Страна Незаходящего Солнца. Том I (СИ) - Панцерный Владимир

***

Рейд 28 сентября действительно стал настоящим лучом света для японской нации. Повторение Перл-Харбора, пусть и в уменьшенном варианте, в какой-то мере вернуло дух людей и веру в будущее на уровень декабря 1941 года, когда ни у кого не было сомнений в скорой победе. Теперь вся страна знала, что у СССР была лишь одна доступная для войны с Японией флотилия, и та оказалась навсегда уничтожена, а угроза высадки на Хоккайдо быстро растворялась в воздухе новой тактической ситуации, переходя из разряда неминуемых событий в список нереализованных планов прошлого. В народе не было особо широко распространено мнение о превосходстве каких-то гайдзинов над другими, и сухопутный (в Маньчжурии) с морским (во Владивостоке) провалы Советского Союза воспринимались как общий стратегический провал всех противников, ложась огромной, как сама Россия, тенью на мнение об англо-американской коалиции.

Два довольно пожилых человека стояли возле цеха в Осаке и курили, разговаривая.

— Слышал, мы весь русский флот разгромили?

— Да кто ж еще не слышал? Слышал конечно, я всегда знал, что им нас не победить. Подождем еще год-два, американцы тоже выдохнуться и победа будет наша.

— Конечно. Враги думают, что мы сейчас испугаемся, если он высадит десант или опять города разбомбит. Да у меня вся семья их убивать будет, если они сюда сунуться!

— И у меня тоже. Да ведь и так понятно, что мы выдержим все эти испытания, даже если умереть придется. У нас правит тэнно, а у них какой-то инвалид, если он не умер еще. И так ведь понятно, кто лучше и сильнее.

— Да у них этот инвалид умер весной еще, там сейчас другой какой-то сидит, но поверь, он такой же пустоголовый. Это уже при нем наши подводники «Индианаполис» взорвали, помнишь такой ведь?

— Это тот крейсер огромный? Да, хорошо наши им тогда всекли. Ну, значит, все идет по плану, я тебе всегда говорил что у нас министры знают, что делают, иначе бы мы проигрывали войну.

— Да ладно тебе, говорил он, я как будто без тебя не видел? Мне уже семьдесят, а не двадцать, меня гайдзинская пропаганда уже точно не возьмет, что бы они не говорили про наш генштаб.

Маленькая дверь в цех открылась, оттуда выглядел другой старик, в потертой форме, напоминающей форму рядового состава японской армии, только без контрпогон и каких-либо знаков различия. Осмотрев все вокруг, он крикнул первым двум:

—Эй, ну чего встали там? Давайте, перерыв закончился, заходим.

Они затушили окурки и вошли за ним. Это был завод Ацута, здесь производились мелкокалиберные орудия для отражения грядущего вражеского десанта. Он входил в состав арсенала Нагои, вместе с десятком других заводов, и сейчас так же пребывал не в лучшем положении — цех был похож на заброшенный, а большая часть работы осуществлялась вручную. Почти 100% работников составляли дети, старики или женщины, потому что всех трудоспособных мужчин уже давно призвали в армию. Люди, работавшие здесь, были по совместительству как правило еще и бойцами Народного Добровольческого Корпуса, то есть подчиненными генерала Канеширо. Им приходилось работать расширенные смены и посещать военную подготовку, но главным ресурсом этих людей был безграничный патриотизм и вера в победу, вместе с осознанием собственной роли в этой победе, а ради этого можно было выдержать все, что угодно. Каждый японец знал, что его нация избрана богами, о чем говорили результаты всех монгольских попыток вторжения в Японию в XIII веке. Единственное, что в сознании типичного японского трудяги отличалось сейчас, так это направление, откуда плывет враг, да и то не совсем, поскольку потенциальное вторжение русских или китайцев могло двигаться как раз именно с той стороны. Но не было сомнений в том, что и их, и американцев, ждет та же судьба, которая постигла монгольские орды. Все они будут тонуть и гореть, а Япония так и останется стоять гордой и вольной в сгорающем мире продолжающейся Второй мировой войны.

Чтобы привести Империю к победе завтра, нужно было качественно сварить элементы зенитного орудия сегодня.

