После публикации итогов расследования в 2010 году премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон был вынужден извиниться за поведение английских солдат и признать, что их действия не имеют оправдания. По делу о кровавом воскресенье арестовали только бывшего служащего парашютного полка, его имя не разглашается. Сам он рассказывал, что в тот день выстрелил в мужчину, который якобы держал самодельную бомбу, однако данные расследования версию солдата не подтверждают.
В 2019 году британская The Telegraph написала, что по этому делу к ответственности собираются привлечь ещё четверых бывших «парашютистов», которых следствие считает виновниками произошедшего. Всего же, как говорится в расследовании, по демонстрантам во время кровавого воскресенья стреляли около 30 английских военных.
Глава 20
Ноябрь 1968 года. Тяжелые решения
Подмосковная дача секретаря ЦК КПСС Кириленко
— И ведь что чрезвычайно огорчает, товарищи! Леонид Ильич совершенно перестал советоваться со своими товарищами.
— Андрей Павлович, ты это, не загибай! Ильич регулярно с людьми встречается. У него не кабинет, а проходной двор.
Сидевший в предбаннике и лениво потягивающий чешское пиво Гришин хитро подмигнул:
— Он просто переживает, что его туда не зовут.
Считающий себя вторым в партии человек запальчиво крикнул:
— И когда это видано, чтобы люди из Совмина проводили секретариат!
— Так, Брежнев в тот день был в Париже.
— Но не Мазурова же оставлять на Секретариате?
Гости переглянулись.
— А кого еще? Он этот вопрос и курирует. А нам потребовалось подготовить постановление о работе групп по внедрению новых методов хозяйствования. Отстаем мы пока, товарищи, в производительности труда, — ответил коллеге Владимир Иванович Долгих, недавно назначенный заведующий отделом тяжёлой промышленности Центрального комитета КПСС.
— Я тоже за кое-что отвечаю.
— Вот именно, за кое-что. Давай будем честны, Андрей Павлович. Когда в последний раз тебя отмечал Леонид Ильич? Чего ты большого добился, чем остальные? А ведь Генеральный возлагал на тебя немалые надежды!
— Надежды? — голос у Кириленко упал, а плечи опустились.
«Сам виноват! Разбрасываешься, вот ничего толком и не успеваешь!»
Гришин открыл новую бутылку и потянулся за морским ершом, вяленым северным лакомством. Недавно он ездил в Северодвинск, Москву прикрепили к городу корабелов атомного флота как шефа. И он быстро пристрастилися к этой вяленой рыбке. Да и рыбалка на Белом море была чудо как хороша!
— Ты лучше вот о чем подумай, Андрей Павлович. Мазурова по слухам прочат поставить на идеологию. На его место Первухина. Тот уже — его заместитель.
— Так-так.
Кириленко знал, что пронырливый градоначальник столицы знает больше остальных. Гришин догадывался, что Брежнев поставил его не на долгий срок и потому отчаянно искал новых покровителей. «Ласковое теля у двух маток сосет».
— Патоличева в секретари прочат на место Соломенцева.
Еще одна ошеломительная новость. Политбюро и Секретариат менялись больно уж стремительно.
— Во как! Его почему?
— А ты не знаешь? Еще при Сталине вышла в «Правде» критическая статья о Брежневе, которыйв те годы служил секретарем Днепропетровского обкома партии. Патоличев же был тогда секретарем ЦК по кадрам. Стоял вопрос о снятии Брежнева как развалившего работу в области. Но Патоличеву удалось спасти Брежнева. Дальше смекай, что к чему. Министр внешней торговли, это же какая должность! И связи.
— Соломенцева, значит, на место Подгорного.
Кириленко крепко задумался. Комитет партийного контроля — важная по удельному весу должность. Что-то явно в недрах партии происходит. Но что, он пока понять не может. Так что стоит, пожалуй, на время затаиться и подождать развития событий. Ему работы и на пригляде за оборонкой хватит.
— «Завтра на Старую площадь и затем в командировку на завод. Харьков или Нижний Тагил?»
