Провал (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный"

Но вот и лагерь. И снова Олег с Вороновым переглядываются, не наблюдая тех трупов, которые навалили ранее. Естественно, убраны и наверняка обобраны. Обобраны и те свежие, которые появились после. И не так это важно. Один хрен и большая часть всего трофейного оружия у анклава перед Дворцом и на берегу заводи, и на нём же флотилия по большей части. Если вот эти не захотят присоединиться, то можно и оставить им всё, что они успели прихомячить, как и оставшиеся здесь ладьи, и уж всяко не обеднеет анклав от такой щедрости. А вот лагерные палатки, да утварь с припасами — тут, конечно, надо долю по справедливости брать, поскольку нужного запорожцам наверняка найдётся немало. Вот ту же туземную молодёжь уже к вечеру надо куда-то на ночлег определять, и куда её деть, когда заранее к этому не готовились, и вопроса этого никто не проработал? Часть палаток как раз на это и напрашивается — за отсутствием прежних хозяев хватит и своим, и этим.

Показались и затаившиеся было за палатками обитатели. Глядят настороженно, но без особого страха — видимо, передали им уже, что вряд ли будут обижать. Некоторые и с любопытством поглядывают, а кое-кто и к прерванным занятиям пробует вернуться — с оглядкой, как пришедшие на это отреагируют. Тест на жадность и властолюбие, можно сказать, по результатам которого и будут о них судить. Интересно, сами додумались или кто-то их уже и научить успел? И ещё несколько свежих трупов по пути, один как раз от лишних шмоток закончили освобождать и взялись оттаскивать в сторону. И на некоторых нет следов повреждений холодным оружием, и можно даже не гадать, что и на них дыры от пуль найдутся наверняка.

— Пан капитан! Вот тут стреляли почти в упор! — подойдя к одному из трупов и склонившись над ним, Олег указал пальцем на дыру, — И мне кажется, даже следы копоти, как от не догоревшего пороха. Но взгляните сами, вы в этом лучше разбираетесь.

— Похоже на то, — согласился Зозуля, тоже подойдя и приглядевшись, — Копоть от пороха, так что все не огнестрельные версии идут на хрен. И больше всего это похоже на макарку. А дистанция — так, сейчас, — он отошёл шага на четыре, обернулся и поднял руку с отогнутым пальцем, изображая пистолет, — Нет, вот тут, — сверившись с примятой травой, он переместился на пару шагов правее, — Да, вот примерно так оно и было.

— Ищем гильзу! — скомандовал Воронов своим "беркутам", — Примерно вот там и скорее всего, макаровская. И думаю, что медного цвета, как и наши.

— В смысле, ментовская? А почему не зелёная армейская? — не понял Олег.

— Оружие было бесшумным, — пояснил ему Зозуля, — А к нему даже у вояк идут только ментовские патроны. Если это, допустим, АПБ на базе стечкина, ствол длинный, и армейский патрон может дать сверхзвук. И какое тогда глушение?

— Значит, стечкин с глушаком, пан капитан?

— Не обязательно. С большей вероятностью ПБ, бесшумный аналог макарки, но патроны для всех бесшумных стволов идут одни и те же.

— Есть! — один из "беркутов" поднял и протянул блеснувшую на солнце медью найденную гильзу Воронову.

— Да, макаровская ментовская, как и следовало ожидать, — сходу определил тот, передавая находку Зозуле.

— Значит, всё-таки ГУР или СБУ, — решил капитан, — Не вся группа, но и не один человек, а скорее всего, пара-тройка. Не понимаю я только, откуда они взялись и как сюда попали. А главное, какого хрена ныкались от нас все эти дни? Кто-нибудь сможет мне это объяснить? Какая бы ни была у них задача там, в том мире, здесь и их конспирация теряет всякий разумный смысл, — он выпрямился, осмотрелся и поднёс ко рту матюгальник, — Гэй, спэцназ! Я знаю, що вы дэсь тут! З вамы говорыть капитан Зозуля, полиция, Днипровськэ виддилення миста Запорижжя! Выходьтэ! Вам нэмае ниякого сэнсу ховатыся вид нас! Дэ тут фронт, и дэ тут росийски шпыгуны?

— Фронту тут точно нэмае, капитан, а росийски шпыгуны — ось мы, тут! — из-за палатки слева вышли двое в камуфляже, — Тилькы просымо пробачиты нас, алэ мы погано володиемо украйинською мовою. Дозволытэ говорыты по-росийскы? — и говоривший это с усмешкой опустил ПБ, а его напарник передвинул дулом вниз висящий у него на ремне такой же бесшумный "винторез".

