Провал (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный"

13. Казаки-разбойники

Следующий день, условное 23 мая.

— У них был верный шанс избежать этого, и не наша вина в том, что они и сами им пренебрегли, — констатировал Григорьич, облегчая свежеиспечённому атаману нужное, но тягостное решение, — Весь вчерашний вечер и всё сегодняшнее утро — считай, световой день у них был, чтобы подумать и выйти на нормальный контакт. И тогда, наверное, так и договорились бы с ними миром. Но раз не захотели — это был их выбор.

— Давай, Олег, командуй, а за нами не заржавеет, — поддержал Воронов, сержант из взвода спецназа при ГУВД, неожиданно присоединившийся к самовольщикам вместе с двумя своими бойцами, — Один же хрен другого выхода они нам не оставили.

— Олег, да если бы не моя грёбаная нога, я бы сейчас с удовольствием махнулся с тобой местами, — добавил и ветеран-инвалид, — Млять, в историю же войдёшь!

— Или — влипну, — хмыкнул Олег.

— Из той, в которую влипнешь — все вместе вытащим. Да и вообще ведь, в таком деле — или грудь в крестах, или голова в кустах. Эх, да если бы не моя нога!

И понятно же прекрасно, что подначивает, на "слабо" берёт этот манипулятор хренов доморощенный, и при других обстоятельствах послал бы его далеко и надолго, но сейчас и без его подначек сама ситуёвина такова, что иначе — нельзя.

Подозрительным сюрпризом выглядит и это присоединение к ним с утра трёх "беркутов", как по старой памяти продолжали неофициально называть постмайдановский ментовский спецназ, в котором продолжили службу многие из прежнего "Беркута", ну так во-первых, идут ведь они и рискуют наравне со всеми, а во-вторых, они принесли ещё на всю их десантную группу бронежилеты, хотя кто и на каком ещё основании выдал их вне наряда, Воронов дипломатично отмалчивается, как рыба об лёд. Как и не положенные по штату пулевые патроны к их помповым Фортам-500, да и сами ружья, собственно говоря. Кто надо, тот и выдал, вот и весь у него сказ. Типа, меньше знаешь — спокойнее спится. Да и сейчас-то какая разница? Главное — и защита от самых опасных ранений у людей теперь есть, и самих людей прибавилось, уж всяко не бесполезных в предстоящем деле. А все эти непонятки можно будет выяснить и позднее.

Осмотрев ещё раз противолежащий берег Хортицы в бинокль, Олег не увидел ни единого тревожного признака. Не то, чтобы из лагеря торгашей не заметили движения по одной их надувных лодок, но идя на вёслах, никого они не всполошили, а о моторах им откуда знать? Не заметили они и их накопления за камышами, так что и сюрприз ожидает работорговцев похлеще того, который "беркуты" преподнесли ему. Для кого-то он будет летальным, кто героя из себя корчить вздумает, а для кого-то большим конфузом выйдет, кто в штаны с перепугу наложит, но в любом случае хрен им теперь позавидуешь.

— Все всё запомнили? Без нужды никого не убиваем, но при необходимости ни с кем не миндальничаем. Автоматчики — все ставим на одиночный, — и Олег подал пример, отщёлкнув рычажок на своём автомате в крайнее нижнее положение, — Патронного завода у нас с вами нет, так что бьём только прицельно одиночными, и чтобы ни единой очереди я не слыхал. Заряжаемся! — он прищёлкнул к автомату рожок и передёрнул затвор, — Всем быть наготове! — он ещё раз осмотрел берег Хортицы в бинокль, — Начали! — и затарахтев запускаемыми моторами, лодки вынеслись из камышей и устремились к острову.

Естественно, теперь-то на берегу забегали и загалдели, но то ли не поняли ещё, что происходит, то ли растерялись от вида и рёва моторного транспорта. Понятно, что они люди бывалые и быстро опомнятся, но вот прямо сейчас они ошарашены, и хрен их знает, что за мысли вообще шевелятся в ихних суеверных дикарских бестолковках. Драгоценные секунды идут, дистанция сокращается, приближаясь к уверенному прицельному выстрелу — ага, не думай о секундах свысока. И есть у них бойцы на берегу, есть и по паре дозорных на ладьях, но все они только изумлённо хлопают глазами от моторных лодок, не понимая опасности и явно недооценивая эту горстку людей на этих странных лодках. И теряя свои драгоценные секунды, за которые лучники могли бы натянуть тетивы на свои луки и дать нападающим хоть какой-то бой. Но теперь — поздно.

