Страна Незаходящего Солнца. Том I (СИ) - Панцерный Владимир

Почти с десяток «Зеро» первыми достигли батарей, расположенных в каменных укреплениях на высоте. У всех с собой было лишь по одной бомбе, поэтому права на ошибку не было — у всего соединения сейчас было ровно сорок четыре авиабомбы, совершенно без возможности пополнения боезапаса. Трое из них отбомбились сразу, точно сбросив бомбы, пролетая буквально в паре метров от земли. Взрыватель активировался лишь через четыре секунды, дав летчикам достаточно времени, чтобы увести технику. От громкого взрыва советские казематы обвалились, а одна из батарей и вовсе помялась так, будто ее пытались выбить каким-нибудь тараном изнутри. Коммуникация между казематами была нарушена, и по сути линия обороны была разделена на две части, перейти между которыми теперь можно было лишь сделав огромный круг, при котором пришлось бы вылезть на поверхность и добраться до входа с другой стороны. Но обстрел продолжался.

Тем временем, еще три «Зеро» добрались до закутка в бухте, где стояли торпедные катеры советского флота. Экипажи, еще только занимавшие места и готовившиеся отчаливать, были еще издалека обстреляны курсовыми пулеметами японцев, и к моменту сброса бомб уже в большинстве своем сбежали с катеров, чтобы не погибнуть вместе с ними. Первая бомба прилетела почти точно в центр скопления, и в небольшом катере сдетонировало абсолютно все, от топлива до имевшегося боезапаса к пулемету. Ударная волна разнесла близлежащие катера, а горящие остатки и вовсе долетели до самого берега. Второй пилот проследовал за убегающими матросами и сбросил бомбу в наибольшее скопление людей. Раздался взрыв, и из дыма в разные стороны полетели тела и конечности, многие из которых упали в воду. Крови было очень мало, поскольку высокая температура при взрыве сразу запекла травмы почти всех убитых, а находившиеся на достаточном отдалении люди не получили настолько сильного эффекта от ударной волны, и в большинстве своем всего лишь отлетели на пару метров или упали на землю с криками, пораженные многочисленными осколками. Третья бомба упала еще дальше, на какое-то складское помещение, но, судя по всему, горючих или детонирующих материалов там не было — за взрывом не последовала цепная реакция или хотя бы еще один, более крупный взрыв. Просто длинное кирпичное здание быстро сложилось и «выстрелило» осколками кирпича в разные стороны, поднимая большое количество пыли и скрывая ею часть раненных матросов. Это спасло их от следующего пулеметного захода первого «Зеро», который, потеряв видимость, резко дал вверх и с характерным ревом двигателя пролетел дальше, обстреляв другие объекты.

Летчик этого самого «Зеро», лейтенант Кацура, набрав достаточную высоту и долетев до самых краев портовой зоны и относящихся к ней объектов, вылетел на поля, за которыми располагалась хорошо скрытая взлетно-посадочная полоса. Судя по тому, что никто из японских летчиков не видел ее до этого, само командование так же было не в курсе. Он осмотрел объект. На аэродроме стояло шестнадцать самолетов, шесть из которых были явно бомбардировщиками. Кацура не смог сходу определить их модель, но это были Пе-2. Остальные, всего десять, были истребителями, которые лейтенант идентифицировал как ЛаГГ-3. Встреча с ними была большой удачей для японца, т.к воздушные подразделения на Дальнем Востоке были последними в СССР, где этот морально устаревший истребитель продолжал использоваться по сей день, несмотря на вывод его из фронтовых операций еще в 1944 году. На аэродроме уже была объявлена тревога, и подъем всех этих самолетов в небо был вопросом времени — и тогда, даже если истребители не нанесут особого ущерба японским летчикам, хотя бы потому что их более чем в пять раз больше, то бомбардировщики уже точно не сулили беззащитному авианосцу ничего хорошего. Потерять последний авианосец страны в попытке рейда на вражеское побережье было недопустимо, это бы окончательно добило боевой дух народа Империи, особенно на фоне памяти о крайне быстрой гибели «Синано» в прошлом году.

