– Однозначно, – кивнул Матвей.
– Ой, да перестаньте, – сказала Яра. – Не все с золотой ложкой во рту родились. Мишку мать из дома выставила, вот он и мается.
– Очень удачно мается, не находишь? – спросил Сава. – Дайте попить, пожалуйста, а то кушать хочется и переночевать негде. Яр, будь осторожнее. Мало шишек набила? Набил. Тьфу! Надоело. Ты решила, кто с нами едет? Яра или Ярик?
– Ярик, – ехидно произнесла Яра. – Мне надо привыкать. Вам, судя по всему, тоже.
– Ну нет… – простонали Сава и Матвей хором.
А в дверь опять постучали.
– Не открывать! – прошипел Сава. – Предлагаю сбежать.
– Пятый этаж, – напомнил Матвей шепотом.
– Исподом. – Сава постучал пальцем по лбу.
– Прошу прощения, мне сказали, что это комната Ярослава, – раздался голос за дверью.
Матвей и Сава вопросительно уставились на Яру.
– А это мой брат‑близнец, – усмехнулась она. – Вы, как хотите, а мне любопытно, что ему от меня нужно.
Судя по тому, как подобрался Сава, его порядком утомили поклонники Ярика.
– И да, он знает, кто я. – добавила Яра. – Но не знает, что вы – соучастники. – Она вздохнула. – Надеюсь, что не знает.
– Между прочим, я слышу, что вы там, – напомнил о себе тот, кто стоял за дверью.
– Эспер, – произнесла Яра в ответ на удивленные взгляды. – Только я вам этого не говорил. Я открою.
Гостя Яра в комнату не пригласила. Вышла в коридор, а дверь плотно прикрыла.
– Помяни мое слово, этот не в поисках телевизора заявился, – сказал Сава. И понизил голос. – Он еще на том балу у императора, два года назад, возле Яры терся.
– Во дворце? – переспросил Матвей. – Это когда Яре сказали, что ее замуж за бастарда отдают? Так это, может быть…
Сава развел руками.
– Присмотреться к нему надо, – сказал он.
Матвей согласно кивнул.
Яра вернулась быстро. Одна.
– Леня поедет с нами, – сказала она.
Глава 17
Я опять дала слабину. Но, если не верить друзьям, то кому тогда верить? А еще…
Кроме Савы и Матвея у меня никого нет. Быть совсем одной очень тяжело. И, наверное, они правы. Дружба – это когда делишься и радостями, и горестями. Мне хотелось верить, что они правы. Мне хотелось, чтобы рядом были те, кому я могу доверять.
Только я не знала, что делать с чувствами. Бороться с императором за право любить и быть любимой? Но я не в том положении. Или плюнуть на приличия и жить сегодняшним днем? Меня не так воспитывали, и я не уверена, что Сава обрадуется, если я предложу ему себя в качестве любовницы.
Можно вовсе не думать о будущем. Завтра мы отправляемся в путешествие. А дальше – будь что будет.
Вот только желающих составить нам компанию… не многовато ли?
Мишкины маневры я сразу раскусила. Он с удовольствием поехал бы с нами, если б его пригласили. Но на провокацию я не поддалась. А вот с Леонидом выбора мне не оставили.
Едва я прикрыла дверь в нашу с Савой комнату, Леонид протянул мне запечатанный конверт. С моим именем и личной печатью императора. Не то, чтобы мне довелось ее видеть, но рисунок полностью повторял государственную печать Российской империи, с добавленными буквами «В» и «Р».
Однако…
Я уставилась на Леонида, не скрывая изумления. Он же развел руками.
– Сам ничего не понимаю, – сказал он. – Меня попросили передать.
– Кто?
– У меня есть куратор.
– Его, случайно, не Александром зовут?
– Нет, Сергеем. Сергей Львович.
Все любопытнее и любопытнее. У эсперов, не вошедших в силу, как правило, есть куратор. Иначе многие теряли бы рассудок от одной только эмпатии. И в Испод попасть, когда штормит, не так уж и сложно. Только куратора обычно находят из молодых. Меня Сава учил уму‑разуму. Если Леонид последние два года жил в Петербурге, то и его куратор должен быть из курсантов. В других городах эту обязанность исполнял кто‑то из младших местных эсперов.