Глава XIV

В окрестностях Окинавы сегодня собрался многочисленный флот Союзников. В этом объединенном флоте было 42 авианосца, 24 линкора и больше 400 эсминцев. Это был крупнейший в истории человечества военный флот, а его появление в этом регионе было приурочено к крупнейшей в истории человечества морской десантной операции. Американцы очень долго готовились сделать это, и время пришло — операция «Даунфол» начнется здесь и сейчас, Нимиц и Макартур уже на месте, американцы пришли добивать Японскую Империю. У них не было никаких сомнений в собственном успехе — они выигрывали войну экономик. Подавляюще выигрывали. Успех в самих боевых действиях тянулся прямо за успехом экономическим — в 1944 воздушные силы США получили на 150% больше самолетов, чем японские за всю войну со дня нападения на Перл-Харбор до текущего момента. Это значит, что у американцев было намного больше прав на ошибку, пока их экономика могла безостановочно восстанавливать даже самые колоссальные потери в технике.

С кораблей сбрасывались десантные катера типа LCVP, и огромные массы набитых десантниками плавучих средств, целые рои которых растянулись на десятки километров возле японского острова Кюсю, направились к суше. Они буквально заполоняли собой все пространство в море, такой плотности не было даже в Нормандии 6 июня 1944 года. Сегодня, 1 ноября 1945 года, нормандский успех повторится в десятикратном размахе. Численность высаживающихся подразделений можно было даже не пытаться сосчитать, но эти числа определенно были крупнейшими за все время. Стартовал первый элемент операции «Даунфол» - операция «Олимпик», второй части операции предстояло начаться уже 1 марта 1946, когда Кюсю и большая часть Хонсю будут под контролем американской армии. Казалось бы, ничего не могло пойти не так, хотя и небо выглядело как-то пасмурно. Был небольшой ветер и тучи все сгущались, но какой-то дождь точно не мог остановить целую военную операцию. Среди ее командиров и участников слишком мало людей хорошо знали японскую историю, и «камикадзе» для них значило исключительно вид летчиков, которые таранят собой корабли. Ветер медленно усиливался, и десантные катера немного трясло на волнах, почти как в Нормандии, и снова последствиями этого были лишь спонтанные случаи возвращения организмами не самых крепких солдат завтрака в полупереваренном виде на пол или за борт. Позже экипажам катеров пришлось даже корректировать курс, чтобы их судна не отнесло слишком далеко от, собственно, точки высадки. Начался дождь, и наблюдавшие с палуб офицеры в большинстве своем поспешили пойти в каюты или хотя бы в ходовую рубку, чтобы продолжить наблюдение оттуда. Транспорты двигались, уже гремел гром, а поднимаемая ветром вода вынудила всех оставшихся на палубах до этого командиров перейти в помещения, если те не желали быть полностью вымоченными. Ветер завывал все громче.

— Слышишь? - обратился японский майор к своему сослуживцу — Так звучит наша победа.

— Было бы неплохо, только не рано ли определять победу по звуку?

— Я вырос в рыбацкой деревне неподалеку, мои предки и я сам часто выходили примерно в эти же участки моря. По тому, как сейчас меняется ситуация на воде и что именно происходит, я могу тебе чуть ли не стопроцентно гарантировать, что этот небольшой дождь и ветер принесут им много проблем. К тому же это не случайность, здесь всегда такое начинается где-то в конце сентября либо начале октября. Заметил, что в последнее время на воде почти никто не появлялся?

— Ну да, я бы тоже не стал рыбачить в месте, куда движется огромная армада вражеского флота. Мы местным все уши прожужжали за последний месяц этой грядущей высадкой, а как мы чуть ли не всех мобилизовали в ополчение к Канеширо?

— Конечно, ты прав. Но я хочу, чтобы ты знал, что и без упоминаний высадки и мобилизации в этот период времени ты бы никого на воде не встретил. Если что, у нас был чуть ли не год на подготовку местного ополчения, но комиссар назначил все на крайние даты, потому что в остальное время отрыв рыбаков от работы слишком плохо повлиял бы на продовольственную безопасность. Мы начали тренировать их в сентябре потому, что в это время у них появляется много свободного времени. У меня в детстве так же было, хотя и не очень то нравилось — наконец-то можно заняться своими делами, и тут сразу погода такая, что кроме как спать ничего и не остается. Да сам теперь на десант-то посмотри.