Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

— Вот паршивец, — погрозила мама мне, — художника понятно почему точно изобразил, а нас с отцом зачем узнаваемыми сделал? Тогда бы уж и себя нарисовал.

— Возраст не соответствует, — мрачно возразил я, — такие балбесы обои не портят.

— Надо эту картинку в «Крокодил» отправить, — продолжая хохотать, заявил отец.

— Еще чего, — возразила хозяйка, — в большой комнате повесим, будет напоминать нам о талантах Андрея.

Соответственно на этом моя карьера художника закончилась, дальше приходилось отбояриваться тем, что надо готовиться к экзаменам, хотя особых трудностей с этим делом не испытывал.

* * *

Коркина опять срочно вызвали к Челомею

— Интересно, — на ходу рассуждал он, — чего могло случиться. Выводы из декабрьского полета к Луне сделаны, те сбои, которые возникли на лунной орбите, проанализировали, и все, чтобы этого больше не повторилось, сделали. Сейчас идет подготовка к генеральной репетиции, старт сверхтяжелых носителей намечен на двадцатые числа апреля. Полетят сразу два корабля, один понесет лунный аппарат, который в автоматическом режиме сядет на поверхность малой планеты, возьмет на борт сорок пять килограмм груза, контейнеры с лунным грунтом, который подготовит Луноход- 3 и опять пойдет на взлет. А второй, уже с экипажем на борту подхватит его на орбите.

На последней генеральной «репетиции» настоял Челомей, хоть с самого начала хотели обойтись околоземной орбитой. Все дело в том, что хоть советская пресса и утверждала, что вся программа полета к Луне выполнена в полном объеме, на самом деле это было не так, из трех запланированных стыковок на орбите Луны удалось осуществить только одну, и то с большим трудом. Вторая попытка оказалась вообще неудачной, не удалось стабилизировать капсулу перед касанием со стыковочным устройством. Почему? А вот здесь уже приходится гадать, есть два предположения, и каждое имеет право на жизнь. Первое, это неисправность воздушного клапана, который использовался в двигателях ориентации, поэтому и вертелась капсула совершенно непредсказуемо. Второе, это подозрение на человеческий фактор, за качеством воздушной смеси в системе ориентации не досмотрели, видимо где-то образовался лед и в результате две попытки состыковаться коту под хвост.

В кабинете Главного сидел грозный маршал и товарищ из аппарата ЦК Вершинин Алексей Николаевич, который представлял отдел информации. Как поговаривали злые языки, он был призван заменить Хрущева, что добровольно взвалил на себя работу по воспеванию достижений СССР в области покорения космического пространства. Работа, прямо сказать, в основе своей парадная, тут надо было больше о достижениях говорить, и делать вид, что неудач у СССР настолько мало, что о них даже не стоит упоминать.

— Американцы объявили о планах по запуску в марте на орбиту Луны пилотируемого корабля. — Сходу огорошил Виталия Николаевича руководитель КБ. — Теперь встает вопрос, как нам на это реагировать?

— Не вижу чего нам бояться, — пожал плечами Коркин, — Скорее всего это будет только первое лётное испытание Аполлон-7 и ракеты-носителя «Сатурн-5». И ни о какой орбите Луны речи не идет, скорее всего, они просто обогнут Луну по дуге и вернутся на землю. И если это на самом деле так, то это огромный риск, минуя стадию беспилотных испытаний отправить экипаж из трех астронавтов в сторону Луны.

— А мы считаем, — вмешался Вершинин, — что американцы могут попытаться уже в марте осуществить посадку на Луну и обогнать нас.

— Никак не получится, — заупрямился первый заместитель, — они еще даже лунный модуль не испытывали. Не могут они сейчас отправить его к Луне, о высадке на поверхность говорить вообще не приходится, это уже что-то запредельное.

— Да, это уже что-то из области фантастики, — подтвердил Челомей, и повернулся к Алексею Николаевичу, — и что вы предлагаете?

— Думаю надо рискнуть и после дополнительной подготовки атаковать Луну.

— Ишь ты, «атаковать» значит, — подал голос Буденный, — а ничего, что у нас лунный аппарат тоже не испытан и декабрьские маневры на орбите Луны не совсем удачно прошли?