На последних десятках метров рулевые приглушили моторы, и скорость лодок снизилась, но зато они пошли ровнее, меньше сбивая прицел. Один из дозорных на ладье, начав что-то понимать, угрожающе взмахнул копьём, но Олег уже поймал его на мушку и деловито продырявил ему грудную клетку. Второго, занёсшего секиру для броска, свалил Витёк таким же аккуратным выстрелом. На другой ладье по лучнику промазал Юрец, зато не промазал Гендос, а второго с копьём уложил один их "беркутов" Воронова. А сам Олег ощутил вдруг не то, чтобы спокойствие, а скорее — привычность. Пускай и многое не так, как на том передке, но как и там, вот — мы, а вон — они, и нам их надо сделать.

Перестреляли и расшугали охрану на ладьях, сходу шуганули береговой дозор и обслугу, вынеслись на берег, высадились на него. Рулевые остались охранять лодки, по паре человек вправо и влево зачищать фланги, а основная группа — следом за беглецами к лагерю торгашей. В бегущих не стреляли. Во-первых, не целенаправленно убивать пошли, а освобождать рабов, и незачем лишние смерти, во-вторых, побыстрее надо лагерь ихний захватывать, и там виднее будет, кого надо к праотцам спровадить, а кто пускай поживёт, в-третьих, на бегу один хрен попробуй ещё попади, а с остановки — смотри пункт второй, и нехрен жечь патроны, почём зря, а в-четвёртых, и бежит-то больше обслуги, чем вояк, и их-то уж точно стрелять незачем. Скорее всего, из рабов, которые подлежат не отстрелу, а освобождению и уводу в анклав. Кто-то, возможно, и предпочтёт остаться в рабстве у этих торгашей, и по уму такие анклаву на хрен не нужны, но сейчас и некогда разбираться с их предпочтениями, что-то в лагере видно будет, что-то у себя уже определится, вот там кто попросится обратно, то и хрен с ними, скатертью дорожка.

Пара бойцов, впрочем, попыталась обернуться и оказать сопротивление, но это они, конечно, очень зря, поскольку честных поединков на равном оружии никто ведь ни с кем устраивать не собирался. Обоих героев сделали посмертными, банально пристрелив с коротких остановок, и продолжили преследование бегущих остальных. А судя по редким выстрелам на берегу, кое-кого зачищали и там, но тоже без особых затруднений. Случись там чего, стрельба была бы не в пример чаще, а раз этого нет, то и нормально там всё. Вот впереди — там хрен ещё знает, как всё сложится. Уже высыпают оттуда зеваки, в том числе и вооружённые, но не въехавшие ещё в ситуёвину. И это к лучшему, потому как уж очень их там до хрена. Несколько сотен точно, и чем неорганизованнее они будут, тем лучше. В одного, начавшего было командовать, Олег не поленился всадить пулю, после чего другие образумились и присоединились к беглецам, усиливая переполох.

— Оружие бросить! — рявкнул он, врываясь в лагерь, а один из "беркутов" сходу уложил из помповика ближайшего из не спешащих разоружаться торгашей, — Лечь! Всем лечь! Мордой вверх, руки на брюхо! — и ещё одна автоматная пуля продырявила не в меру воинственного работорговца.

— Зброю кынуты! Лягты! Усим лягты! Мордою угору, рукы на чэрэво! — это уже Воронов продублировал по-украински и тут же завалил ещё одного непонятливого, а пару баб подсечкой и толчком уложил на спину.

Хрен их знает, какой из современных языков ближе к реальному разговорному древнерусскому, если считать таковым язык местных славян Киевщины. После повтора на русском и украинском, вроде бы, кто-то что-то понял, и некоторые из безоружных парней начали укладываться в требуемом положении, их примеру последовала часть девок, потом кто-то перевёл ещё на какой-то язык. Возмущённо заорал что-то на нём же вооружённый, и его пристрелили на месте Витёк с Юрцом, после чего другие начали с ворчанием класть оружие на землю и укладываться сами, и уже их примеру последовала вся их безоружная челядь. Не все, как сказано, но бестолковых подправили лёгкими пинками. Но это — здесь, у входа в лагерь, а сколько народу ещё там, в его глубине, за палатками и в палатках?