Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

«Железяка» не подвела, хотя сначала и предложила что-то заумное, основанное на светочувствительных полимерах сотворить. Но тут я попросил ее сдать назад, понимаю, что это она таким образом вредничать начала, вроде как накручу что-нибудь из технологии будущего, смотришь, никто не поверит.

Это надо было видеть, как постепенно у мужиков глаза лезли на лоб, это в мое время можно было выловить необходимую информацию в Интернете, и то без технических подробностей, а здесь и сейчас надеяться можно было только на справочники, да редкие зарубежные статьи. И, естественно, надо было учитывать, что конкуренты вовсе не стремились делиться ценными сведениями, поэтому и доверия к таким источникам было немного.

— Погоди, — вытер пот со лба Максим Григорьевич, — наговорил ты уже много, ну а как все работать будет?

— А разве у вас исследовательской лаборатории нет, — удивляюсь я, — уж пару десятков пленок на пробу смогут легко сделать.

— А потом? Где нам оборудование для многослойного полива взять?

— Так в чем дело? — Демонстративно пожимаю плечами. — У вас же наверняка для производства черно-белой пленки имеется ЭПМ-700 (эмульсионно-поливочная машина) в паре с АСЭ-12 (аппарат для студенения эмульсии), снимаете с них резаки и ставите в каскад. Тут правда потребуется синхронизацию на протяжку пленки городить и соответствующее помещение подготовить, но думаю, больших проблем не будет.

— Не так просто, как ты говоришь, но сделать можно, — кивнул «консультант», — тут у нас больше возни с подготовкой красителей намечается, уж слишком жесткие требование к подготовке исходных компонентов ты выставляешь.

— Это не я выставляю, это требуется для получения качественной пленки, — тут же парирую я претензию, — иначе вместо качества Кодак, получим немецкую Орво.

— Нам бы и такого качества с лихвой хватило. — Тут же отозвался Максим Григорьевич. — А нельзя немного сократить количество промежуточных операций? Например, зачем нам дополнительная обработка желатина?

— Можно и без неё обойтись, — киваю в ответ, — но тогда толщину слоя трудно будет контролировать, а без этого, цветность по контрасту нам не сбалансировать. Поверьте, я и так про упрощенный технологический процесс вам рассказывал, дальше упрощать уже некуда.

Одного разговора «по душам» естественно не хватило, встречался с «консультантом» я еще пару раз, но теперь он меня не слушал… он записывал мои откровения, как прилежный студент.

— Фух, — под конец я откинулся на спинку стула, — наверное, давайте мы на этом остановимся, и так на десять лет без права переписки наговорили.

— Еще бы, — коротко хохотнул Максим Григорьевич, — спасибо тебе Андрей, надеюсь, мы сможем в точности выдержать весь тех. процесс.

— Очень надеюсь, — буркнул я, разминая ноги.

* * *

Спустя два часа директор фабрики спешил на поезд, с его лица по-прежнему не сходило мрачное выражение, но внутри душа пела, и он готов был пуститься в пляс, теперь будущее виделось ему исключительно в светлых тонах. Удивительно, но он почему-то поверил тому пареньку, который неожиданно повстречался ему у брата, хотя, казалось бы, глупость это несусветная. И убедило его не то, что молодой человек, сыпал по памяти всем набором компонентов, которые были необходимы для производства цветных фотопленок, заучить недолго, и не то, что он с ходу предложил задействовать неиспользуемое оборудование, об этом и сами раньше подумывали. Поверил он тогда, когда тот предложил использовать химические индикаторы для контроля чистоты и созревания изготавливаемых поливных смесей, они в лаборатории уже использовали нечто подобное, и получили хорошие результаты, но об этом знали только работники лаборатории и сам руководитель. Откуда это было известно школьнику? Вот тогда что-то и щелкнуло в голове, ведь все, о чем ему говорили, не тупое заучивание тех. процесса, по американским журналам, вряд ли «Кодак» стал бы с кем-то делиться этой информацией, а что-то гораздо большее.

Но почему он тогда выглядел мрачным? Все дело в том, что директор был жутко суеверным, и считал — радость раньше времени, верный путь к провалу.

