Регрессор в СССР. Цикл (СИ) - Арх Максим

— Гм…

Постоял с минуту, посмотрел на них и сказал:

— Товарищи, минеральная вода это, конечно же, хорошо и очень соответствует канве заседания. Я не раз видел, что, на подобных мероприятиях, такая вода чуть ли не обязательный атрибут. Но всё же и заведение, в коем мы с вами находимся, обижать нельзя. Иначе, если все посетители сюда будут просто приходить и, занимая столики пить воду, они разорятся. Мы их таким своим поведением, буквально, пустим по миру. Заставим нищенствовать и просить милостыню! А это, товарищи, будет не хорошо и не справедливо! Мы с вами, товарищи, не должны плодить нищих, ибо в нашей стране нищих нет! Поэтому, скажите, как на духу: почему вы не заказали обед? Потеряли деньги?

Писатели хмыкнули на мой спич и, прищурив глаза, постучали кончиками пальцев по столу.

— Нет, молодой человек, деньги мы не теряли. Просто мы взрослые люди и не привыкли, чтобы нас кормил человек, который значительно младше нас, — сказал за всю троицу Варфоломеев и обратился к своему коллеге: — Товарищ Длинный, отдайте, пожалуйста, деньги нашему режиссёру.

Длинный достал портмоне, вытащил оттуда, все три купюры, которые там были, трояк убрал обратно, а остальные две передал мне.

— Блин, — хмыкнул я, принимая двести рублей, — во вы даёте! Я, панимашь, от чистого сердца, а вы… — убрал деньги в задний карман джинс, — Ладно, раз не хотите кушать тут, считая, что дорого, то пойдемте, найдём вашу любимую хинкальную.

— Что зря ходить, давайте уже останемся здесь и поработаем. Поработаем, и поедем по домам. Там и поедим. А Вы, если хотите, то закажите себе. Мы не против, — в очередной раз за всех сказал седовласый.

— Гм, — на секунду задумался я такому демаршу, а затем сказал: — Ок. Ща подойду, — двинулся к стоящему у стойки бара и поглядывающему на нас официанту.

Как оказалось официанта звали Вадик, и на вид было ему лет тридцать. Общение с ним заняло не более пяти минут. От моего странного заказа он немного прифигел, но когда я ему пообещал пятнадцать рублей чаевых, при этом помотав сотками перед носом, дабы показать серьёзность намерений, тот проникся и мигом умчался на кухню. И в этом не было ничего удивительного. Сейчас был день, и народа в заведении было мало, поэтому получить такие шикарные чаевые за пять минут на его месте захотел бы любой.

Сходил в туалет, помыл руки, умылся и, причесавшись, не спеша пошёл к своим писателям.

Приблизившись к столу, не без удовлетворения обнаружил, что официант не подвёл. На столе уже стоял суп харчо, гречневая каша с двумя котлетами, два литра виноградного сока, хлеб и салат из свежих овощей. Не успел оглядеть это изобилие и присесть, как подоспевший Вадик принёс ещё один поднос. И уже через секунду, передо мной стояла вазочка с красной икрой и мясная нарезка: язык, буженина, сырокопченая колбаса.

Поблагодарил расторопного парнишку и, взяв в руки ложку, сказал:

— Вообще-то, некоторые эстеты говорят, что в приличном обществе полагается начинать приём пищи с холодных закусок, кои представлены перед нами нарезкой и икрой. Но я так не люблю! Поэтому прошу меня простить великодушно, но я начну, как привык, а именно — с первого блюда, которое, как вы могли заметить, с пылу с жару и так ароматно пахнет.

И действительно суп оказался очень вкусным. Положив первую ложку в рот, закрыл глаза, и стал наслаждаться его вкусом, улыбаясь, пробившемуся через оконное стекло, солнечному лучу.

— Ах, — тяжело вздохнул кто-то, выбивая меня из блаженства.

Приоткрыл один глаз и посмотрел в сторону коллег в немом вопросе: «Кто мне мешает кайфовать?»

Оказалось Гаврилов. Он смотрел на мой суп и при этом кадык у него ходил, вероятно, сглатывал обильное слюноотделение.

Не стал его в этом винить. Обеденный перерыв. Все голодны. Все хотят вкушать. А вкушать у них ничего кроме минералки не получается. Ну, да и ладно — сами виноваты. Нечего от халявы отказываться, когда предлагают.

Съел ещё одну ложку, а затем, погрузив пустую ложку в вазочку с икрой, употребил и этот деликатес также зажмурившись в наслаждении.

