Даймон - Валентинов Андрей

– Сейчас… Требуется некоторое время для окончательной настройки… инсталлирования…

– Кто вы? – Джемина, ее голос. Тоже – непонятно откуда.

– Александр Теодор Никольсон. Здесь меня называют Гедеоном.

Вновь дернул Алеша рукой – по лбу себя хлопнуть. Гедеон-Цербер , кому еще тут быть? Предупреждала "тетя Лена"!

…Ушла ладонь в пустоту. Нет, не ладонь – пустота в пустоту.

– Еще минута…

– Ой!

Алеша даже на "ой" не сподобился – не успел. Сгинула белизна, чернотой сменилась. Ударила тьма по глазам…

– …Проще всего обвинить вас в нарушении границ чужого владения и в покушении на частную собственность. Звучит на первый взгляд нелепо, но наши юристы могут обосновать и не такое…

Ледяные вершины на горизонте, чистое голубое небо, звонкий воздух, стакан с незнакомым соком в руке. Теннисный корт, бассейн, одноэтажный деревянный домик, возле него – "джип" в тропической раскраске. За домом – стальная вышка, еще дальше стена леса, разрезанная узкой просекой.

Планета Мирца…

…И мистер Цербер – собственной персоной. Скучная у Александра Теодора Никольсона Гедеона персона! Костюмчик-тройка, галстук узкий, очочки железные, тупоносые туфли не по моде. Ликом сер, ростом мал, потому и не в шезлонге – на табурете складном устроился.

Слова чужие, но уже не заикается. Освоился, видать, переводчик!

Шезлонги Джемине с Алешей достались – вместе с соком. Столик, графин, стаканы пустые. И шезлонг пустой – третий.

Елены нет. Не пригласили рыжую…

– …Но это, конечно, не главное.

Перевел дух Цербер, потянулся к полупустому стакан – сочком взбодриться перед тем, как речи дозволенные продолжить. Зря он паузу Алеше подарил! Не любил товарищ Север, когда его всякие в галстуках поучают.

– Это точно не главное, друг Гедеон. Главное, что мы сюда дорогу знаем…

Хотел с "мистером" поименовать, раздумал в миг последний. Не в Америке, чай, не в Штатах драных!

– Программа не из сложных, мы ее завтра же в Сети выложим. С подробным комментарием: что за диск, какая заставка, цифровой код. Знаете куда? На форум Института Монро. Желаете с их юристами объясняться?

Джемина! И не просто – по-аглицки, с выражением. Знай наших! Улыбнулся Алеша подпольщице. Молодец, сразу сообразила! А мы сейчас добавим.

– В Ноосфере частная собственность не предусмотрена. Пролетарии всех стран соединяйтесь, друг Гедеон! Вам сюда матросов с "Авроры" прислать?

Блеснули очочки. Дернулись бесцветные губы, сложились в усмешку.

Не из пугливых он, Гедеон Цербер.

– Это уже традиция, Алексей. Матросов с "Авроры" мне еще не обещали, но все остальное было. Давайте поступим иначе. Прежде чем устраивать пролетарскую революцию, передайте тому, кто вас сюда послал: нет. Просто "нет", он поймет.

– А может, "да"?

Опять Джемина. Хотел Алеша слово вставить – не успел.

– К сожалению, мистер Никольсон прав. Нет…

Елена! Уже здесь, рядом с шезлонгом. Такая же в первый раз – в теннисном костюмчике, с повязкой на лбу.

Только грустная очень.

– Лучше расскажу сама, да. Вас, мистер Никольсон, наши гости воспринимают неадекватно. Это тоже традиция.

– …Тот, кто дал вам программу с адресом, не имел никакого права, да. Все это принадлежало другому… другому человеку. Он… Тот человек был другом Джимми-Джона… мистера Гранта. С ним что-то случилось, и ваш Профессор этим воспользовался. А теперь поясню, почему "нет". Эта планета, планета Мирца, одна из "платформ" в Ноосфере. Вы это знаете. Но не знаете другого. Джеймс Грант создал эту "платформу", чтобы на ней могли существовать не только… не только живые, да. В такое трудно поверить, да. Не верьте, примите, как данность. Вы, Алексей, в прошлую нашу встречу, сказали, что Профессор ищет дорогу в мир мертвых. Это она и есть – дорога в Рай. Здесь, на планете Мирца, можно жить вечно – даже после того, как ваше тело засыплют суглинком на кладбище Микелиса. Это в Риге, если не знаете… Вас, Алексей, и вас, Джемина, послали на разведку. Наш ответ "нет". Ни одна попытка остаться здесь навсегда, так сказать, прописаться – кроме первой, – не удалась. Этого не смог сделать и сам Джеймс Грант. Почему, по какой причине, мы не знаем, да. И никто не знает. Если ваш Профессор надеялся найти здесь бессмертие, он ошибался…. У вас есть что добавить, мистер Никольсон?

