Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

Эх, хорошо погуляли, анекдотов наслушался, откуда только такие берутся, я многие из них в своей реальности не слышал. Оказывается народное творчество неиссякаемо, если есть к тому причины.

Двенадцатого января 1971 года.

Вчера мне наконец-то удалось досчитать разводку двухслойной материнской платы, не то чтобы всё получилось, как хотелось, но удалось снизить до минимума количество разъемов на ней. Намучился страшно, ведь это каждые полчаса обсчёта приходилось выгружать на ленту файлы с расчетными данными и загружать другие, которые получались от предыдущих расчётов. Но вот после трёх дней мучений работа подошла к концу, в итоге получил восемь файлов векторной графики, и теперь настала пора запускать плоттер на прорисовку. Наступил ответственный момент, плоттер зажужжал и «перо» больше похожее на шприц с короткой иглой двинулось в путь, чего проще. Но сей момент только кажется простым, на самом деле, как я уже и говорил, плоттер не работает с векторной графикой, он выполняет команды пошагово, перемещая перо между координатами, и, следовательно, нужна программка, которая будет переводить векторную графику в координаты. Я еще с минут двадцать полюбовался работой устройства и решил заняться другими делами, плата это конечно важно, но тут следует учесть, что это лишь начальный этап, который мне понадобился лишь для того, чтобы проверить работу системы проектирования масок для производства чипов. Если всё пройдёт нормально, то дальше будет расчёт масок для процессора. Вот тогда и станет понятно, насколько эта программка сократит сроки разработки.

Через сорок минут плоттер встал, закончился файл, пришлось грузить следующий, добавлять чернила и снова запускать программу.

— А скажите, молодой человек, — раздаётся голос сзади, — где вам удалось достать программу управления плоттером?

Я аж подпрыгнул от неожиданности, позади рядом с улыбающимся Троцким стоял товарищ лет эдак тридцати и ждал ответ на заданный вопрос.

— Эм… — Покосился я на Валерия Ефимовича, и решил схитрить, — так зачем там программа? Плоттер собственного контроллера не имеет, поэтому управляется командами от микро ЭВМ.

— Это понятно, — улыбается товарищ, разгадав мою уловку, — я имел в виду программу, которая готовит данные для плоттера.

— А, это, — делаю вид, что только сейчас дошло, — так то программа перевода векторной графики в координаты перемещений.

— Хорошо, — уже смеётся он, — тогда где вы взяли программу расчёта векторной графики. Не сами же вручную считали.

— Не, не сами, сами мы только программу сделали, — пожимаю плечами, как бы показываю, что не очень-то это и сложно.

— С тобой всё ясно, — промокает он платком глаза, — ты как разведчик на задании. Крутишь, вертишь, лишь бы не сболтнуть ничего лишнего. Ладно, давай знакомиться, Борис Васильевич Баталов, руководитель группы автоматизации проектирования БИС (Большие Интегральные Схемы) в НИИМЭ.

— Студент четвёртого курса Андрей Климов, — тут же отзываюсь я.

— Это мне уже известно, — кивает он на Троцкого, — а можешь мне блок-схему программы показать.

— Нет, — морщусь я, понимаю, что сейчас сначала рисуют блок схему программы, а уже потом реализуют её на языке, — блок-схемы мы не рисуем, программа сразу пишется на языке «Ява».

— И что это за язык, откуда он взялся? — Тут же зацепился Баталов.

— Язык адаптирован конкретно под «Эврику», — решил ничего не скрывать, ибо правда должна казаться фантастичней вранья, — и разработан он был как раз год назад.

— А есть описание этого языка? — Тут же опять цепляется к словам руководитель группы.

— А это просто, — открываю стол и достаю очередной экземпляр документа, — вот, пожалуйста.

— Хм, что-то не тянет сей документ на полноценное описание, — задумчиво проговорил он, листая страницы.

— Тут правила составления программ и описание команд, — комментирую то, что предоставил ему, — решили, что лишнюю воду лить не обязательно.

— Эк вы к ГОСТу относитесь, — намекнул он правила написания документов.

