Второгодка. Пенталогия (СИ) - Ромов Дмитрий

– Ладно, ложись скорее. Вернулся, и слава Богу.

– Ага… Спокойной ночи.

Но лёг я не сразу. Спать хотелось, но есть хотелось ещё больше. Я прошёл на кухню, залез в холодильник и совершил такой набег, что и Мамай бы позавидовал моей добыче. А после этого силы буквально меня покинули, и я еле дополз до своего дивана. Кое как разложил, бросил бельё и рухнул, как подкошенный.

Спал я крепко и без снов. И даже не заметил, как наступило утро.

– Серёжа, вставай! – разбудила меня мама. – Уже времени вон сколько!

Я кое‑как разлепил глаза.

– Ну‑ка! А это что такое⁈ Сергей!!!

Блин… увидела плечо моё…

– Так… Кошмар! Просыпайся и немедленно давай мне телефон этого тренера. Это что за спорт такой, что от него вот такие гематомы по всему телу! Ужас! Ты знаешь, что все твои синяки обязательно вылезут в старости?

– Это не на тренировке, мам… – попытался отбиться я и натянул одеяло до подбородка.

– А где тогда? Тебя что машина сбила? Или что? Это на вечеринке? Там что, драка была?

– Драки не было, это я с крыльца упал…

– Ну‑ка, дыхни на меня, – наклонилась она надо мной.

– Ну, что за подозрения. Говорю же, не пьющий я. У меня спортивный режим…

Тело болело, словно меня в обвалочной машине потрепали.

– А как в здравом уме и трезвой памяти можно с крыльца упасть? Да ещё и на плечо!

– Фотографировались, толкались. Вот меня и столкнули. Это в самом начале было. Никто ещё не напился к тому времени.

– А там что были такие, кто напился?

– Мама, ну мы же не в семидесятые годы живём. Напились, конечно.

– Так, рассказывай всё по порядку. Что там было и как всё прошло.

– Ой, как рассказать даже и не знаю. С чего начать… Дай с мыслями собраться… Я ещё полежу полчасика, ладно?

– Каких полчасика⁈ Время почти десять! Вставай немедленно!

– Ма‑а‑а‑м!!!

Я натянул одеяло на голову и приготовился держать осаду, но мама отвлеклась. Кто‑то позвонил в дверь. Она пошла открывать, а я высунул из‑под одеяла голову и закрыл глаза.

– Здравствуйте… – донёсся из коридора мужской голос.

– Здравствуйте, Семён Евграфович, – чуть рассеянно поздоровалась мама.

– Тамара Алексеевна, – немного смущённо начал он. – Вы меня извините за беспокойство… Но тут такое дело. Я должен уехать примерно на месяц. У меня работа, знаете, командировка… Можно я у вас ключ от квартиры оставлю? Я понимаю, в прошлый раз неловко получилось, я повёл себя так… Нервы эти… Ну, просто мало ли что, всё‑таки месяц не будет, вдруг отопление дадут, сами понимаете, трубы старые, всякое может случиться… Да и так… В общем… Если вам неудобно, я могу Леонида попросить, он предлагал…

– Да что вы, зачем пенсионера напрягать. Давайте, я присмотрю, мне не трудно.

– Спасибо большое. И ещё раз извините за беспокойство. Ну… и за тот случай…

– Да не берите вы в голову, – сказала мама. – Давайте ключи…

Сосед ушёл, а мама снова набросилась на меня и буквально стащила с постели. Делать было нечего, и я побрёл в ванную. Да… ну и рожа… Опухший, будто бухал всю ночь. Рука была пипец, конечно. Вот я бился вчера. Как вампир на солнечном свете. Надо будет мазь гепариновую купить что ли…

Я сбросил одежду и встал под душ. Горячие струи расслабили мышцы и мне стало хорошо. Правда снова захотелось в постель, но на это шансов было мало, конечно. Мама несколько раз стучала в дверь, а я всё стоял и стоял под горячим дождём, пока ванная комната не превратилась в хаммам, наполнившись густым мутным паром.

Наконец, кое‑как собравшись я вышел из ванной. Мама разговаривала по телефону. По городскому. Я такое чудо здесь первый раз видел. Даже удивился, что он оказывается работает.

– Серёжа, – окликнула меня мама тревожным голосом. – Это тебя…

– Меня? Кто бы это мог быть?

– А это из… из полиции…

– Из полиции? – повторил я, экстренно начиная соображать, кто, зачем и почему…

– Держи, – протянула мне трубку мама.

– Алло… – осторожно произнёс я.