– Пожалуй. Странно, меня действительно воспринимают… неадекватно. Карма! Но при всей неадекватности, мне не все равно, что случилось с… человеком, которому принадлежала программа. Спросите о нем у вашего Профессора! И пусть не говорит, что он – не сторож брату своему!..

Дорожка 7. "Капли датского короля". Музыка Исаака Шварца, слова Булата Окуджавы. Исполняет Елена Камбурова. (2`53).

Одна из немногих песен Камбуровой, которая по-настоящему нравится. Может, из-за фильма, в котором она впервые прозвучала ("Женя, Женечка и «Катюша»). Молодой Олег Даль, молодая романтика на войне, где романтики не бывает. «Солнце, май, Арбат, любовь, выше нет карьеры. Капли датского короля пейте, кавалеры!»

Четверг, 4 сентября 1851 AD. Восход солнца – 6.46, заход – 17.57. Луна – II фаза, возраст в полдень – 9,1 дня.

Ежели моей книге, о которой столь много приходилось думать, вправду суждено появиться на свет, нынешний день, точнее его описание, станет лучшим ее украшением. Естественно, не истинное, но преобразованное авторской фантазией. Сколько уже приходилось читать о войне в африканской саванне, в джунглях, в горах и пустынях. Настало время ознакомить любознательных читателей с особенности войны в миомбо. Сюжет, однако же, не должен отклоняться от общепринятого: вопящие орды голых дикарей, свист стрел (именно столь любезный читателям "свист", на самом же деле здешние стрелы издают звук, подобный жужжанию) и, само собой, ровная шеренга положительных героев, желательно с ружьями Дрейзе. Европейская цивилизация торжествует!

Возможно, когда-нибудь я напишу что-либо похожее. Мой цинизм уже вполне созрел. Батальные сцены я с чистой совестью могу доверить Мбомо. Он достаточно кровожаден, по крайней мере, на словах.

На самом деле сегодняшняя война происходила следующим образом. Вчера, ближе к полуночи, я был приглашен к леди Ньямоане. Она была немногословна, смысл же услышанного чрезвычайно прост. Пожалованный мне титул военного вождя нуждается в оправдании. Экспедиция в горы не обещает быть трудной, и возглавлять ее я буду чисто номинально. Вместе с тем, мое присутствие в отряде очень желательно, ибо правительница хочет иметь присмотр за командирами-мачака.

Последнее обстоятельство вполне примирило с незавидной роли "бобового короля" на деревенской свадьбе. Более того, я понял, что моя Леди и в самом деле желает связать наши судьбы. На какой-то миг стало жутко, ибо я словно воочию узрел остаток своей жизни. Мне не вернуться в Европу, не увидеть родную Шотландию, даже не написать никому не нужную книгу о похождениях одинокого путешественника в глубинах миомбо. Но минута слабости быстро прошла. Я сделал свой выбор, сокрушаться же о несбывшемся – занятие бесполезное и недостойное мужчины. Едва ли мои прежние знакомые (привет тебе, о Даймон!) одобрят случившуюся со мной метаморфозу. Что ж, переживу и это.

Итак, мне приказали возглавить войско. Я ответил "есть". Солдат, не спрашивай!

Перед выступлением из лагеря (вышли мы с первыми лучами зари, в 6.20) пришлось поучаствовать в достаточно странной сцене. Увы, менее странной, чем могло бы показаться. Мбомо твердо заявил, что последует со мною, ибо война не бывает игрушечной. Соглашаясь с ним, я тем не менее не решался оставить маленькую Викири одну, в окружении грубых солдат. Тогда Мбомо разбудил нашего пса и, глядя в его сонные глаза, твердым голосом велел оставаться возле девочки и стеречь ее до нашего возвращения. К моему изумлению, пес кивнул, после чего перебрался поближе к спящей Викири – и вновь погрузился в царство Морфея. Внезапно девочка открыла глаза. Встав, она быстро огляделась, затем подошла ко мне и, указывая рукой на Мбомо, несколько раз покачала головой. Для того, чтобы я оставил всякие сомнения, она кивнула в сторону предгорий, то есть именно туда, куда мне предстояло вести отряд.