— А вдруг в марте у американцев все получится? — Не унимался Алексей Николаевич. — За потерю приоритета в исследовании Луны можно и партбилета лишиться.

— Ты вот что, — повысил голос Семен Михайлович и грозно уставился на партийного работника, — за потерю приоритета, если таковое случится, я отвечу, а вот ты готов ответить, если с космонавтами что-нибудь произойдет?

— Мы же не прямо сейчас на Луну отправим, — снизил напор Вершинин, а после дополнительной подготовки, а то ведь в Июле может и поздно оказаться.

— Хочу напомнить, чтоиспытание ЛК-1 обязательный этап лунной программы, — решил встрять в спор Коркин, — без этого никто не позволит рисковать жизнями космонавтов.

— Перестраховщики, — проворчал «товарищ» из ЦК.

— Мы и так пошли у вас на поводу, перенеся сроки на два месяца, — парировал претензии Главный, — в результате получили много проблем.

— А раньше их было меньше? — Съязвил Вершинин.

— А раньше было меньше, — тяжело вздохнул Владимир Николаевич, — раньше у нас Шибалин был, он все эти проблемы умудрялся на ранних этапах разруливать. Черт его знает, как у него это получалось. Так что, давайте не будем снова изменять график пусков, да еще так кардинально. А что касается НАСА, то им по нашим прикидкам еще минимум год понадобится, чтобы к Луне подступиться.

— Все же вы отказываетесь изменять программу пусков? — В голосе «товарища» проскочили угрожающие нотки.

Буденный вскинул голову и пристально посмотрел на Вершинина, тот сразу понял, что переусердствовал с «уговорами» и снова попытался отыграть назад:

— В ЦК многие уверены, что нам не хватает решительности в достижении цели.

— Во как, — мрачно отозвался Семен Михайлович, — а кто конкретно уверен?

— Мне всех поименно перечислить? — Сразу окрысился Алексей Николаевич.

— Так там не так уж много народу, много времени не займет, — продолжал настаивать маршал.

Сразу отвечать Вершинин не стал, он с десяток секунд поиграл желваками, формулируя ответ, и видимо не найдя приемлемой формы, выдал:

— Да почти все считают, что с лунной гонкой пора заканчивать, слишком много ресурсов она требует.

— Ай, молодец! — Обманчиво ласково протянул Буденный. — Я тебе какой вопрос задал? А ты мне что ответил? Решил в чепуху поиграть? — Голос маршала вдруг стал жестким, сразу стало видно, что командовать он умеет. — А теперь послушай, что я тебе скажу. Мы планы не из пальца высасывали, по каждому пункту здесь бои местного значения разворачивались, потом не один месяц все это с финансированием утрясали, с производственными мощностями увязывали. Изменить план так просто нельзя, можно только за счет чего-то. Вот ты думаешь, нам просто так получилось подвинуть предыдущий старт к Луне на два месяца? Нет, это произошло за счет переноса запуска спутников по другой программе, и совсем отменять её никто не собирается. Теперь переносить нечего, и ты предлагаешь сократить лунную программу, выкинуть из нее важный этап, хотя сам ты в этом не сильно разбираешься. То есть, ты хочешь поставить всю программу под угрозу только на основании того, что где-то, что-то слышал?

— Ну почему под угрозу? — Заюлил «товарищ» из ЦК, — я имел в виду разумный риск.

— Ну-ка, ну-ка, — сразу вцепился Семен Михайлович, — кто этот риск посчитал разумным? Уж не ты ли? Так мы уже выяснили, ты в космической технике не разбираешься, следовательно, оценивать риски не можешь, не имеешь права. Ты даже если захочешь, ответственность взять на себя не сможешь, а требуешь «атаковать Луну». Ради чего? Неужели выделиться хочешь?

— Ну, вы уж прямо какого-то карьериста из меня делаете, товарищ маршал, — насупился Вершинин, — а я за дело радею.

— Знаешь что, — отмахнулся от последнего утверждения Буденный, — ты чем должен заниматься? В отделе информации работаешь? Вот и работай, собирай информацию, а я как-нибудь сам с ЦК разберусь.