Страна Незаходящего Солнца. Том I (СИ) - Панцерный Владимир

Застопорилась и Курильская операции, изначально так же рассчитанные на быстрый слом организованного сопротивления. В ходе жестоких боев 19 августа японцы сбросили в море десант на Шумшу, который в ходе сражения лишился всех радиостанций и, как следствие связи с командованием, а затем и большого количества десантных судов, потопленных береговыми батареями. Временами в небо поднимались редкие летчики-камикадзе, таранившие отдельно взятые корабли и десантные суда в море. Десант на Парамушир и остальные острова, более южные, был отложен в связи с продолжением активного сопротивления очень сильного островного гарнизона. Генерал Фусаки Цуцуми не шел на переговоры и какие-либо уступки, полностью игнорируя предложения о капитуляции, даже после заявления о том, что советский флот смог перерезать пути снабжения гарнизонам и их гибель является вопросом времени. Попытки использовать этот козырь в рукаве прекратились после очередных поставок, когда стало ясно, что тихоокеанский флот не добился указанных целей.

Успехом стал, пожалуй, только Сахалин. Японский гарнизон не выдержал начального натиска и дрогнул, советские войска пробились через Котонский укрепрайон, прикрывавший единственный путь на юг, после чего операция была завершена в считанные дни, и весь Южный Сахалин перешел под контроль СССР. В данный момент это была единственная административная единица Японской Империи, полностью контролируемая советской армией. Контроль над ним открывал широкий стратегический простор для планирования будущего вторжения на Хоккайдо, но он не мог раскрыться в полной мере до тех пор, пока не удастся выбить курильский гарнизон. В целом, потеря острова не была для Японии критичной, и поражение несло скорее моральный негативный эффект, который произвело бы на японцев зрелище разбегающихся японских солдат из гарнизона острова. Правда, такие кадры засняты и распространены в Японии не были, а пропаганда уже неоднократно заявила, что солдаты удерживали остров героически, а затем не менее отважно эвакуировались по приказу самого императора, когда удержание острова потеряло смысл. На самом деле, «императором», отдавшим приказ на эвакуацию, был начальник генерального штаба армии Ёсидзиро Умэдзу, а его исполнителем — командующий 88-ой дивизии, составлявшей основу обороны острова, генерал Тоиторо Минэки. За время обороны погибло около полутора тысяч бойцов, и выжившие более чем 17 тысяч солдат были распределены по северным островам Курильской гряды и на Хоккайдо. Часть из них, в основном кто-то из 10 тысяч резервистов, отправились на дополнительную подготовку на Хонсю, чтобы пополнить состав Императорской Армии в будущем уже как полностью боеспособные и хорошо подготовленные рядовые и сержанты.

В общем, кровавой баней Сахалин для Японии не стал. Можно сказать, коммунисты наоборот усложнили себе задачу, позволив японцам наполнить Курилы сахалинскими бойцами. Стратегический простор для высадки РККА был успешно открыт, и так же успешно закрыт действиями самой РККА, которой предстояло заняться поэтапным выбиванием японцев с островов. Размах операции, конечно, был намного меньше, чем все то, что сделали американцы за последние три года, но и особо огромного опыта морских высадок у советской армии не было. К тому же, существовала угроза проведения японцами небольшой операции с крайне тяжелыми для СССР последствиями. Возможностей оперативно противопоставить ей что-то не было, да и сама операция, вроде бы, еще не началась. Может, японцам что-то помешало и ее не будет вовсе? Вряд ли кто-то из советского командования надеялся на это, и правильно, ведь это было не так. Но и думать, что «операция еще не началась» было большой ошибкой.

