Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

— Рабочая встреча в верхах двух мировых лидеров.

Завидово

Наш автомобиль, после проверки моих документов, въехал за высокий забор правительственной дачи.

Большие укутанные снегом лиственные деревья и ели, буквально кричали на каждом шагу, что именно тут находится центр корневой системы, питающий всю страну.

Подъехали к двухэтажному большому дому и остановились у парадного входа.

Войдя внутрь, разделись, повесили вещи в платяной шкаф.

Кошкин осмотрел меня и, отведя в сторону, напомнил то, о чём говорил в дороге:

— Александр, повторяю, у Леонида Ильича ничего просить не нужно. Ни к чему нагружать его своими проблемами. На нём лежит большая ответственность за всю нашу страну. Ему необходимо думать о более масштабных вещах. Любые отвлечения от этого могут негативно сказаться на всех нас. Просто посиди, поговори, расскажи о себе, об учёбе, о семье. Если же тебе нужна какая-то помощь, то после беседы с Леонидом Ильичом расскажешь в чём проблема. Я попробую помочь. Ты меня понял?

— Да, — кивнул я, соглашаясь с логичными доводами помощника.

Разумеется, я не собирался грузить генсека всем подряд и что-то выклянчивать для себя лично. Ведь у меня сейчас было все, что нужно для шестнадцатилетнего пионера. Но вот для страны… Для страны я хотел попросить кое-чего.

Пройдя по коридору, вошли в относительно большую комнату. К моему разочарованию никакой сверх роскоши и золотой лепнины со статуями я не увидел. Обычное светлое помещение с большими окнами, шторами бежевого цвета. По стенам стоят шкафы, диван и кресла. В углу тумбочка с телевизором. Посреди комнаты большой овальный стол, покрытый белой матерчатой скатертью с рюшечками. Стол сервирован и готов к чаепитию. На нём стоит десятилитровый бронзовый самовар, рядом с которым чайник для заварки, сахарница, столовый сервиз и другая положенная в таких случаях утварь. Кроме этого, естественно, закуски: пирожные, мороженое, торт и тому подобные яства.

Судя по количеству стульев, в трапезе собиралось принять участие шесть человек.

Как только мы вошли, второй охранник прошёл в открытую дверь соседней комнаты, расположенной справа от нас. И через минуту оттуда, относительно бодрой походкой в спортивном синем костюме с приятной улыбкой на лице, вышел Генеральный Секретарь ЦК КПСС дважды Герой Советского Союза Леонид Ильич Брежнев.

Легендарная личность, о которой снято множество, как художественных, так и документальных фильмов, написано множество книг и монографий, подошёл к нам и, приветливо протянув руку, произнёс:

— Ну, здравствуй, Саша.

На что я, слегка осипшим от торжественности момента голосом, негромко ответил:

— Зрасьте, э-э, дядя Леонид Ильич.

С этого момента встреча в верхах началась.

Мы сидели в его кабинете, куда он пригласил меня пройти. Оказалось, что чаепитие откладывалось на потом, где-то на полчаса, а пока он предложил просто посидеть и поговорить.

По свидетельствам очевидцев тех лет, а теперь и я это со своей стороны со всей ответственностью могу подтвердить, в личном общении Генеральный, как человек, был очень приятным.

Вот и сейчас убеждаясь в этом я, всё ещё не веря своим глазам, отвечал на задаваемые «любопытной легендой» мне вопросы.

<…>

— Как учёба, гхм? На какие оценки учишься?

— На отлично, — не слукавил отличник боевой и политической.

— Молодец! — похвалил меня Генсек. — Родители твои как? Кто они?

Я не удивился такому вопросу и рассказал собеседнику о том, что живу с мамой и бабушкой. Где родились они. Как и где выросли.

— Ага, ясно. Мне так и доложили, гхм, что отца у тебя нет, — кивнул хозяин дома. — Ну да ладно, гхм, об этом мы после ещё поговорим. А сейчас я вот о чём тебя спросить хочу: — Вот ты был за границей, гхм. Как ты считаешь, наша молодежь живёт не хуже?

«Интересно, что он имеет в виду, под фразой „после поговорим“ об отце»? — удивился я и ответил собеседнику на интересующий его вопрос, что, мол, абсолютно не хуже. Что, типа, естественно, необходимо стремиться к совершенству, но пока никаких особых отставаний, типа, нет. Но могут, конечно, они и возникнуть. Однако пока беспокоится не стоит.

— Ну это хорошо, если оно так, — ответил тот.

