Выживший (СИ) - Барчук Павел

Третий издал рев и бросился на меня, замахнувшись битой. Я присел, пропуская удар над собой, и почти сразу резко выпрямился, засадив ему снизу в подбородок. Голова парня откинулась назад с противным щелчком. Он отлетел к стене и медленно сполз по ней на землю. Дышал тяжело. Но дышал.

Я бил даже не в половину своих возможностей. В одну треть. Иначе парни уже валялись бы здесь дохлыми тушками.

Вся схватка заняла меньше минуты. Тишину нарушали только хрипы карманника Саши и стоны его дружков.

Я подошел к валявшейся монтировке, поднял ее. Она была тяжелой, холодной. Затем приблизился к Саньку, который сидел на земле и с ужасом смотрел на меня.

— Послушай, говнюк, уже второй раз даю тебе дельный совет. Хватит заниматься ерундой. Вали к маме и папе. Будь хорошим мальчиком. Но… Сначала ответь. — Я присел рядом с пацаном, чтоб наши глаза оказались на одном уровне. — Почему ты и твои дружки не выглядите ублюдски счастливыми?

— Что⁈ — прохрипел Санек. Он явно не ожидал подобных бесед.

— Говорю, почему вы не улыбаетесь, как придурки? Я заметил, что все вокруг ведут себя… Как бы это назвать… Будто им вставили в задницу гранату и велели радоваться жизни.

— Ты больной? — подал голос третий, владелец биты. Несомненно, он был самым наглым из их компашки. Или самым отбитым.

Я резко встал на ноги, подошел к нему, схватил за волосы и заломил его голову назад.

— Вопрос звучал совсем иначе. Он не предполагал, что кто-то начнёт хамить.

— Отпусти! Ты больной, потому что спрашиваешь об очевидных вещах! — рыкнул пацан. Надо же, всё равно продолжает показывать характер. Уважаю. — Мы не улыбаемся, как ты выразился, потому что у нас нет денег на Благодать!

— На какую, к хрена собачьим, Благодать? — Я так удивился, что даже разжал пальцы и отпустил его голову.

— Ты чего, братишка? С неба свалился? — Подал голос Санёк. — Каждый вечер и каждое утро в Доме Благодати проходит специальная сессия. Идёшь, платишь определенную сумму и получаешь Благодать. Тогда у тебя всегда прекрасное настроение и жизнь кажется не таким уж дерьмом.

Я молча посмотрел на пацана. Молча, потому что не знал, как реагировать. Ни черта не понял. Что за Благодать? Что за сессия?

Однако решил: задавать этим идиотам дальнейшие вопросы лучше не стоит. Они и так смотрят на меня как на внезапно ожившего динозавра. Я очевидно не знаю того, что в нынешней жизни считается обычной вещью. А это подозрительно. Так что лучше закрыть тему. Иначе мне всё-таки придется их убить.

— Встаньте, — велел я.

Санёк и его дружки кое-как поднялись на ноги.

— Валите отсюда. Если увижу вас здесь снова, — я посмотрел на каждого, — Прикончу. Не побью. Не покалечу. Прикончу. Понятно?

Все трое дружно кивнули, а потом в одну секунду сорвались с места.

Я остался один. И только в этот момент почувствовал, как дрожат руки. Ярость, которую силой воли держал в узде, рвалась наружу. Она хотела крови. Она так привыкла.

Я бросил монтировку в угол. Подошёл к бочке, раздул угли, положил туда несколько деревянных досок от паллеты. Пламя ожило, отбрасывая на стены длинные, пляшущие тени.

Сегодня можно переночевать здесь. Завтра эти придурки придут в себя, обычная человеческая глупость возьмет верх, и они захотят отомстить за своё унижение. Я знаю такую категорию людей. Скорее всего, прихватят еще парочку товарищей, чтоб наверняка наказать чужака, либо стукану́т полицейским. Такое тоже может быть. Так что утром придётся отсюда уходить.

Глава 4

Я вернулся на свою импровизированную «постель», прижался спиной к бочке, прикрыл глаза. Спать больше не хотелось, а вот воспоминания… Они снова принялись кружится в моей башке, как чёрные вороны над свежей могилой.

День, когда я очнулся в Изначальном Граде, врезался в память намертво. Словно шрам от раскаленного железа.

Это не просто смутный кошмар. Это кристально четкая картинка, которую мой мозг отказался стирать. Вопреки всем стараниям магов, вопреки десяткам экспериментов, которые они проводили. Первая маленькая победа, черт побери. Сохранить в целости то, как все началось. Чтоб выжить, нужно помнить.

