Рерайтер (СИ) - Каталкин Василий

— Разве? — Удивляется она. — Тебя ведь будут осенью призывать, к этому времени ты должен будешь уже по распределению работать.

— Возможно, — соглашаюсь с ней, надо прекратить разговор на эту тему, а то что-то разоткровенничался.

Тут дело в том, что можно ведь и ускорить призыв в армию, достаточно подать заявление в военкомат, и этим иногда пользовались те студенты, кто точно знал, что ему предстоит распределяться в какой-нибудь медвежий угол. Зачем два-три года отрабатывать, если можно отслужить один год и свободен. Тут уж государство само себя обмануло. А так как я был уверен, что после окончания МИЭТ меня засунут в какое-нибудь КБ, где на мои планы наплюют, заставят заниматься какой-нибудь неперспективной работой, и обложат кучей обязательств, после которых я стану совсем невыездным, то этот вариант с армией был не таким уж и плохим.

А торопился я с разводом потому, что строители с чего-то вдруг решили дружно взяться за работу. Конечно, зимой они отделку делать не будут, а вот начиная с марта поднажмут, так что, есть вероятность, того что дом в эксплуатацию сдадут в конце мая. А если я до этого времени буду состоять в браке, то это будет катастрофа, так что для меня развод из желательного превратился в обязательный, иначе придётся от квартиры отказываться.

Но это пока я бы сказал перспективы средней дальности, а сейчас нужно вспомнить, что я пока еще студент и мне нужно заниматься дипломной работой.

— Не понимаю, откуда ты взял эффект туннельного магнитосопротивления? — Схватился за голову Валерий Ефимович, пытаясь разобраться в моих объяснениях.

— Как где? — Удивляюсь я его невнимательности. — Этот эффект был нами применён при создании памяти на биаксах, там слои намагничивались взаимно перпендикулярно. Здесь же за счет разделения слоёв один из них может намагничиваться в противоположном направлении и оставаться в таком состоянии достаточно долго.

— А «достаточно долго» нельзя выразить в минутах.

— Можно, — киваю в ответ, — минимум года три, — это как запись на магнитной плёнке. Знают, что она может храниться долго, но никто до сих пор точно не может сказать, сколько времени она просуществует.

— Ну, магнитные плёнки долго живут, — как-то сразу успокоился Троцкий, — а что насчёт быстродействия?

— О тут можно не беспокоиться, — улыбаюсь я, — быстродействие пока на уровне оперативной памяти. Тут от размеров ячеек будет зависеть.

Что значит «пока» сразу" зацепился он.

— Всё дело в том, что начиная с некоторого предела плотности элементов, возникнет влияние магнитного поля на соседние ячейки, но это произойдет ещё очень не скоро, лет двадцать у нас в запасе точно будет.

— Да уж, действительно не скоро. — Почесал завлаб начинающий лысеть затылок. — Вот не знаю почему, но я тебе верю, хотя к этому нет никаких предпосылок. Ладно, начинай химичить, времени у нас не так уж и много.

— Три месяца в запасе, куда уж больше, — удивляюсь его опасениям.

— Это если у тебя всё получится, — ухмыляется он, — а в этом у меня имеются большие сомнения. Так что запас времени на всякий случай должен быть.

Ха, это он зря, «железяка» не ошибается, построить магниторезистивную память можно аж пятью разными путями. И уже выбрал именно такой, который без одной изюминки, повторить будет очень сложно. Почему? Да потому что там требуется один из ферромагнитных слоев наносить по определённой температурной схеме, иначе ток для записи информации в ячейку памяти будет очень высок, а это для МОП транзисторов просто смерть. Зачем мне это надо? Так в том-то и дело, что изучив диплом, некоторые исследователи захотят повторить успех и у них что-то может получиться, но совсем не то, на что они рассчитывали, тогда они заявят, что всё это бред и напишут гневное письмо в институт. Но аннулировать дипломную работу «какого-то там» студента не получится, так как имеются рабочие образцы, при создании которых использовалась данная исследовательская работа. К исследованиям претензии есть? Нет! А что непосредственного описания технологии нет, так то диплом о принципах функционирования новой памяти, а не о том, как её делать. Образцы сделаны только для того, чтобы подтвердить теорию, и они её подтверждают, хотите сделать что-то подобное, обращайтесь за консультациями к студенту.