Прошло две недели.

— Максим Григорьевич! — В кабинет без стука ворвался заведующий лабораторией. — Вот, посмотрите что мы получили с первого раза!

— Так — так, — не чинясь директор взял в руки мокрые снимки, — отлично, на снимках тестовые таблички получились как настоящие. А тебе не кажется, что мы с насыщенностью цвета переборщили?

— Нет, не кажется, — улыбаясь на все тридцать два зуба, заявил заведующий.

Руководитель подозрительно покосился на работника — что это с ним, раньше за ним такого не водилось и тут он заметил у того в руках еще два снимка.

— А там что?

— Вот, смотрите еще, — радостно провозгласил тот, — передавая ему такие же еще мокрые настоящие фотографические снимки, — это Алексеев на свою Москву для пробы снял.

— О-о! — Вырвалось у директора. — Однако.

— Представляете, какое качество снимка? А цвет лица? И это с минимальным подбором светофильтров получилось? — Продолжал улыбаться работник.

— Да… уж… — только и выдавил из себя Максим Григорьевич, такого качества снимков он от своей продукции не ожидал, теперь бы только сохранить в производстве лабораторное качество пленки.

Директор с трудом погасил желание погрозить кулаком в сторону Москвы, в частности зам. министру Корчкову, это благодаря его стараниям фабрика в Переславле попала в тяжелое положение.

— Вот теперь и посмотрим, как твоя любимая Казань сможет выкрутиться, Илья Никитич, — ворчал он, — а мы ничем помочь не сможем, технологии-то у нас разные.

И только сейчас напряжение, длившиеся все две недели, отпустило его, улыбка сама собой наползла на лицо — теперь можно, теперь не страшно.

* * *

— Андрей! Климов! — Снова орут мне вслед, на всю улицу.

Да что ж это такое? Почему я вдруг всем понадобился. У соседки проблема со швейной машинкой приключилась — погнула иглу и та стала рвать нитку об край приемного отверстия. Санька Лимонов без света остался, отец у него вместо предохранителя в пробку стальной «жучок» вставил, вот он и полыхнул. А тот, балбес, испугался электрика вызывать, чтобы отца не подставлять,и меня на помощь позвал. Вышел на улицу, а там Гришин, наш ветеран, владелец мотоцикла М-105 со своим «пепелацем» возится — искра в землю ушла, на улице мороз, а он, видишь ли, на рыбалку собрался, с дуба рухнул. Попросил там поддержать, то подать… Короче, пришлось показать ему на протершийся высоковольтный кабель, иначе до вечера бы возились. Я до магазинов сегодня дойду или так и останусь голодным?

Ладно, судя по голосу, это Елена Тряпкина кричит, моя одноклассница и по совместительству в каждой бочке затычка. Хотя каюсь, так говорить о девушке с активной жизненной позицией нехорошо. Но честно… достала! Все-то ей надо, до всего есть дело и главное, на все находится время. Такое впечатление, что скучает она дома, вот и ищет приключений себе на пятую точку.

— Ты почему вчера после уроков на собрание не остался? — сходу она выкатывает мне претензии. — Мы решали, кто от нас будет на общешкольных соревнованиях честь школы защищать.

— А что, кто-то на эту честь покушается? — Улыбаясь спрашиваю я.

— Ты сейчас договоришься, — хмурясь, угрожает она мне, — и кроме шахмат еще и на лыжные соревнования запишем.

Вот гадость, об этом я и не подумал. Ладно, пусть будут шахматы, все же не на морозе бегать.

— Завтра подойдешь в шахматный клуб в ДК, там Юрий Павлович списки команд на участие в шахматном турнире составляет.

— Подожди, — всполошился я, — а когда соревнование?

— На следующей неделе в Субботу.

— А чего тогда завтра в клуб?

— Чудак-человек, — всплеснула она руками, — он же должен тебя на умение играть в шахматы проверить?

— Зачем?

— А вдруг ты совсем играть в шахматы не умеешь? — Объясняет она мне как маленькому очевидные вещи.