Кто-то заскулил…

На этот раз не стал обращать внимания на мучения коллег, а продолжил кушать первое.

Троица, видя какой беспредел тут происходит, показательно отвернулась от меня и стала рассматривать стены.

— А икра тут ничего — не заветренная, — продолжил издеваться комсомолец. Съел ещё пол ложки деликатеса и мечтательно произнёс: — Эх, к икорке бы сейчас коньячку, — но потом резко остудил неожиданно заигравшее желание: — Но товарищи — нельзя! Я человек не пьющий.

И продолжил есть суп…

— Коньяк, молодой человек, не очень подходит к икре, — морщась, вероятно от божественного аромата пищи, произнёс Хемингуэй. — С икрой хорошо сочетается водочка.

— Да? Не замечал.

— А я бы сейчас от коньяка не отказался, — вновь сглотнув, набычено произнёс Гаврилов.

— Я бы тоже, — поддержал его Длинный, налив себе воды.

— Да что вы, в самом деле. Прекратите, — вспылил седовласый и тоже сглотнул. — Пора заканчивать это и делом заняться! А то так совсем невозможно сидеть!

— Делом? Я полностью с вами согласен. Давайте заниматься делом! И хватит капризничать! — засмеялся я и, подняв руку, дал знак официанту.

Тот ждал этого момента, ибо об этом я с ним договаривался ранее, как и о том, чтобы он подавал нам уже готовые блюда, ожидать готовки которых не надо. Вместе со своим коллегой, которому я пообещал три рубля, официант Вадик стал быстро подносить три порции точно такого же обеда, что ел я. В ресторанном меню он значился как обед № 2. Ну и, соответственно, ко всему этому изобилию пищи, я заказал три графинчика с напитками: один коньяка, один водки и один виноградного сока.

Писатели обалдели от такого флешмоба и лишь слегка, для соблюдения этикета, посопротивлявшись, принялись утолять, воспылавшие с невиданной силой, чревоугодие.

Минут десять все вкушали гастрономические прелести, и даже, чуть посовещавшись, выпили по рюмочке того, кто что хотел. Перейдя на второе, выпили ещё и после третьей порции совещание-таки началось.

— Так что, Александр, у Вас уже есть идея сценария? — промокнув уголки губ салфеткой, спросил Варфоломеев.

— Есть, — подтвердил Александр.

— Что есть? Идея? Сценария же у Вас, насколько я понимаю, нет.

— Почему же нет? Есть!

— Как? Или у Вас была заготовка?

— Естественно, нет. Просто придумал сейчас. Пока шёл к вам, — и, видя, что мне не верят, пояснил: — Различных маленьких сюжетов у меня заготовлено и придумано очень много. Один из них я сейчас — по дороге сюда, развил, и когда зашёл в ресторан, история окончательно сформировалась в единое целое.

— Не может быть! Так не бывает, — безапелляционно заявил Гаврилов.

— Илья Алексеевич, хочу Вам напомнить, что про этого юношу говорили. Помните? Нет? Тогда вспоминайте. Все, кто с ним общался, говорили лишь одно — этот парень гений. И сейчас мы с вами в этом сможем сами убедиться, — произнёс Варфаламеев и, обратившись ко мне, спросил: — Надеюсь, молодой человек, Вы не откажите нам в любезности и расскажите краткое содержание того сценария, который вы придумали?

— Не вопрос, — кивнул молодой человек, вновь выпил сока и начал: — В общем, история начинается так…

Муж с женой, переезжают в старую, но более просторную квартиру на Арбате. Начинают делать там ремонт и находят…

И я в течение двадцати минут рассказал моей новой «тройке» сюжет картины, которую задумал снять.

Глава 20

Фильм, нужно сказать, для съёмки не сложный. Но сложностей не возникнет лишь в том случае, если роли в картине будут играть профессионалы. По сути, в задуманном мной фильме главные роли играют четыре человека. Двое мужчин 25–30 лет и две женщины, одной из которых 20–25 лет, а другой 35–50. Вот такой возрастной диапазон актёрского состава мне был нужен. И в этом состояла сложность.

Дело в том, что я, сколько не думал, сколько не представлял себе наших актёров, ставя их на место главных героев, выбрать кого-то так и не мог. Те актеры, которые подошли бы мне и сделали бы мою версию крайне похожей на оригинал, были ещё крайне молоды и подчас только недавно родились. Поэтому я осознавал, что именно с поиском подходящих сценических типажей мне придётся больше всего заморачиваться.