***

Императорский Флот Японии прямо сейчас действовал в Японском море. Собранное здесь соединение, по меркам того, какими силами оперировал флот последний год, было довольно крупным. Его возглавлял авианосец «Кацураги», единственный на данный момент находящийся в строю авианосец Империи. Его полетная палуба была несколько «разносортной» на вид - сказывался проведенный недавно ремонт, в ходе которого часть палубы пришлось заменить, так как после летнего налета американской авиации незначительно пострадало покрытие. В остальном, корабль оставался на ходу все это время, ни разу не получив серьезных повреждений. Самолеты тоже были на месте — правда, при максимальной вместимости в 63 штуки, выставлено было только 48, среди которых были 4 разведчика Ki-76, положенных по штату, а остальные были A6M5,которых, в идеале, и должно было быть 48, но еще четыре образца попросту не нашлось. Остальная авиация была нужна для других направлений и целей. Главное, что на борту было 100% от необходимого личного состава, включая капитана корабля.

Капитаном был 44-летний Тосио Миядзаки. У него была довольно интересная биография, в которой нашлось место даже шпионажу в Америке, за который он был повышен, а затем и эпизоды командования действительно крупными кораблями. Таким был авианосец «Амаги», не так давно бывший предпоследним «живым» в японском флоте, но в ходе того же злополучного налета 28 июля затопленный в доке. Можно сказать, для самого Миядзаки после этого ничего и не изменилось, поскольку он пересел с авианосца типа Унрю на идентичный. Сейчас его больше волновало то, что он впервые вынужден вести боевые действия на море не против англо-американских сил, поведение и возможности которых он успел хорошо изучить, а против некого Тихоокеанского флота СССР, который вообще как-то не вспоминался до начала войны в Маньчжурии. Миядзаки успокаивало знание, что Россия не развивала флот так сильно, как Япония или США, а еще он знал историю и помнил, чем закончились попытки царского флота разгромить японский в Цусимском проливе. Если от Миядзаки требовалось устроить еще одну Цусиму, он ничуть не возражал.

Миядзаки мог стать адмиралом еще в 1943, столь активно продвигаемый адмиралом Ямамото, но в связи со смертью последнего так и оставался капитаном. Только неделю назад, 21 сентября 1945, министр флота Мицумаса Енай наконец-то присвоил ему звание старшего адмирала, а вместе с этим и должность командира новообразованного «Северного ударного соединения» (взамен расформированному Северному соединению, которым некогда командовал Босиро Хосагая), в которое вошло немало простаивавших без дела кораблей, для которых простаивать месяцами в периодически подвергаемых бомбардировкам портах было довольно рискованно, да и сами командиры флота не хотели мириться с ситуацией, когда армия забирает всю славу лишь из-за того, что активно сражается прямо сейчас. Императорскому флоту требовалась новая победа, и Северное ударное соединение должно было подарить ее в ближайшее время.

Тосио Миядзаки стоял на главном командном посту и смотрел в бинокль. Видимость была далеко не самой лучшей, Северное соединение шло через туман, ориентируясь только при помощи карты и компаса. Оно вышло из порта Хакодате и направлялось в сторону Владивостока, пройти предстояло больше 700 километров. «Кацураги» мог двигаться с максимальной скоростью до 32,7 узлов, примерно 60 километров в час, но он не развивал полную скорость в связи с тем, что далеко не каждый корабль в соединении мог двигаться соответствующе быстро. Тем не менее, исходя из прошедшего времени, соединение было уже довольно близко к Владивостоку. В соответствии с этим, Миядзаки собирался приказать поднять в небо разведчик и уточнить обстановку, для чего уже спустился на палубу и подошел к одному из корабельных офицеров, который явно стоял без дела, смотря в небо. Прежде, чем адмирал успел приказать ему, тот заговорил первым.

— Товарищ адмирал, посмотрите, там враг. - капитан, не отрываясь, показал рукой в небо.

Через туман виднелся какой-то темный объект, медленно приближавшийся к авианосцу. Было трудно понять, откуда именно он двигался, но явно со стороны континента. Учитывая, что даже пограничная часть Кореи уже была занята советскими войсками, это в любом случаи был вражеский самолет, и вопрос стоял лишь в том, является ли он обычным патрульным, или же русские уже обнаружили соединение и приготовились к бою. В этот момент на палубу вышел еще один офицер, лейтенант, который обратился к Миядзаки.