Так что это за Сергей Львович, что депеши от императора передает? И почему через Леонида? Сава у императора в ближнем кругу, почему не через него?
Конверт я открыла сразу. С отправителем я не ошиблась, и послание было кратким.
«Получателю сего повелеваю: дни, оставшиеся до начала учебного года, провести в обществе Леонида Алексеева». Дата, подпись, печать. И приписка: «Яромила, это приказ».
– Ты знаешь, что здесь написано? – спросила я у Леонида.
Новости были удивительными, но не шокирующими. Чего‑то такого я, пожалуй, ждала с того момента, как император объявил о желании выдать меня замуж за своего бастарда.
– Откуда? – оскорбился Леонид. – Конверт был запечатан.
– Мало ли, что тебе сказали.
– Меня попросили передать письмо, – тихо, но выразительно отчеканил он. – Честь имею оста…
– Не спеши, – перебила я его, протягивая листок. – Читай.
Леонид прочел. И уставился на меня в неподдельном изумлении. Похоже, и им манипулируют. Это, в какой‑то мере, делало нас товарищами по несчастью.
– Ты похожего приказа не получал? – спросила я.
– Нет. – Он сглотнул и добавил: – Пока нет.
И вновь не солгал.
– Мне очень не хочется менять планы, – сказала я. – Поэтому ты едешь с нами.
– В Москву?
– О, это ты знаешь.
– Мишка проболтался.
А вот это правда, но… за ней скрывается что‑то другое.
– Собирай вещи, Леня. Выезжаем завтра, ранним утром.
– Тебе не кажется, что нам есть, что обсудить? – хмуро поинтересовался Леонид.
– Кажется, – согласилась я. – Прогуляемся? Я только куртку возьму.
Сава и Матвей отнеслись к моему заявлению о том, что Леонид едет с нами, вполне предсказуемо.
– О как… – глубокомысленно заметил Сава.
– А чего вдруг? – нахмурился Матвей.
Вместо объяснений я дала им прочесть послание от императора. Пока я копалась в вещах в поисках куртки, в комнате висело гробовое молчание.
– Так это… он? – наконец спросил Сава.
– Мой жених? – уточнила я. – Вероятно. Я попытаюсь выяснить, что он об этом знает.
– Не признается, кто он? – Матвей приподнял бровь.
– Не уверен, что ему сообщили. – Я продолжала говорить о себе в мужском роде. – Навряд ли он настолько искусен, чтобы проецировать ложные истинные эмоции.
Сава утверждал, что создавать искусственные эмоции и выдавать их за истинные могут только очень сильные и опытные эсперы. И что таких мало, пальцев на руках хватит, чтобы всех пересчитать.
– А письмо у него откуда? – поинтересовался Сава. – Как ему это объяснили?
– Куратор попросил передать. Некий Сергей Львович.
– Кто⁈ – переспросили Сава и Матвей хором.
И переглянулись.
– Говорите быстрей, кто это, – поторопила я. – Мне пора, Леня ждет.
– Личный эспер императора, – сказал Сава. – Между прочим, страшный человек.
– Чем он страшен, ты мне потом расскажешь. Я постараюсь недолго.
– Я тебя одну не отпущу. – Матвей поднялся. – Буду рядом. Вы меня не увидите, не переживай.
– И не услышите, – добавил Сава. – Матвей, я с тобой. Этот… все же эспер.
– Хорошо, – легко согласилась я. – Спасибо. Мне так даже спокойнее.
– Я могу поехать с тобой, – сказал Леонид. – До начала учебы у меня нет никаких дел. Лететь к матери в другую страну нет никакого смысла. Но мне нужны объяснения. Что происходит, Яр?
Мы сидели на скамейке возле учебного корпуса. Вечером здесь не было ни души, не считая Матвея и Савы, засевших в кустах. Я не чувствовала их присутствия, просто знала, что они рядом.
– Ты уверен, что у меня есть объяснения? – поинтересовалась я. – У меня, Леня, только вопросы.
– Например? – буркнул он.
– Например, как ты попал на бал к императору?
– Как эспер. Разве тебя пригласили не по той же причине?
– Не совсем. На тот бал меня привезли принудительно. И сообщили о договорном браке.
– Кто?
– Хороший вопрос. Не догадываешься, кто бы это мог быть? – фыркнула я.
