Они пыхтели, пробовали, ругались, снова пробовали. Я метался по комнате, как лев в клетке, размахивая руками, напевая, отбивая ритм ногой. Потихоньку, из этого хаоса звуков и эмоций, начала вырисовываться Песня. И когда они, наконец, сыграли ее от начала до конца — пусть кривовато, пусть слегка фальшивя, но с таким неподдельным, идущим из самого нутра чувством… я понял: это оно. Получилось.
Все сидели оглушенные, как будто их пыльным мешком по голове ударили. Даже вечный циник Пузырев смотрел на меня с каким-то новым, непонятным выражением — то ли страхом, то ли восхищением.
— Ну… это… это, мать ее, бомба, Миша! — наконец выдавил из себя Юрка, откладывая гитару на диван. — Настоящая термоядерная бомба! Где ты это откопал, старик⁈
— В трущобах городских, — загадочно улыбнулся я. — И это, друзья мои, только цветочки! Ягодки будут потом! У меня таких «бомб» — на целый альбом хватит! Так что засучивайте рукава и готовьтесь к работе. Скоро мы будем не просто играть в задрипанных ДК. Скоро мы станем… легендой. Если, конечно, нас раньше не посадят.
Они смотрели на меня, как на мессию, явившегося из ниоткуда. В их глазах уже разгорался огонь. Тот самый огонь азарта, творчества и надежды на чудо, который и нужен для того, чтобы в этой серой, унылой действительности родилось что-то настоящее. Кажется, мой безумный план начинал обретать плоть и кровь. И это было чертовски волнующе.
Конец первой части.
Продолжение следует…
