Великий диктатор. Книга четвертая (СИ) - "Alex Berest"

- Да. Всё именно так. Их зерновая империя, помимо торговли хлебом, имела ещё массу других активов. В том числе в голландских колониях. А сейчас, когда Нидерланды из надёжного и нейтрального партнёра превратились в одну из воюющих стран, французы пытаются избавиться от подобных активов.

- Ха. Возить грузы под флагом нейтрала всегда выгодно. И что именно они нам предложили?

- Плантации сахарного тростника на острове Синт-Эстатиус. Это Малые Антильские острова. Где-то в Карибском море. Точнее сказать не могу. У меня с географией всегда плохо было.

- Ну, сахар это всегда хорошо, - задумчиво покивал я и, подойдя к огромной карте мира на стене, быстро нашёл мелкую точку острова в Карибском море. - Но он же крохотный совсем. Сколько там того сахара производиться?

- По отчетам за прошлый и позапрошлый год, где-то в районе полутора-двух тысяч тонн, - сверившись с какой-то бумажкой, пояснил мне Эдвард Гюллинг. - Всего к продаже предлагается три тысячи девятьсот пятьдесят акров земли сельскохозяйственного назначения. Кроме тростника…

- Подожди, - прервал я друга. - Если мне память не изменяет, и нам в лицее давали правдивую информацию на географии, то нам предлагают купить почти весь остров.

- Почему? - удивился Гюллинг.

- Сам посчитай. Если перевести акры в километры то это будет — примерно шестнадцать квадратных километров. А площадь острова всего двадцать один квадратный километр. Так там ещё и вулкан есть с горами, которые занимают чуть ли не четверть острова.

- Я таких подробностей не знаю. Нас в гимназии не заставляли заучивать площадь никому не нужных тропических островов, - усмехнулся мой друг. - Так что ты предлагаешь? Отказаться?

- А сколько они хотят за эти плантации?

- Девятьсот тысяч североамериканских долларов. Плюс, придётся кого-то туда посылать, чтобы организовать всё по нашим стандартам. И не просто управляющего, но и охрану. В общем, придётся вкладываться.

- А ты знаешь, а давай купим. Ты с ними поторгуйся, может уступят. Но в целом, нам всё равно нужен там остров. И как источник сахара, и как база для судов, и как южный остров, который можно превратить в курорт, - дал я свое согласие, с задумчивостью глядя на россыпь Северных Подветренных островов на карте мира. - В случае чего, сами там будем жить. Понастроим виллы и будем наслаждаться тропиками.

Если память мне не изменяет, то в 1917 году Дания продаст свои карибские колонии США за двадцать пять миллионов долларов. Почему бы не попробовать приобрести эти острова самому? Пусть не все. Всё-таки эта сделка будет совершена ради окончательного признания Гренландии за Данией. Но один урвать вполне можно. А если рядом уже будет своя база на Синт-Эстатиус, то это может облегчить задуманное.

…..

- И чего бунтуем, господа? - поинтересовался у солдат пулемётной команды делопроизводитель по хозяйственной части первого полка третьей сибирской дивизии капитан Михаил Дмитриевич Сорокин.

Будь в команде офицер, может и не пришлось бы капитану ехать и разбираться. Но, офицеры в этом подразделении долго не жили. Первого командира сгубила купленная у местных сивуха, присланный ему на смену поручик через неделю после вступления в должность сошёл с ума — выбрался на бруствер и с криком «ура» побежал в сторону германских позиций. Назад, естественно, никто не вернулся. Посланная ночью группа охотников нашла тело поручика на нейтральной полосе, но вытащить его к русским позициям не смогла.

- Ваше высокоблагородие, мы же не скот, чтобы нас травой кормить, - выступил вперёд среднего роста и телосложения фельдфебель, непонятно как попавший в пулеметную команду, куда набирали бойцов рослых и сильных. - Вот, сами извольте посмотреть. Тришка, банку вскрой и сюды давай, - распорядился он, чуть повернув голову в сторону своих подчиненных.

И через минуты ему в руки всунули высокую, полуторафунтовую консервную банку со срезанной ножом крышкой.

- Вот. Трава какая-то. Правда, с луком. Но трава, - фельдфебель протянул вскрытую банку обер-офицеру.

