Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
– Зло? – удивился я.
– Ну да. Ведь я совершил злодейство. Не так ли? – Барон, казалось, разговаривал сам с собой. – Я знаю, что буду наказан за это… И мне абсолютно безразлично, здесь или на том свете. Но я понесу наказание не за покушение на драгоценную жизнь его величества, будь он трижды проклят, и не за предательство, а за то, что так и не смог ничего изменить! Потому что зло есть не что иное, как собственное бессилие. Вы считаете, что я решил содержать короля в этой вонючей конуре для того, чтобы предотвратить брак Элеоноры и Джона… Если бы я хотел это сделать, я бы убивал всех мух и оводов, подлетавших к королю на расстояние вытянутой руки, и неусыпно охранял бы его покой днем и ночью! – Барон де Мобрюк, словно на последней исповеди, выкладывал все, что накопилось у него в душе. Слова его звучали гордо и уверенно, в них не было и тени раскаяния. – Я был не в силах противостоять этой женщине, ее несгибаемой любви. Она была достойна счастья. Как-то в порыве гнева она обмолвилась, что высшим счастьем для нее было бы, если б король сломал себе шею… И я решил убить его. И убил бы непременно, если бы тогда, в горах, попавшийся в нашу засаду король в пылу борьбы не столкнул со скалы моего оруженосца. Бедняга разбился о камни, его было не узнать. И тогда я понял: зачем мне убивать его? Пусть он сам испытает все то, на что обрек свою несчастную жену. И я сам стану его тюремщиком, как был ее сторожем, каждый день буду приносить скудную пищу, как приносил ей, и поить его гнилой водой до самого конца дней! – Барон с силой сжал кулаки. – Я знал, что все это закончится плохо, – уже спокойным тоном добавил он. – С самого приезда в этот замок возле его стен каждую ночь кричали совы… [72]
Кретьен Мобрюк немного помолчал, а затем уверенно произнес:
– Мои люди не знали, кого стерегут в замке. Эта тайна была ведома лишь мне и Ришару. Теперь Ришар мертв, а я здесь. Так вы считаете, что я совершил зло, не так ли? Да, я совершил зло. Но, может быть, вы думаете, что совершили добро? – Во взгляде барона читались боль и насмешка… Насмешка надо мной… или над судьбой? – А теперь прощайте. Больше я вам ничего не скажу. – Он отвернулся к стене. Тяжело вздохнув, я откланялся… Вблизи все опять оказалось совсем не так, как виделось издалека. Я поднялся по лестнице в покои, где ждал меня Лис Рейнар, решивший, видимо, не посрамить род д’Орбиньяков и прослыть достойным собутыльником его величества, был уже изрядно навеселе.
– О, мессир Вальдар! – Мой радостный друг привстал из-за стола, отвесил мне учтивый поклон и вновь плюхнулся на скамью.
– Привет президенту малого предприятия «Камдил и K°»! – услышал я по связи. – Одних монархов освобождаем, других гробим… Скажи мне, Капитан, как младшему компаньону, что мы теперь с этим обжорой делать будем?
Я взглянул на короля, благодушно поглаживающего свое вздувшееся чрево и умиротворенно ковырявшего в зубах отломанной от стола щепкой. Его величество был близок к нирване, для полного счастья ему, пожалуй, не хватало крепкого сна минут шестьсот на каждый глаз.
– Ваше величество, – начал я, усаживаясь напротив короля, оставляя без внимания тираду Лиса. – Прежде всего позвольте поздравить вас с чудесным освобождением.
Король милостиво кивнул.
– Я очень благодарен вам за то, что вы для меня сделали, – серьезно произнес он. – Можете требовать любую награду. Если бы не вы…
– Благодарю вас, ваше величество, – я учтиво поклонился, – но я по происхождению и сану не могу принимать от вас награду…
Король недоуменно вскинул брови.
– Но здесь есть более достойные вознаграждения. Мой друг спас вам жизнь. Его имя Винсент Шадри, – продолжал я.
– А, это тот, который меня первым узнал. – Король наморщил лоб.
– А незадолго до этого остановил руку, дерзнувшую поднять на вас кинжал, – высокопарно довершил я. – Кстати, Рейнар, где он? – оглядываясь, спросил я.
