Ермак. Противостояние. Книга одиннадцатая (СИ) - Валериев Игорь

Подойдя к великому князю Павлу Александровичу, я обратился к нему:

— Ваше высочество, прошу Вас пройти в столовую Офицерского собрания и подождать там, пока для семейного совета соберутся все представители царствующего дома Романовых, находящиеся в Гатчине.

— Мне хотелось бы встретиться с регентом и императрицей немедленно, — Павел Александрович вскинул вверх подбородок и надменно посмотрел на меня.

— Ваше высочество, император и регент находятся в одной палате лазарета. Император только недавно заснул после осмотра и врачебного консилиума медицинских светил по хирургии, приехавших из столицы…

— Что с императором? Нам сказали, что врачам удалось спасти его руку от ампутации? — перебил меня князь Енгалычев, с которым я был шапочно знаком.

Оба генерала, увидев меня, отстали от бедного Лиса и подошли ко мне и великому князю. Пришлось отвечать, не обижать же целого генерала, тем более, гусара.

— Когда Великий князь Михаил Николаевич уводил императора при обстреле дворца в подземный ход, выше этажом разорвался снаряд, и на них упала люстра. Великому князю размозжило голову, и он погиб, а императору раздробило локтевой сустав и зашибло бедро. Операция была проведена успешно. Руку удалось сохранить, собрав кости. Думаю, что через пару месяцев император будет в полном порядке…

— А как себя чувствует императрица? — в этот раз меня перебил уже генерал Раух — командир Лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка.

— Её императорское величество получила контузию средней тяжести, а также ей обломок потолочной лепнины рассёк голову. Она в полном порядке и полчаса назад была в палате с сыном…

— Слава Богу! — оба генерала истово перекрестились.

Чуть помедлив, перекрестился и великий князь.

— А Великий князь Михаил Александрович надолго будет прикован к постели, как сказал ваш подчинённый? — не унимался генерал Раух.

И не скажешь, что уроженец из Эстляндской губернии. Прибалт даже не во втором поколении, а, кажется, в четвёртом. При этом горячится, словно родился в Кавказских горах.

— Георгий Оттонович, пока трудно сказать. Регент после операции чувствует своё тело полностью, может шевелить и руками, и ногами. Но в том-то и дело, что шевелиться ему пока не рекомендовано, у него повреждён позвонок в грудном отделе позвоночника, который должен восстановиться. По самым оптимистическим прогнозам через пару месяцев Михаил Александрович сможет садиться, через полгода ходить. Я ответил на ваши вопросы, господа. А теперь хотел бы узнать, зачем вы прибыли сюда, — я посмотрел сначала на командира жёлтых кирасир, а потом на командира царскосельских гусар.

Генералы смутились, но потом генерал-майор Свиты князь Енгалычев, гусар он или нет, взял инициативу на себя.

— Тимофей Васильевич, вы даже не представляете, каково находится в полной неизвестности о событиях произошедших здесь в пасхальную ночь. Никакой же достоверной информации нет. Всё на уровне слухов. Его высочество, — Павел Николаевич указал кивком на великого князя, — пригласил нас сегодня на завтрак, чтобы обсудить сложившуюся обстановку. И в этот момент на территорию усадьбы врываются ваши бойцы и броневики. Потом есаул сказал нам, что на территории усадьбы арестовали трёх террористов, которые участвовали в обстреле Гатчинского дворца. А Его высочество Павла Александровича регент просит прибыть на семейный совет. При этом ваш есаул сообщил о гибели большого количества членов семьи Романовых. Это так? — князь буквально вцепился глазами в моё лицо.

— Да, Павел Николаевич. Всё так и есть. Потери просто ужасные. Состояние дворца вы сами видели, когда проезжали мимо. Великий князь Николай Николаевич, который со вчерашнего числа назначен вместо погибшего Николая Михайловича главнокомандующим войсками Гвардии и Санкт-Петербургского военного округа, собирает членов царствующего дома Романовых для семейного совета, — я посмотрел на Великого князя Павла Александровича.

Тот попытался придать лицу высокомерное выражение лица, которым славился его брат — Великий князь Сергей Александрович, но в его глазах что-то дрогнуло.