– Блин, Краснов! Я тебе на мобилу миллион раз позвонил. Ты чё, шифруешься от меня? Бесполезно. Видишь, от меня не спрячешься. Я и на городской могу позвонить.

– Здравствуйте, Пётр Алексеевич, – хмуро поздоровался я. – С добрым воскресным утром.

– Ты мне на совесть не дави. Намылся?

– Намылся.

– Вот и отлично. Ты о моей просьбе помнишь?

– О какой?

– Встретиться с человечком одним.

– А‑а‑а… Ну да, помню…

– Значит слушай. Помнишь кафе, в котором мы с Икаром встречались?

– Конечно помню.

– Отлично. Приходи туда в двенадцать. Ясно?

– У меня, вообще‑то, уже планы были на это время.

– Ничего, перенесёшь. Много времени это у тебя не займёт.

– А вы‑то придёте?

– Постараюсь. Если что он сам подойдёт, скажет, что от меня. Понял?

– Понял, – вздохнул я.

– Молодец, – бодро воскликнул он. – Я там маме твоей сказал, что вчера инцидент был на вашей пати.

– Зачем? – недовольно спросил я.

– Ну, а чё я звоню‑то? Интересный ты парень. Да так даже лучше. Всё равно об этом узнают. В новостях пройдёт, в школе буря будет. Так что лучше сам лёгонько так подготовь. Слушай меня, я знаю как лучше. Ну всё, бывай. В двенадцать часов.

– И вам не хворать, – ответил я и повесил трубку.

– Серёжа… – ахнула мама. – А ты почему мне ничего не сказал?

– Да когда, мам? – я же только умылся. – Пойдём завтракать, и я всё тебе расскажу. Как на духу, со всеми подробностями.

В общем пришлось рассказывать, что ворвался наркоконтроль и повязал несколько человек. Вернее загребли всех, увезли, опрашивали и тех, кто чистый отпускали.

– Какой ужас! – причитала мама. – Какой кошмар. Серёженька, я тебя умоляю, никогда, ни за что, даже не пробуй. Они знаешь, какие хитрые, могут даже силой сажать на это дело. Столько случаев ужасных, столько случаев, просто кошмар. А это связано с тем делом, что у нас тут во дворе было?

Блин… ну вот нахрен он позвонил! Теперь у мамы в голове будет прочная связка между мной и полицией.

– Мам, нет, это не связано. Да и то дело закрыли уже. Только, я тебя очень прошу. Очень сильно. Ни одной душе, даже Юле, даже Гале, вообще никому, даже своему отражению в зеркале не говори, что я хоть каким‑то боком участвовал в том деле у котлована. Ладно?

– Да ты что, я не совсем же идиотка!

– Ты никому не говорила?

– Нет, Серёжа, ни одной живой душе.

– Хорошо.

Позавтракав и позвонив Кукуше, я пошёл на встречу. Кукуша пообещал подъехать к кафешке и дождаться меня, чтобы ехать в Черновку. Со всеми последними делами напольные часы будто бы отошли на задний план. Но откладывать это дело не стоило. Мало ли кто ещё мог догадаться, что к чему. Например, тот чувак, что пришёл домой к Розе, когда там были мы с Кукушей.

В общем, я прошёлся, немного размялся, чуточку растянулся и почувствовал себя намного лучше. К кафе я пришёл на двадцать минут раньше назначенного времени. Кукуша уже стоял там. Он запарковался чуть поодаль, поэтому, нырнув к нему в тачку, я просматривал все подступы к кафешке.

– Слушай, племяш. А чего там опять, в Черновке этой? Чё‑то я стремаюсь снова шмонать у Розы. Только залезем, а туда опять нагрянет кто‑нибудь.

– Не нагрянет. Мы к Розе больше не пойдём. Опять к Калякину заглянем.

– По мышам соскучился? – хмыкнул он.

– Ага. Жить без них не могу, – кивнул я в ответ и улыбнулся.

– А ты уверен, что вчерашний кент и туда не попрёт?

– Ну, если он один, то и пусть прёт. Нас же с тобой двое.

– Да не знаю, – неуверенно покачал головой Кукуша. – Не знаю. Нам надо где‑то бабки собирать. Быть должником барона очень плохая херня. Очень плохая, врубаешься? Нужно срочно делать что‑то, а не по Черновкам порожняк гонять.

Я не ответил. Потому что в этот самый момент в окно машины постучали. Аккуратно так, можно даже сказать, деликатно. Тук‑тук‑тук.

Я повернул голову и увидел улыбающегося мужчину с короткой стрижкой. Он делал приглашающие жесты, предлагая выйти из машины. А я замер и, прищурившись, смотрел на него. В упор смотрел.