«Зеро» снизился и зашел на поставленные в ряд ЛаГГ, обстреляв все пять самолетов, находившихся в этой части аэродрома. Каких-то особо серьезных повреждений это не нанесло, в основном были разбиты стекла и пробита обшивка, и, возможно, некоторые пули задели двигатели. В ответ, Кацура сразу получил несколько попаданий из зенитного орудия на углу взлетно-посадочной полосы, от которой резко увернулся и, сделав мертвую петлю, снова зашел на нее. Лейтенант расстрелял довольно большое количество боеприпасов в еще поворачивающееся орудие, и так близко подлетел к ней, что смог увидеть огромное количество ярко-красной крови, стекающей по стволу зенитки. 7,7-миллиметровый пулемет убил четверых и пяти человек расчета орудия, и лейтенант смог увидеть, как последний выживший, кинувшись на землю, отползает от искореженного орудия и четырех трупов. Снова сделав петлю, Кацура зашел на три Пе-2. Все из них получили залпы уже не из пулеметов, а из двадцатимиллиметровых автопушек, повреждения от которых были куда серьезнее. Как минимум, два из них точно получили видимые внешние повреждения, с полетом не совместимые. Хорошо рассмотреть третий лейтенант уже не смог, вынужденный резко брать вверх, чтобы не разбиться об землю. В этот момент его самолет был в очень уязвимом положении, развернутый к вражеским ПВО самыми уязвимыми частями, и враг воспользовался этим.

Самолет тряхнуло от попаданий зениток. Все они пришлись на подставленное днище, броня в области которого была наименьшей. Ноги лейтенанта по инерции подпрыгнули прямо в кокпите, ударив по рукам на ручке управления. Из-за этого он невольно сделал довольно резкое движение, отчего самолет тряхнуло еще раз, и только тогда он смог окончательно выровняться. Кацура дал вниз и встретился с зениткой в прямом бою, когда оба участника стреляли друг в друга. Из зенитки по А6М5 успело прилететь несколько ощутимых попаданий по крыльям, после чего взрыв такого же 20-мм снаряда прямо на орудии ознаменовал победу японца. В этот раз расчет был раскидан ударной волной, но, похоже, большая его часть сильно приложилась головами об мешки с песком и бетонные преграды, явно оказавшись выведенной из боя. Кацура не увидел ни одного «ярко выраженного» тела, по которому точно можно было бы определить издалека, что он мертв. Лейтенант снова взял вверх и в очередной раз закрутил петлю над аэродромом, продолжая одиночное сражение. Среди его противником оставалось минимум два расчета ПВО, еще пять целых ЛаГГ и один Пе-2, экипаж которого выжидал момент, чтобы рывками добраться до боевой машины без риска быть расстрелянным японцем еще на полпути. Кацура зашел на следующие ЛаГГи, обстреляв и их достаточно для того, чтобы о безопасной эксплуатации без ремонта можно было забыть. Лейтенант продолжал кружить над аэродромом, атаковать отдельно взятые цели и активно тратить боезапас. Он уничтожил уже и третью зенитку, но в лобовом столкновении с ней его «Зеро» получил сильные повреждения — были пробиты топливные и масляные баки, двигатель не загорелся лишь чудом, но шансы вернуться на авианосец становились все меньше и меньше с каждой секундой. Разобравшись с последней зениткой, Кацура увидел, что последний ЛаГГ, самый дальний из тех, которые он обстрелял в первом заходе, уже вышел на ВПП и взлетает. Лейтенант обстрелял его на взлете, но не смог разобраться с самолетом окончательно. В результате, ЛаГГ успешно взлетел.

В кабине советского истребителя сидел явно не худший летчик. Он мастерски уворачивался от залпов японца, уводя его куда-то дальше от аэродрома и навязывая бой на своих условиях. Несколько раз Кацура едва не пролетел вперед врага, почти допуская попытки русского летчика сесть ему на хвост. ЛаГГ оказался намного более крепким, чем «Зеро», пусть и менее маневренным. Японец получил несоизмеримо больше повреждений, и лишь по какому-то невероятному стечению обстоятельств все еще оставался в воздухе и был способен продолжать бой. Наконец, в один момент пилот ЛаГГ совершил недопустимую ошибку, попытавшись зайти в хвост «Зеро», сделав мертвую петлю в воздухе прямо перед ним. Японец мгновенно среагировал и выдал длинную очередь из пулеметов и автопушек по подставившейся кабине истребителя. Части тела и кровь разлетелись во все стороны из пробитой насквозь кабины, бесформенное тело обмякло в кресле истребителя и наклонилось вслед за ним, уйдя теперь уже точно в мертвую петлю. ЛаГГ продолжал, уже без управления, накручивать такие пируэты в воздухе, каждый раз снижаясь все ближе к земле, и в итоге разбившись. Кацура выдохнул. У него еще оставался шанс, как минимум, попробовать добраться до аэродрома — топлива было в обрез, но еще хватало. Но краем глаза лейтенант заметил поднимающийся с аэродрома объект. Тот самый Пе-2, о котором в пылу битвы с ЛаГГ он попросту забыл и сбросил со счетов бомбардировщик, экипаж которого даже ниразу не засветился перед ним. Кацура с трудом сохранил самообладание, поняв, как его провели вокруг пальца всего два советских самолета. Нужно было завершить начатое, ибо даже этот одинокий Пе-2 мог нанести несоизмеримо более крупные потери для японского соединения.