– Винсент поскакал на мельницу за принцессой, Эжени и старым алхимиком, – флегматично пояснил Лис, уставившись на полупустой кубок и решая дилемму «пить или не пить».
– Принцесса? – удивленно переспросил сбитый с толку монарх.
– Ну да, – почтительно пояснил я. – Принцесса Лаура-Катарина Каталунская, дочь короля Арагона и моя невеста.
Глаза его величества стали похожи на два мельничных жернова. На некоторое время он впал в оцепенение, меряя меня ошарашенными взглядами.
– Простите, месье д’Орбиньяк, кажется, назвал ваше имя, – выдавил из себя король, – но я не совсем расслышал…
– Мое имя должно быть вам хорошо известно, ваше величество, – заверил его я. – Скорее всего вы поминали его в своих молитвах… правда, не думаю, что в благодарственных, – с усмешкой добавил я.
– Что-то не припоминаю, – попробовал осадить мою откровенную наглость король Филипп II.
– Вальдар Камдил, сьер де Камварон, – кланяясь, представился я.
– Камдил! Ну конечно, Камдил! – Король хватил пустым кубком по столу и неудержимо расхохотался. – Кто же еще!
Я и Лис с изумлением и некоторой опаской наблюдали приступ королевской радости.
– По-моему, у него сейчас на нервной почве начнется несварение желудка, – вполголоса предположил Рейнар, с тревогой взирая на веселящегося вовсю монарха.
– Не думаю, – так же тихо ответил я. – Хотя не могу понять, что именно его так обрадовало.
Король утер слезы, выступившие у него на глазах, и покачал головой.
– Воистину пути Господни неисповедимы! Вот уж никогда бы не подумал, что буду освобожден человеком, который доставил мне столько неприятностей. Похоже, это ваше любимое занятие!
– Да! – в тон королю отозвался по мыслесвязи Лис. – В нашей фирме отсутствуют национальные предрассудки. Мы интернационалисты!
Я злобно посмотрел на него.
– Разве я не прав? – Лис невинно заморгал своими хитрющими глазами.
– Мне нужно серьезно поговорить с вами, ваше величество, – переходя на деловой тон, сказал я. – Дело касается вашей короны.
С короля моментально слетела веселость, взгляд его стал холоден и колюч.
– Что такое? Разве я не свободен?
– Ваше величество, что вы! – Я прижал руки к сердцу. – Разумеется, вы свободны, но ситуация в стране несколько изменилась…
Король продолжал настороженно следить за мной. Да, теперь передо мной был подлинный Филипп II Август, тот самый умный и сильный политик, державший железную оборону своего королевства в кольце непримиримых врагов – Англии и империи.
– Все дело в том, – продолжал я, – что для всей Франции официально вы мертвы. И корона теперь принадлежит вашему сыну Людовику. А до его совершеннолетия страной правит королева Элеонора.
– Сука Элеонора, – прошипел сквозь зубы король Филипп, и я поразился тому, какая ненависть звучала в его словах.
– Ваше величество, – сурово оборвал я его, – попрошу вас удерживаться от оскорблений ни в чем не повинной женщины, которой вы причинили столько зла. Она невиновна в преступлении свихнувшегося барона де Мобрюка и правит от имени вашего сына согласно законам королевства.
Мои слова были откровенной ложью… Но в политике не существует понятия лжи, как не существует и понятия правды.
– Невиновна? – Голубые глаза короля Франции сузились, и он презрительно процедил: – Я достаточно наслушался о ее невиновности в свое время. Это наверняка дело ее рук! Королева спит и видит, чтобы я как можно скорее отдал Богу душу. Это она подослала Мобрюка!
Филипп в ярости грохнул кулаком по столу.
– Эта шампанская потаскуха наверняка переспала со всеми стражниками в Оксеруа!
– Ваше величество, вы забываетесь! – в свою очередь, вспылил я. – Перед вами опоясанный рыцарь, и я не позволю в своем присутствии оскорблять даму, известную всем своим добродетельным поведением!
Король насмешливо скривил губы.
– Добродетельное поведение… Всей Франции известна ее связь с принцем Джоном!
– Анна де Вонж, Беатрисса де Клоссель, Женевьева де Ла-Рош Сюрмон, – начал бесстрастно перечислять я. – Я уж не говорю о вашей второй жене Агнессе де Мерань.
