Одинаковые. Том 2. Гимназисты (СИ) - Насоновский Сергей

Вот это вся история, собственно говоря, и теперь нужно решать, что делать с этим семейством.

— Как мальчика то хоть зовут, Алена? — спросил Никита.

— Ванечка… — грустно улыбнувшись, сказала девушка.

— Вот что я думаю, — сказал я. — Тебе пойти некуда, и гнать мы тебя не будем, не по-божески это. Но ребеночка бы надо на какое-то время пристроить, к какой кормящей мамке, так чтобы ты навещать могла, когда сердце затребует. А ты если хочешь можешь у нас поработать кухаркой, ну и по хозяйству дел хватает, постирать, прибраться там, ты готовить то умеешь?

— Умею, умею, — закивала девушка, в глазах которой загорелся лучик надежды.

Глава 4

Алена пришла в нормальное состояние дня за три, кормилица Прасковья, сосватанная нам Варварой, которая выручила в день встречи с малышом и девушкой, приходила три раза в день. Благо жила она не далеко, да и для нее небольшая, но зато регулярная плата за помощь была существенна, поэтому та была очень рада такой подработке.

Жила кормилица с мужем и двумя детьми, младший из которых родился примерно в одно время с нашим найденышем. Посмотрев на нее внимательно, на отношение к дитю, мы переговорили с Кузьмичом, и Аленой, и опекун в один из ее приходов завел разговор:

— Прасковья, тут э дело такое. Надо бы нам Ванечку на время в какую семью пристроить, на сколько времени не могу сказать точно, может на месяц, а может быть и на год. Мы готовы платить за заботу, и Аленка будет своего племянника навещать. Как только решим проблемы, то заберем его, и родная тетя будет воспитывать сама. Просто он сейчас еще сильно мал, да и у Аленки какой опыт в ее то возрасте, девочке только семнадцать намедни исполнилось. А тебе положим на прокорм да за заботу четыре рубля в месяц. С учетом средней зарплаты рабочего от 3 до 5 рублей это была для Прасковьи очень хорошая сумма, способная сильно поддержат ее семью, поэтому она с радостью согласилась, да и к ребенку относилась с материнской заботой.

Алена, все прекрасно понимала и не возражала. Единственное, что мы потребовали, это навещать ребенка инкогнито, чтобы ее не могли опознать сторонние наблюдатели. Мы же не знаем пока намерений Вельского, и насколько длинные у того руки. Надо разобраться с этим вопросом, подумал я.

Как-то незаметно между заботой об Алене и Ванечке, и продолжающимися занятиями под руководством студента, мы прошли положенные испытания за первый год учебы в гимназии. Внесли плату за второй, все те же 87 рублей, и продолжили подготовку, впрочем не слишком усложнилась программа, поэтому пока ни капли не переживал, да и преподаватели, что проверяли наши знания, как ни старались нас потопить каверзными вопросами, так и не смогли застигнуть врасплох, и похоже мал по малу меняли свое отношение, к таким необычным гимназистам, намерившимся прыгнуть сразу в шестой класс.

Вот и разрешился, хоть и временно вопрос по найденышу, а Алена, которая на базаре смогла прикупить необходимый минимум вещей, преобразилась и уже во всю взялась за наше нехитрое хозяйство. Разнообразие блюд на нашем столе сразу расширилось, а все вещи лежали в чистом виде и на выделенных местах. Что уж говорить, не хватало нам в нашей берлоге женского пригляда.

Жизнь текла своим чередом. Регулярные утренние тренировки, с равномерным повышением нагрузок, занятия с Олегом Расторгуевым, прогулки по столице, все это вошло в какой-то спокойный размеренный цикл, что даже стал забывать, как адреналин еще недавно щекотал наши нервы на регулярной основе, во время путешествия через всю нашу необъятную Родину.

Вернулись, как обычно с тренировки, промокшие от пота и валяния в снегу, мы стали переодеваться, а Аленка, подхватив нашу тренировочную одежду и белье, собиралась затеять стирку. И вот только мы успели накинуть на себя свежие рубахи, да просторные домашние штаны, что Кузьмич прикупил во время похода на базар, в дверь постучались.

Я было подумал, что это Олег сегодня раньше освободился и намерился начать занятия.