Я не сразу вывалился из своей реальности в мир магических ублюдков. Нет. Сначала был взрыв. Долбаный вселенский взрыв. Ощущение, будто меня буквально вывернули наизнанку, пропустили через мясорубку по частям, а потом собрали обратно. Криво и неумело.

Я не видел происходящего, но чувствовал каждой клеткой своего организма. Все, что было Максом Либиным, сжалось в крошечную точку, а потом рвануло наружу, пытаясь заполнить новую, чудовищную форму.

Следом наступила темнота. Плотная, липкая, как смола. Ни звуков, ни запахов, ни тактильных ощущений. Только падение в бездну. Оно длилось вечность. Или мгновение. Какая разница? Главное — чем все закончилось.

Сознание вернулось с ледяным ударом в легкие. Втянул воздух широко открытым ртом и… задохнулся. Он был другим. Густым, тяжелым, чужим. Воздух Изначального града.

Я лежал на спине. Первое, что увидел — потолок. Высокий, сводчатый, из черного камня. Камень мерцал изнутри крошечными искорками, будто в него вмуровали звездную пыль. Каждая пылинка пульсировала. Дышала. Красиво и тошнотворно до чертиков. Маги любят всякую пафосную срань.

Попытался пошевелиться. Волна боли выкрутила все суставы. Казалось, каждая кость раздроблена, каждая мышца порвана. Застонал.

Звук собственного голоса, хриплый и слабый, вернул ощущение реальности. Я валялся на полу. Этот пол был холодным, отполированным до зеркального блеска. Приподнял голову, пытаясь осмотреться. Мир сразу поплыл.

Я находился в огромном зале. Окна-бойницы пропускали тусклый, серо-лиловый свет. Как ночь, только дерьмовее. В Изначальном граде не бывает солнца. Его там просто нет.

Под потолком плавали небольшие шары. Они светили мягко, не отбрасывая теней. Заполняли пространство. Все вокруг выглядело нереальным. Декорацией к какому-то сраному фантастическому фильму или компьютерной игре.

А еще я был голый. Совершенно. Одежда сгорела к чертям собачьим, оставив на теле лишь следы гари и копоти.

Ощущение — будто кожу сняли. Жуткая, всепоглощающая уязвимость. Инстинктивно свернулся калачиком и скрестил руки, закрывая причинное место. Странно. Когда все это началось, я чувствовал ледяной холод, а шмотки в итоге сгорели. При этом на моем теле совсем нет ожогов.

— Какого черта? Зачем ты его притащил?

Недовольный голос разрезал тишину, как лезвие. Тембр был молодой, высокий, полный не обычной брезгливости, а настоящего, глубочайшего презрения. Будто я — куча отвратного дерьма, случайно оказавшегося в этом идеальном зале.

С трудом повернул голову. Справа увидел стол, заваленый жратвой. Просто горы жратвы. Мясо, фрукты, какие-то деликатесы, десерты. Такое чувство, что обед накрывали для огромной компании, но гости не пришли. Рот моментально наполнится слюной. Хотя это был не самый подходящий момент, чтоб думать о еде.

На самом деле, людей оказалось значительно меньше. Вернее, не людей. Магов.

Возле стола замерли двое. Один — юноша, почти мой ровесник. Может, чуть старше. Лицо красивое, холодное, равнодушное. Породистое. Но главное — глаза. Они светились ровным, неестественным голубоватым светом. Как у глубоководных рыб. Вопрос задал этот парень.

— Не «зачем», Родерик. А «как»? Вот что должно тебя волновать.

Второй голос звучал тише, спокойнее. Но в этой сдержанности таилась такая мощь, что по спине побежали мурашки. Я узнал его. Это был тот, кто вырвал меня из лап «великолепной пятерки». Лорд Риус.

Теперь я мог рассмотреть лицо мага. Тень, служившая ширмой там, в лесу, исчезла.

Он оказался взрослым. Очень взрослым. На вид где-то около пятидесяти. Если судить нашими, человеческими мерками. Значительно позже я узнал настоящий возраст Лорда Риуса и просто охренел. Счет шел на столетия.

Седые волосы были собраны в строгий пучок. Как у самураев. На лице — тонкая сетка морщин, которые не старили, а подчеркивали его опыт. Прямой нос, жесткая линия губ. И глаза. Темные, почти черные, бездонные. Ни злобы, ни радости. Только холодный, аналитический интерес.