— Что, Андрей Павлович, рассчитываешь пути отступления?
Кириленко бросил на товарища недоуменный взгляд. Хотя, что этому «инженеру» доказывать? Тот в случае чего всегда директором любого комбината устроится. А что делать ему, секретарю ЦК, кроме, как выйти на пенсию? Затем его посетила мысль, что Генеральный с некоторых времен начал ставить на важные посты людей без политического прошлого и амбиций. Таких, как Долгих, что работал доселе директором на важнейшем Норильском горно-металлургическом комбинате.
— Думаю, как лучше.
— А ты не думай!
— Тогда чего здесь собрались?
— У меня вопрос к тебе, как человеку опытному. Голосовать за Черненко или нет? Его ведь в секретари прочат.
— Константин давно уже достоин, — веско заметил Гришин.
— Потому что верный пес Ильича?
— Потому что дела у него в ЦК в порядке. Общий отдел работает как часы и первым ставит у себя эти самые чертовы ЭВМ. Мне горисполком всю плешь проел. Дай им дополнительные помещения и связь!
Кириленко коротко глянул на новичка в их сообществе.
— Владимир Иванович, тогда чего спрашиваешь?
— Хочу знать, кто за ним стоит?
— Ильич стоит и этого достаточно.
Долгих задумчиво потянулся за бокалом чешского. В Москве ему нравилось. Комфортно, все доступно, живут сволочи при коммунизме. Но за все нужно платить. В Москве ценится лояльность. Он не был силен в интригах, поэтому принял приглашение Гришина. Правда, четвертый гость Соломенцев не вовремя «заболел». Допив бокал и дожевав ерша, с этой закуской он был знаком еще по Северам, — свежий секретарь ЦК решился для важного вопроса.
— Если Леонид Ильич так жестко расставляет людей, то есть разница между ним и Никитой Сергеевичем?
Хозяина дачи и хозяина столицы вопрос застал врасплох. И не ответить было нельзя. Сами позвали человека. Именно такое общение настраивает на некоторое сближение. Одно дело делают! Кириленко отрезал:
— Принципиально не так. Людей да, меняет. Так дураков вокруг сколько! И по итогам все по сусалам заслуженно получают. И я в том числе за ошибки. Но только за ошибки. Ни разу он никого не унизил прилюдно. Разве что наших бравых генералов. А сколько он вернул людей, занял делом? Семичастный вон жуликов ловит, на весь Союз его отдел прославился.
— И потом нельзя сказать, что Ильич не советуется. Наоборот, часто звонит, мнением людей интересуется. У него же там в АП целая команда развернута. Они за ниточки журналистов со всей страны дергают. А уже те, поверь, знают больше ментов.
Долгих нахмурился. Значит, слухи о личной спецслужбе Генсека достоверны. Журналисты — отличное прикрытие для агента.
— И еще некая Заславская мнением общественности интересуется. Наука такая есть социология. Изучают наше общество. И скажу так, — Гришин сходил к холодильнику и достал охлаждённые бутылки с пивом. — Ее институт мне, кстати, не единожды пригодился при изучении мнения москвичей на ту или иную проблему. Ни разу, стервецы, не ошиблись. Наука!
— Тогда почему он Фурцеву обошел и на идеологию не ставит?
Кириленко пожал плечами:
— Кто знает, какие у него резоны. Да и фигура Мазурова намного мощнее.
Сам же он подумал, что Ильичу на этот важный пост в ЦК потребовался очередной «технарь», чтобы лишнего не думал, как покойный Суслов.
Долгих кинул короткий взгляд на хозяина. Что-то он не договаривает. Затем заговорщицки подмигнул:
— Да просто слухи ходят, что наш Леонид Ильич того. С Катериной.
Гришин громко засмеялся.
— Ты вот так больше, пожалуйста, не говори. Эти слухи раздувают любители подковерных игрищ. У нас не приветствуются подобные отношения, как и разносчики слухов. А Ильич… у него и так баб хватает.