— Так, всем опустить оружие! — скомандовал Зозуля своим, — Та война — пусть и остаётся там, а здесь у нас с ними войны нет, и мы не будем её начинать, — он обернулся к вышедшим, — Да, говорите по-русски, конечно. С кем имею честь?

— Старший лейтенант Уваров, российский спецназ ГРУ.

— Прапорщик Селезнёв, российский спецназ ГРУ.

— Сюрприз однако! — капитан обалдело присвистнул, — Ну что, Воронов, русню всерьёз, значит, не рассматриваем?

— Вообще-то я говорил о разгуливающих по Соцгороду, — уточнил тот.

— Верно, мы-то ведь вместе с территорией провалились, — и Зозуля обернулся к разведчикам, — У меня едет крыша от непоняток, но у вас, старлей, есть уникальный шанс вернуть мне её на место. Не спрашиваю вас больше ни о чём, кроме одного — где вы были в момент этого грёбаного провала? Теперь-то это, надеюсь, не секрет?

— Мы оба находились тогда на крыше вашего Дворца, — ответил Уваров после того, как переглянулся с напарником и обменялся с ним кивками, — Так что провалились мы сюда, считайте, вместе с вами.

— Ну, слава богу, хотя бы уж не свихнулся ещё! — хмыкнул капитан, — Так какие у вас теперь, господа, планы на вашу дальнейшую жизнь в этом мире?

— Если называть вещи своими именами, капитан, то и все наши прежние планы накрылись звиздой с появлением вот этих, — старлей обвёл рукой лагерь, — Скажем честно, этих мы проворонили, а ожидали примерно таких же пиратов с юга. На следующую ночь после провала мы смылись в плавни на юге Хортицы, но своих там, естественно, так и не нашли, зато засекли небольшую ладью вот таких же, сначала на север, в вашу сторону, а потом обратно на юг. Видимо, разведчики, и мы ожидали, что на днях оттуда пойдёт уже вся их флотилия. Планы были — засечь её подход и тогда уже выйти к вам, предупредить. Но с этим, выходит, мы крепко облажались, и теперь наш план — выслушать, что вы нам предложите. Только теперь ведь и проблема наметилась — вот этот весь народ. С ними-то что теперь делать? С одной стороны, кто они нам? Но с другой — вроде как, мы и в ответе за тех, кого приручили. По уму — конечно, надо присоединяться к вам, но примите ли?

— Вместе со всей этой толпой? — Зозуля покачал головой, — Да, проблема с ними — слишком уж их до хрена. Мы предполагали отобрать часть — треть или даже половину, а остальные — куда хотят, вольному — воля. Но всех — млять, это слишком до хрена. Мы ведь не рассчитывали на такую прорву. А вам, значит, совестно предоставить их своей судьбе?

— Судьба у них в этом случае незавидная — звиздец в том или ином виде. Снова рабство — это ещё в лучшем случае. Если условно ваши работорговцы с Киевщины с теми условно нашими пиратами на юге не заодно, то и пираты с юга просто захватят в рабство, кого не убьют при захвате. Тех они, конечно, перехватят и скоро будут в курсе событий.

— Думаете, рискнут после сегодняшнего разгрома этих?

— На вас, конечно, теперь они вряд ли рискнут напасть. Но уж разведку-то они проведут наверняка. Я на их месте провёл бы обязательно. И если часть вот этих отдельно от вас, то она беззащитна, и эти головорезы захватят её в два счёта. Так хорошо еще, если просто ради добычи. А если они заодно с теми и придут мстить за них? Вырежут же тогда их всех на хрен. В порядке репрессий или в жертву богам — сами понимаете, без разницы.

— То есть, и человеческое жертвоприношение точно было?

— Да, кроме живности зарезали на капище и одного человека. Мы когда увидели это дело в бинокли, то и сами охренели. Ну и как тут вот таким вот этих оставишь?

— Понял, — кивнул капитан, — Млять, и пираты ещё эти грёбаные! Мало нам этих и ещё чурок возле Порогов! Их-то мы с дрона засекли, так что знали, а вот условно ваших речных хулиганов мы проворонили. Не вы одни облажались, если вас это утешит. Млять, в самом деле, совестно и этих бросать. Разместить-то на первое время — не проблема, весь этот лагерь просто к нам в парк перенести, но чем кормить такую прорву народу? Я это не уполномочен решать, а наш майор Семеренко — ну, он человек нормальный и вменяемый, но в каком охренении он сейчас будет, я теперь могу судить и по себе.