- Хм, - непонятно усмехнулся капитан при виде содержимого банки.

После чего, не торопясь, достал из внутреннего кармана шинели несессер. Раскрыл его и, вытащив складную вилку, приступил к дегустации продукта.

- Слышь, Петро, а я тебе говорил, что это господская еда, - послышался откуда-то из толпы громкий шёпот.

- Так баричи чего только не едят. И лягух даже жрут. Мне свойственник рассказывал. А он половым в ресторации в Иркутске служит. А тут трава всего лишь, - отозвался невидимый офицеру Петро.

- Кха, - Михаил Дмитриевич даже подавился, когда услышал про лягушек. Поэтому поставил банку с торчащей из неё вилкой на плоский срез деревянной обшивки окопа и обратился к унтер-офицеру. - Фельдфебель, тебя как звать-то?

- Василий Чепаев*, ваше высокоблагородие.

- А по батюшке как?

- Иванович я.

- Вот скажи мне, Василий Иванович, ты же из крестьян?

- Никак нет, мещанин я, ваше высокоблагородие, - даже с некой гордостью возразил низкорослый фельдфебель и разгладил свои пышные усы.

- Но капусту квашеную или солёную ты ведь ешь?

- Так точно, - растерялся от подобного вопроса унтер-офицер. - И ем, и жинке помогаю солить и квасить.

- Вот! А вот в этой банке, - офицер подхватил отставленную консерву и подняв её вверх, показал всем. - Тоже капуста. Но не та что на земле растёт, а морская. Я, когда во время Японской войны в плен угодил, такую каждый день ел. И не только я. А все пленные. И офицеры и рядовые. С луком и черемшой — объедение. К тому же, от цинги спасает и насыщает получше мяса. Вот так вот, братцы. А вам ещё и маслица сюда добавили, и перца, и соли. А вы носы воротите.

- Дык, мы же не знали, что это капуста…

- Думали, трава какая…

- А оно вон оно как…

- Это всё Петька виноват. Подбил нас на жалобу…

- Вы уж не серчайте на нас, ваше высокоблагородие…

Посыпались со всех сторон реплики и оправдания.

- А почему вы не знали? На банках же этикетка бумажная была. Там всё написано. Или неграмотные вы? Так нет, в пулемётчики грамотных набирают, насколько я знаю.

- Это я виноват, ваше высокоблагородие, - вступился за своих подчиненных фельдфебель Чепаев. - Не усмотрел. Стянули мужики бумажки. Кто на самокрутки, а кто и на пипифаксы.

- Надеюсь, хоть инструкции к противогазам не скурили? - строго поинтересовался Михаил Дмитриевич. - А ну, подходим, предъявляем.

- Да как можно же, - удивился фельдфебель. - В фильме же строго-настрого запретили. Я, вроде, проверял у всех, - пробормотал унтер-офицер и скомандовал: - Команда, становись. Подготовить противогазы к осмотру.

Какие всё-таки хитрецы эти финны, думал капитан, попутно проверяя содержимое противогазных пеналов. И фильм-инструкцию впечатляющую сняли, где актёры катались по земле в клубах дыма и строили страшные, предсмертные рожи.

А, главное, нашли чем запугать солдатиков так, что они не расстаются с этими тубусами теперь ни на минуту. И инструкции берегут как крест нательный. «Как там было? А! Точно! Попавшие в облако отравляющих газов без средств защиты, могут навсегда лишиться мужской силы и возможности зачать потомство». Как сказал ему знакомый офицер из второго полка, который до войны служил химиком в «Торговом доме Ханжонковых» — это полный обман. Может это, конечно, и обман, но ведь солдатики поверили.

Я ведь и сам поверил, когда посмотрел ту фильму. Если бы не штабс-капитан Мартынов, который и сам многие годы участвовал в съёмках фильмов у Александра Ханжонкова, то и до сих пор считал бы, что на тех кадрах людей по-настоящему травили. А чего уж говорить про бывших крестьян…

…..

- Хорошо идут. Не идеально, но уже хорошо, - прокомментировал увиденное на плацу полковник Франссон.

- Им в окопах строевая подготовка особо не пригодится, - возразил ему генерал-майор Николай Фридольфович Мексмонтан, принявший нашу добровольческую дивизию под своё командование.