— Ага, — подтвердил я.

Разумеется, я лукавил, ибо отставания уже были видны. Особенно разного рода техники. Поэтому было очевидно, что если в стране техники: машин, радиоаппаратуры, электроинструментов, больше и она лучше, то, соответственно, и народ в ней живёт лучше, который, в свою очередь, и включает в себя молодёжь. Другое дело, что все ли могут позволить себе эту технику. У всех ли на неё найдётся, как говорится, кэш?

Но это другой вопрос. Сейчас я собирался, используя тему телевизоров и магнитофонов, плавно подвести собеседника к мысли, что неплохо было бы технологичные производства покупать закордонном в более большем объёме для более быстрого увеличения уровня жизни в стране.

Когда бы он у меня спросил, что, мол, я имею в виду?

Я бы ответил, что неплохо было бы приобрести заводы для производства того, чего в стране либо нет, либо выпускается в небольших количествах.

Он попросил бы меня уточнить. И я бы уточнил. В первую очередь заводы по производству жвачек. Причём много и разных. Во вторую очередь, кроссовок разных ТОП фирм и всевозможных сапог. В третью очередь фабрики по выпуску разнообразной джинсы. В десятую очередь конвейеры для производства «Мерседесов», «БМВ» и другого ширпотреба. Одним из инвесторов и полноправным партнёром у СССР должен был быть скромный пионер Вася.

Да. Я так думал. Может не совсем так гиперболизировано, но в таком русле. И заводы для производства жвачки и пошиву джинс в моей повестке стояли. И предложить я хотел построить эти заводы за свои деньги, которые я скорее всего смогу заработать за следующие пару лет. Да и уже заработал не мало.

Я всё это хотел сказать, но вовремя остановился. А остановился я, потому что понял. И даже не понял, а осознал, как это будет выглядеть со стороны Генерального секретаря СССР.

Вот сидит он, человек прошедший войну, вся грудь в орденах и медалях, уже не первый год руководит огромной страной. А вот перед ним сидит шестнадцатилетний пацан неделю назад скакавший по сцене в папахе, который возомнил о себе невесть что и который имеет смелость давать советы старшим, а ещё и поучать.

В общем, обалдев от внезапных видений, я пришёл к выводу, что заводы те строить обязательно надо. И дизайнерские и конструктивные особенности и моменты мне тоже следует подсказать. Только подсказывать мне это нужно через проверенного человека. А именно, через товарища Щёлокова, который является не только министром МВД СССР, но и фронтовым другом товарища Брежнева.

Всё это мгновенно пронеслось у меня в голове и я, потеряв суть текущего разговора, кивнул головой и сказал:

— Ага.

— Но они, гхм, всё же есть, эти отставания… — задумчиво произнёс Леонид Ильич и неожиданно прервался, поменяв тему. — Кстати, мне сообщили, что ты до сих пор не комсомолец, — поднял бровь. — Как же так? Тебе сколько лет?

— Шестнадцать.

— Тогда в чём дело, гхм?!

— Так получилось, — пожал я плечами.

— Гхм, мне доложили, что получилось, но непонятно только как?! Ну да ладно, гхм, пусть получилось, гхм, но сейчас-то ты уже вступил в ряды ВЛКСМ? — задал вопрос Генсек и, увидев моё отрицательное покачивание головой, удивлённо открыл глаза и произнёс: — Как же так?! Почему, гхм, ещё не в комсомоле?!

— Да вот пока как-то не до этого было, — неопределённо отмазался пионер, говоря как можно тише.

Ну что сказать. Конечно, готовясь к встрече, я подозревал, что такой вопрос скорее всего возникнет. И, в общем-то, был готов к нему. Своей стратегией я избрал безвольное бездействие, совмещённое с рационализаторским утопическим предложением. Другим вариантом могло быть обычное доносительство. Я мог легко наябедничать, преувеличить и вызвать гнев сильного мира сего от того как и кто несправедливо не хотел принимать прекрасного мальчика в комсомол. Просто назвал бы виновных и баста. Уверен, вызванный такой манипуляцией гнев, с большой долей вероятности, обязательно достиг бы адресатов, если не сегодня, то завтра. И не только их. Естественно, многих бы за такой подход к работе покарали. Разумеется, кто-то бы обязательно попал под раздачу и из не виновных, как, к сожалению, иногда водится в подобных случаях, кто-то бы обязательно сумел бы соскочить и выйти сухим из воды. Само собой, подставив под молотки правосудия кого-нибудь другого. Что-то подобное обязательно было бы.