— Олежка, Олежка! — подходил Никита, ворча под нос к двери. — Вот не дашь ты нам продохнуть ни минуты.

Отворилась дверь, и стоящий за ней одним резким движением толкнул ее внутрь помещения. Никита стоявший рядом получил удар углом двери в плечо, и болезненно скривился. Но рефлексы не подвели, и сгруппировавшись он отпрыгнул на пару шагов назад.

В прихожую ворвались трое крепких мужика, в одежде среде статистических мастеровых, в руках у всех были короткие, но увесистые деревянные дубинки.

— Стоять, сопляк, где баба и ребенок? — выкрикнул первый из варнаков, а по-другому их именовать я бы уже не стал. Особенно волчий взгляд намекал на то, что нежданные гости имеют на капли не добрые намерения.

Я сразу понял о ком идет речь, и что это за индивидуумы ворвались к нам домой. Интересно только было бы знать, как вышло, что они быстро нас нашли. Миндальничать с ними мы не собирались, но и понимание имели, что валить их прямо в квартире не самая хорошая идея. Во-первых, если стрелять, то будет много вопросов потом от властей к трем необычным подросткам в нашем лице, да и было о чем поспрашивать, признаться честно. Вопросы с проблемами, которые появились вместе с Аленкой, так или иначе требовали оперативного решения. А кто лучше о них сможет поведать, чем подручные графа Вельского.

Когда Варнаки бесцеремонно ввалились в квартиру, я отдыхал на своей кровати после тренировки, а Леха ставил чайник на примус.

Я, подорвавшись, прихватил из кофра, стоящего подле моей лежанки рогатку, спешно сунул в карман пригоршню глиняных шариков, что ранее уже зарекомендовали себя в деле отключения сознания, у особо непонятливых. Леха же, схватил деревянную скалку, которая еще была заляпана мукой Аленкой, которая утром занималась стряпней.

Выскочили к прихожей спустя несколько секунд, после того как Никиту приложило дверью, пока бежал я снаряжал рогатку и выглянув из-за дверного проема пустил снаряд в голову самого дальнего от меня бандита. Раздался звонкий удар хорошо высушенной глины о черепную коробку, вследствие чего бандит, находящийся в дверном проеме между лестничной клеткой и прихожей стал заваливаться на спину на общую площадку. Самый первый среагировал быстро, осознал опасность, которую от сопляков в нашем лице он никак не ожидал и толкнув Никиту правым плечом сделал выпад дубинкой, целя мне в голову.

Благо Леха уже был рядом, и до того, как дерево встретиться с моей головой, он нанес удар по руке варнака. Раздался хруст, и дубинка выпала из руки, а тот начал было орать, схватившись за сломанную конечность, но успел выдать только пару звучных нот, как я ударом ладони пробил ему в горло. А затем завершил страдания бандита врезав в височную область головы, все этот готов, подумал я. Последний, оставшийся из варнаков, ненадолго замешкался, от неожиданной «теплой» встречи, но, когда их главный стал заваливаться вытащил из-за сапога увесистый такой нож.

— А ну малолетки, сгинь, порежу! — начал верещать он срывающимся голосом, довольно умело при этом рассекая воздух ножом.

Вступать в ближний контакт смысла не было, но и всполошить соседей вовсе не хотелось, поэтому третий получил глиняный шарик из рогатки между глаз, на чем его «танец с саблями» подошёл к концу, и он составил компанию своим подельникам.

Пока Никита с Лехой быстро связывали варнаков, приспосабливая подходящие элементы их же одежды в виде кляпов, я закрыл входную дверь и подошел к окну, из которого был виден вход в парадную. Должны быть еще ублюдки, не может не быть, видно по повадкам, что калачи это тертые, а значит на стреме обязательно кого-то оставили. И вроде срисовал. Шагах в пятнадцати от парадной стояла кибитка, а на козлах сидел и смолил цигарку возница. Его взгляд метался по сторонам, и было не похоже, что он ищет пассажиров для заработка, а когда к нему подошёл мужчина с женщиной, видимо с просьбой перевезти, но тот отказался, отправив потенциальных клиентов на поиски другого извозчика, и мне сразу стало понятно, что это один из бандитов.