Но вот к чему, а к ГОСТу я изначально относился крайне отрицательно, ибо требований там было выше крыши, и надо было придерживаться структуры, которая мешала восприятию текста.

— Писалось для своих нужд, поэтому на ГОСТ и не обращали внимания, — заявляю в ответ, — если кому-то приспичит, пусть оформляет как положено.

— А вы читали книги Дональда Кнута «Искусство программирования», — задаёт он вполне ожидаемый вопрос, так как эта книга по существу является библией программистов.

— Нет, а зачем?

— Ну как же, — удивляется он, — это признанный специалист в области анализа алгоритмов.

— Видите ли, — тут я делаю недовольное лицо, — сами алгоритмы меня не интересуют, это инструмент, которым я могу пользоваться в зависимости от необходимости, обращаясь к библиотеке программ. Главное это решение поставленной задачи, а тут они нужны постольку — поскольку.

— Удивительное невежество, — не выдерживает он.

Ну вот, мне осталось только облегчённо вздохнуть, разговор и закончился, теперь можно сделать обиженный вид и игнорировать товарища, а то слишком уж активно он стал интересоваться моими секретами. Да и как я ему могу объяснить, что в основе «моих» алгоритмов лежит пока ещё неизвестная математика любезно предоставленная «железякой», а там чёрт ногу сломит.

Ещё немного покрутившись в лаборатории, Баталов наконец-то свалил в закат, и мне удалось окончательно успокоиться, нет ничего хорошего в том, что вокруг шныряет шпион, причем, что самое опасное шпион грамотный.

* * *

— Как вы только его терпите? — Возмущался представитель НИИМЭ. — Он мало того, что не знает элементарных вещей, так еще и упорствует в своём заблуждении.

— Не скажите, — старательно прячет улыбку Троцкий, — «Эврику» от начала до конца именно он спроектировал, так же как и создал "Яву.

— Этого не может быть, — безапелляционно возражает Баталов, — скорее всего за ним стоит грамотный специалист и мне нужно знать кто это.

— А зачем? — Вдруг интересуется завлаб.

— Как это зачем? — Опешил руководитель группы. — Мы бы с ним обменялись опытом, вам это, наверное, тоже бы помогло.

— Нет, у нас другое направление, — заявляет Троцкий, — создание процессоров это не цель, а всего лишь способ привлечь внимание к нашим разработкам.

— И вам это удалось, — кивнул Баталов, — но всё равно держать у себя в лаборатории бездарь, не лучшая идея.

— Почему бездарь? — Продолжает веселиться Троцкий. — Он всего лишь студент четвёртого курса, многих студентов вы знаете, кто способен выполнять технически сложные работы, хоть и по подсказке?

— Это да, — скривился собеседник, — и, тем не менее, я бы поискал более грамотного лаборанта вместо него.

— Как лаборант он нас более чем устраивает.

Распрощавшись с Баталовым, завлаб вернулся в лабораторию.

— Ну и зачем ты выставил себя полным бездарем, — спросил он у Климова.

— Мутный он какой-то, — поморщился тот, — да и опасные вопросы стал задавать.

— Это ты насчёт программы?

— Ага, это же самая важная часть моей работы, а ему вынь и положи готовенькое. Нет уж, пусть свои идеи продвигают, а потом секретят как хотят.

— Вон оказывается, что тебя волнует, — догадался Троцкий, — а ведь ты прав, передав им свою разработку, ты попадешь от них в зависимость.

— Вот и я о чём, — вздыхает студент.

* * *

Февраль, месяц ветров, на улице стало как-то неуютно, но настроение у меня сегодня приподнятое, пришло время запускать резак, до этого на одном файле прогнал работу чернильницы, она находилась в устройстве ориентации и разворачивалась всегда одной стороной по направлению движения. Аккуратно вставил резак вместо пера, а потом прогнал тестовый файл и через восьмикратную лупу посмотрел места реза. Идеально, что ж, начнем. Заменил рубелит в плоттере и запустил на компьютере первый файл. Народ с интересом наблюдал за мной, но не мешал, так как от этого зависело то, будут ли они горбатиться в ближайшие месяцы, или все обойдётся одним лишь испугом.