На моей памяти семейный совет Романовых собирался во второй раз. Первый раз был после мятежа Великого князя Владимира Александровича. Тогда Николай II собрал всех Романовых мужского пола, кто находился в то время в столице. На совещании мною было доложено об уничтожении верхушки мятежников силами «чёрных ангелов», после чего великие князья Алексей Александрович и Павел Александрович подали в отставку. У Сергея Александровича император отставки не принял.

Слышал, что семейный совет собирали в 1874 году, более тридцати лет назад. Тогда семейство Романовых обсуждали, что же делать с Великим князем Николаем Константиновичем, который украл с семейной иконы бриллианты и заложил их в ломбарде, чтобы получить деньги на содержание своей любовницы — американской танцовщицы Фанни Лир.

Тогда Великому князю Николаю Константиновичу было объявлено фактически два приговора. Первый — для публики состоял в признании князя безумным и недееспособным, и наложении опеки на его имущество. Диагноз подтверждался ссылкой на медицинское заключение авторитетных экспертов-врачей.

Смысл второго приговора — семейного, состоял в том, что в бумагах, касающихся Императорского Дома, запрещалось упоминать его имя, а принадлежавшее ему наследство передавалось младшим братьям. Он также лишался всех званий и наград и вычёркивался из списков полка. Великий князь высылался из Петербурга навечно, и был обязан жить под арестом в том месте, где ему будет указано.

Насколько я знал, в настоящее время Николай Константинович жил в своём дворце в Ташкенте и занимался предпринимательством, причём так удачно, что его доходы оценивались до полутора миллионов рублей в год. При этом из Петербурга князю ежегодно отправляли на содержание двести тысяч рублей.

Вот такой вот бедный изгнанник из Императорского Дома. Всех бы так изгоняли из дома. Как мне, кажется, с Великим князем Павлом Александровичем произойдёт то же самое. Выдворят его из Российской империи, и пусть живёт, как хочет. В Булонском лесу у князя большая усадьба… Хотя, мы сейчас в состоянии войны с Францией, и вернуться в предместья Парижа Павел Александрович не сможет. Ну, да ничего. Денег у князя полно, купит в Италии дворец или ещё где, а семейство Романовых ему на бедность ещё и скинется, выделив также тысяч двести в год на содержание.

Отвернувшись от великого князя, я обратился к двум генералам:

— Господа, в настоящий момент прошу вас принять приглашение в столовую Офицерского собрания полка «синих кирасир». Я думаю, что где-то через пару часов Великий князь Николай Николаевич сможет принять вас, как ваш непосредственный командир и поставит вашим полкам задачу. Как я знаю, части гвардии и Санкт-Петербургского военного округа будут приведены в полную, боевую готовность. Об этом было принято предварительное решение на Совете Правительства. Потом у министра Плеве случился гипертонический криз, и сейчас ему оказывается медицинская помощь.

— Да, Тимофей Васильевич, посмотрю, вы тут не скучаете, — задумчиво произнёс генерал Раух.

— Не скучаем, господа, не скучаем. Не до скуки нам теперь. Если позволите, мне необходимо получить доклад от есаула, — я кивнул в сторону Лиса.

— Конечно, конечно, Тимофей Васильевич, — произнёс князь Енгалычев и, сделав шаг в сторону, освободил мне проход.

Подойдя к Селевёрстову, я скомандовал: «Докладывайте, есаул».

При этом подмигнул Ромке. Тот быстро сообразив, вытянулся во фрунт и лихо отбарабанил:

— Ваше превосходительство, трое террористов, участвовавших в артиллерийском обстреле Гатчинского дворца, арестованы и находятся на пути в Приоратский замок для проведения следственных действий. Один из них ранен. Боюсь, ему понадобиться медицинская помощь, так как его растрясло по дороге. Пулю доктор ему достал ещё в усадьбе великого князя Павла Александровича, но террорист потерял много крови. И в дороге рана начала сильно кровить. А раненый, вернее всего, самый главный в двадцатке террористов напавших на дворец. В бессознательном состоянии он отдавал команды на германском языке с явным прусским акцентом. Мне об этом старший экипажа вольноопределяющийся Марков доложил. Я-то…