Но думаю эти товарищи постесняются обращаться ко мне, они не для того будут изучать диплом, чтобы признать заслуги студента, им надо заявить свои права. И что-то говорит мне, что я подкладываю большую свинью именно МФТИ. Но все эти рассуждения не скоро воплотятся в жизнь, а пока меня опять вызвал председатель артели.

— Патент на устройства оформлен, договоры заключены, с января начинаем запускать производство.

— Это хорошо, и кто взялся за кинематику? — Стало интересно мне.

— Есть одна артель, они раньше репортёрские диктофоны выпускали, — поведал довольный руководитель, — но сам понимаешь, теперь их все пытаются делать, вот и погорели граждане, они и так еле на плаву держались, а после того как предложение превысило спрос, им совсем плохо стало. Вот и пришли к нам, в надежде, что мы их под крыло возьмём.

— И?

— А нам это ни к чему, — пожал плечами председатель, — пусть лучше берут кредит да начинают расширение производства, а мы с ними договор на производство кинематики заключим, да шаговые двигатели начнём предоставлять.

— А если им кредит не дадут? Вы же сами говорите, что дела у них неважные.

— Это да, — скривился председатель, — тогда придётся из своих средств кредит выделять, а для нас это нож острый, придется с ценами продукции играть. Вот видишь, на что приходится идти, ради твоих дисководов.

— Ну, допустим они не мои, — пытаюсь нацепить на себя роль скромника, — а наши, без вас ничего не получится.

— Ага, — смеётся он, — в стране всё наше, а значит всё моё. Ты уж в сторонке-то не стремись отсидеться, всё одно основная ответственность на тебя ляжет. Что там с микросхемами для контроллера, сделал?

— Сделал, — отвечаю просто, как будто это раз плюнуть, — опытная партия режется на заводе, в корпуса зашьём на следующей неделе. Осталось только «Интеграл» уговорить, чтобы дальше за их выпуск взялся.

— А зачем нам белорусы? — Продолжает усмехаться он. — Институт и так неплохо справляется.

— Нет, не получится, — хмыкаю в ответ, — лаборатория и так по краю ходит, узнают, что она полностью на хоздоговоры перешла, достанется на орехи. Я вообще удивляюсь, как это с Бурлаковым удалось договориться.

— Еще бы не удалось, — проворчал руководитель, — попробовали бы они от той аппаратуры отказаться, которую мы им взамен предоставили.

— Кстати, а у нас откуда она появилась?

— А ты про фонды уже забыл? — Отвечает он вопросом на вопрос. — Мы теперь богатенькие, с нами многие хотят договориться. Вот кстати насчёт дискет тоже договорились, нам их завод, который на магнитофонных кассетах специализируется, делать будет. Первая партия пять тысяч, на меньшее количество не соглашаются, хоть и цена десятка за штуку.

— На первый раз нормальная цена, главное чтобы они потом не отказались такие же партии гнать, — порадовался я, — и как бы ещё мало не получилось.

* * *

Ксения со своим избранником, Владимиром, приехала шестнадцатого декабря и попыталась уговорить меня на время переселиться в институтское общежитие, так как в городе свободных мест в гостиницах не нашлось. Это уже была наглость, граничащая с оскорблением, неужели я выгляжу как лох ушастый, пришлось отказать и в весьма резкой форме. Если я раньше вполне мог помочь с информацией, где можно пристроиться на время, то после такого даже не подумал протягивать руку помощи, и вообще, тут нужна была только Ксения и только на пару часов, зачем она еще своего хахаля сюда притащила? Или им просто негде в Москве встречаться? Решили, значит, совместить полезное с приятным?

Как и планировали, вопрос подачи заявления решился за один день, теперь надо было выждать три месяца, чтобы получить документы. Так что наличие соперника в этом случае никак не повлияло на ускорение этой процедуры.