закрывая дверь.
В том числе, потому что теперь я высплюсь. Я же точно высплюсь?
Как выяснилось, нет.
— Искандер… я тоже хочу, — послышался голосок Тисифоны.
Глава 119
Огонь на поражение!
Две девушки за ночь? Вы серьёзно? Нет, физически я чувствовал, что смогу. Более того, даже хочу. Обычно чувствуешь измождение, а тут какой-то невообразимый прилив сил и полное отрешение от нравственных барьеров.
Не иначе, как магия огня. Хотя с моральной точки зрения — не то, чтобы я был целомудренным и в этой, и в прошлой жизни, а если покопаться в памяти, то можно вспомнить и ещё куда более экстравагантные вещи, касающиеся количества девушек в постели.
Но сейчас другой мир и другое время, и я это решительно осуждаю разного рода промискуитеты, и всё же имеет какие-то пределы?
К тому же, это были не абы какие девицы из модельного агентства, это были очень близкие и важные мне девушки, высокого социального статуса. Которые доверили мне очень важное и серьёзное событие в жизни.
С другой стороны, сказал некто на противоположном плече… было бы куда хуже, если бы от стресса у кого-нибудь заехали шарики за ролики, и вместо двери моей комнаты девичья рука постучалась в каморку Ваки Два Пера. Или в палатку наёмника. Или ещё куда-нибудь.
Я-то хотя бы могу быть нежен и смогу приоткрыть дверь в мир плотских утех не с ноги, а осторожно и деликатно.
К тому же, конкретно Тисифона повидала достаточно дерьма, а совсем недавно ещё и видела смерть близкого друга. К тому же, она очень боялась завтрашнего утра, и абсолютно точно была в меня влюблена.
К тому же, она была красивая.
Что-то слишком много аргументов «за», не так ли? Я подошёл к двери, открыл и обнаружил, что, в отличие от Ангелины, Тисифона зашла с козырей.
Одежды на ней уже не отказалось.
— Заходи. Только тише. И ни слова Ангелине — и про Ангелину.
Она сразу бросилась ко мне в объятия, и я донёс её до кровати. Тихо шептала что-то на незнакомых запретных языках, успешно сдержала необходимый порог громкости, учитывая происходящее. И всё вышло как-то так нежно, плавно и спокойно, а потом ещё свернулась клубочком у меня на груди, отчего, конечно же, меня разморило, и с чувством выполненного долга сладко уснул.
И, конечно, не проверил, закрыта ли дверь…
А проснулся я оттого, что прокравшаяся под утро в комнату за потерянным носком Ангелина обнаружила Тисифону у меня в кровати и истошно завопила прямо нам в уши:
— МЕГЕРА! Ненавижу! Вас обоих!
После чего наглухо закрылась у себя в комнате, не давая никакой возможности успокоить и объясниться.
— И чего она так? — сонно потянулась Тисифона у меня в постели. — Ведь так же честнее вышло…
Ага, действительно, усмехнулся я. И чего она так? Честнее же…
* * *
Ну вот и настало утро. Утро нашей последней битвы.
Я поднялся до рассвета, побрился начисто, переоделся во все чистое, как и положено в таком деле.
Вспомнил ночь… Таким замечательным утром я не был готов умирать. Не сегодня.
Но, возможно, придется. Но так не хочется…
Спустился вниз.
Меня там уже поджидали.
Все мои близкие, Тетка, Ангелина, Тисифона, Кристобаль и Вака. И Нанотолий, конечно, пушистым воротником на шее у Ангелины.
— Доброе утро, Александр Петрович. — произнесла свежая до отвращения Тисифона.
Как и не было этой бессонной ночи.
— Утро добрым не бывает, — сухо процедила в сторону все ещё сонная и лохматая со сна Ангелина.
Да уж, ночка была нелегкой, и её последствия ещё будут мне долго аукаться. Вот же блин. Такой конфликт легко не разрешить. И не у кого помощи просить, это моё и только моё личное дело.
Кстати.
Я протянул руку и снял трубку с телефона. В трубке ни звука. Что ж. Этот канал связи прерван. Следовало ожидать… Мы здесь одни. Надежда только на себя.
Я повесил трубку, повернулся к девушкам.
Тисифона смотрела прямо и гордо, Ангелина смотрела куда-то в сторону.
Вот же нескладуха у меня тут с вами, девченки мои, феерическая просто, блин… И уже не успеть с этим разобраться.
Война.
— И вас также, дорогие мои, — вздохнул я. — Рад вас видеть вас всех.
Целовать никого не стал. Подерутся ещё…
Но, несмотря на подчеркнутый антагонизм, мои девушки слаженно помогли мне обрядиться в доспехи, доставшиеся после матча в имперскую лапту, дополненные уцелевшими частями доспеха Рыцаря Воздуха: наплечником, наручем и перчатками. Тётка Марго подала мне перевязь с фиалами, я перекинул её через плечо.
Вака подал мне мой двуручный Меч Бури с весело мерцающим элементалем воздуха в эфесе, Кристобаль его раскачал перед боем, скормив ему аж два элементаля поменьше, вон какой жирненький стал. Сам меч я подвесил, зацепив одно из плеч крестообразного эфеса, за специальный крючок на высоком левом наплечнике.
А Кристобаль подал мне хорошую идею:
— Используй силу меча с толком. Сейчас тебе доступны три различных аспекта по очереди, или один усиленный втрое, но в одном ударе.
Ого. Это он очень кстати меч мне прокачал!
Моя личная данайская певица стоит в стороне, впитывает всё происходящее широко открытыми глазами, пометки в блокнотике делает. Сразу видно, работает человек. Собирает материал для очередного хитового эпоса. Тут я за неё спокоен. Материала будет с горкой.
— Копишь вдохновение? — усмехнулся я ей.
— Скоро будет новая песня, — ответила она. — Я всегда возвращаю свои долги.
Это какие еще долги? А-а. Это она вспомнила своё обещание мне за спасение её в доме Дану, чёрт знает когда уже. Хм! Я посчитал сложенные ею песни в уме и сказал:
— Ты уже сложила три песни, как и обещала. Твой долг мне уже возвращен.
— Эту я сложу для собственного удовольствия, — улыбнулась мне певица. — Обещаю, её никогда не забудут. Я про другой долг.
Ну, и отлично, хоть у кого-то всё идет как следует.
Я покрутил рукой в наруче, покрутил головой в каске, попрыгал словно на проверке перед ответственным матчем в имперскую лапту, ничего не болтается, не звякает.
