Иосиф Виссарионович после нескольких очень наглядных примеров исключительно полезного применения вычислительных машин стал особо следить за тем, чтобы в этом направлении у людей, развивающих вычислительную науку, проблем не было. И по работе чтобы не было, и в жизни. Так что никаких особых проблем ни у Алексея, ни у Соны не возникало. Алексей в марте успешно защитил диплом (по закрытой тематике, но с открытым названием «Обеспечение стабильной передачи информации по сетям общего пользования в условиях помех»), Сона — уже в мае — тоже университетский диплом получила. И она пошла работать как раз в институт информационных систем, причем ее сразу взяли туда на должность старшего научного сотрудника. А Алексей умудрился «понизиться в должности» до заместителя начальника отдела, чему сильно радовался. Он действительно очень не любил заниматься руководящей работой, ни в новой реальности, ни в прежней. А на теперешней должности в его обязанности входило лишь планирование работ по отдельным, причем поставленным совсем другими людьми, задачам — и его это совершенно устраивало.
В том числе и потому, что теперь его перестали дергать разные руководящие товарищи с спрашивать его мнения по вопросам, в которых он вообще не разбирался, а Пантелеймон Кондратьевич ему вообще сказал:
— Партизан, если ты еще сто-то интересное придумаешь, ты мне придумку свою на бумажке напили… или на своей машине, мне в секретариат уже эту твою электрическую почту поставили, и если кому-то еще, кроме меня, твое предложение понравится… А если ты сам не придумаешь, кто вместо тебя там работать будет, то я найду исполнителей.
В общем, жизнь Вороновых шла спокойно и без особых волнений. Осенью пятьдесят восьмого заработали сразу два новых завода, выпускающих маленькие шестнадцатибитные машинки, и Алексей получил кроме гонорара за школьный учебник еще и большую премию от Академии наук — на это раз и за школьный, и за три учебника для институтов. Но это было в большей степени лишь символическим жестом: специальным указом еще Лаврентия Павловича Вороновы — и Алексей, и Сона — были «приравнены к ведущим специалистам Средмаша», то есть страна денег им на личные нужны выдавала столько, сколько они скажут. И всем прочим обеспечивала, так что им и волноваться было вообще не о чем. Разве что о новорожденной дочке: Сона «выполнила обещание» и весной пятьдесят девятого родила девочку Галю. И она думала, что дочь назвали в честь ее матери, а Алексей ее в этом разубеждать уж точно не стал…
Лена в последнее время в гости к Вороновым заходила очень редко, у нее работа все свободное время отнимала, да и выматывала ее довольно сильно. А если и заходила, то только по воскресеньям, в основном после обеда. Однако четырнадцатого ноября она позвонилда к ним в дверь уже в семь утра.
— Лена, что у тебя случилась? Помощь какая-то нужна? — с некоторым испугом поинтересовалась Сона, причем испугалась она больше того, что громкий звонок мог разбудить Галю.
— У нас у всех случилось, а помощь… помогать уже некому, — Лена выглядела какой-то очень сосредоточенно-серьезной. Сегодня в четыре утра умер товарищ Сталин. В восемь по радио объявят.
— Ой, что же теперь с нами со всеми будет?
— Ты говоришь о Лёшке и детях?
— Нет, я о Советском Союзе говорю.
— Ничего плохого, надеюсь, не будет. Лёш, собирайся, нас ждет Пантелеймон Кондратьевич. То есть особенно тебя ждет.
— А почему ты за мной пришла?
— Потому что мне идти до вас две минуты, я ближе всех просто оказалась. А за руль тебя пускать не велено. Но что, готов? Сона, ты не волнуйся, все будет хорошо. Насколько это только сейчас возможно…
