– Допустим, – произнес Леонид, помолчав. – И что вас связывает? Только не говори, что не знаешь! Ты – его внебрачная дочь?
Это показалось мне таким смешным, что сдержаться я не смогла. Хохотала, как ненормальная, утирая выступившие на глазах слезы.
– Очень смешно, – мрачно процедил Леонид.
– А ты представь, сидят на лавочке двое парней. И один другому говорит… – Я опять залилась смехом. – Ты… дочь…
– Я же знаю, что ты не…
– Тсс! – Я схватила его за руку. – Не вспоминай, пожалуйста. Не относись ко мне, как к девушке.
– Это сложно.
– Не сложнее, чем моим друзьям. А они как‑то справляются.
– Хорошо, я постараюсь. Но ты не ответила… не ответил.
– Родственных уз между мной и императором нет, – сказала я. – Есть другие. Они связаны с тем, что я – первая в мире девушка с даром эспера. Император считает меня своей собственностью. И он хочет, чтобы я вышла замуж за его внебрачного сына. Он тоже эспер.
Если Леонид не дурак, он поймет намек. А если сделает вид, что не понял, то это игра. Понять бы еще, кто в ней главный мастер…
– И при чем тут я⁈
Я молчала. Большего я все равно сказать не могу. Если Леонид – бастард императора, то о том, что я – урожденная Морозова, он узнает. Но не от меня.
– Ты думаешь, что я… твой жених⁈ – воскликнул Леонид.
– Не знаю, – честно призналась я. – Но тут, как бы… все сходится. Мне не назвали имя. Странно, что ты ничего не знаешь.
– Да почему я⁈ – Он определенно не был с этим согласен. – Ну да, мой отец давно умер, но я на него похож. Я видел фотографии.
– Возможно, я ошибаюсь. – Я не стала спорить. – А ты знаешь, кто твой куратор?
– Сергей Львович?
– Он служит императору. Мой куратор – курсант. Мишкин – какой‑нибудь младший сотрудник Кавказского отделения.
– Это косвенные улики, – уперся Леонид.
– Говорю же, могу ошибаться, – вздохнула я. – Других объяснений тому, что я должен проводить с тобой время, у меня нет. Можешь спросить у Сергея Львовича…
– Да когда бы? – усмехнулся он. – Если завтра рано утром мы выезжаем.
– Когда вернешься. Мы ненадолго.
– Зачем едете?
– Я еду, а ребята со мной. В Москве мои опекуны похоронены. Навестить хочу.
А вот в Калужскую губернию хорошо бы отправиться без Леонида. Но об этом я подумаю после.
Выстрел прозвучал неожиданно. Я не прислушивалась к общему фону, зная, что рядом Сава и Матвей. Да и не ожидала я нападения! Мы же находились на территории академии.
Но Леонид встал, и в то же мгновение раздался выстрел. Негромкий, но вполне слышимый в вечерней тишине. Леонид схватился за плечо, медленно оседая.
– Ложись! – рявкнули рядом.
Кажется, это Матвей заставил… нет, запихнул нас с Леонидом под скамью. Он же бросился в ту сторону, откуда стреляли. А Сава, недолго думая, потащил нас куда‑то через Испод.
Глава 18
Местность практически не изменилась. Моей силы вполне хватало, чтобы видеть четкое отражение, без размытия и искажения пространства. Но то, что мы в Исподе, я поняла сразу.
Сава громко и емко выругался, не стесняясь моего присутствия. Леонид почти потерял сознание, поэтому навряд ли понимал, что происходит. А я впервые в жизни столкнулась с обитателями изнанки мира, можно сказать, лицом к лицу. Если не считать Карамельки, разумеется.
От живчиков веяло могильным холодом. Или мне так только казалось. Они не живые мертвецы, это я помнила, но выглядели они, как мертвые: одеревеневшие бледные лица, пустые провалы глазниц, отвисшие нижние челюсти. А вот двигались они свободно, будто живые. Медленно подкрадывались, словно оценивали добычу.
Позади них толпились тени и духи. Духи отличались от теней тем, что были похожи на людей. Тени словно сотканы из тумана и тьмы, у них лишь очертания человека – голова, туловище, руки и ноги. Духи – отражения спящих или тех, кто в коме, на грани жизни и смерти. Трехмерные и цветные.
– Какого… – вырвалось у меня.
– Кровь, – бросил Сава через плечо. – Я был уверен, что проскочим!
Мы не могли ни вернуться, ни идти дальше, свернув пространство. Эсперы учатся сражаться с живчиками и тенями не только для того, чтобы избежать смерти в Исподе. Если местные обитатели рядом, они могут пройти вслед за эспером в мир людей. И поэтому эспер либо сражается и побеждает, либо остается в Исподе навсегда. Сбежать нельзя.
В руке Савы сверкнула сталь клинка. Я узнала катану. С громким мявом на моем плече материализовалась Карамелька.
– Живчики мои, – сказал Сава. – На тебе тени. Духов убивать нельзя.
Карамелька топорщила крылья и злобно шипела.
– Отвлеки их, – сказала я, склоняясь над Леонидом.
Пуля попала в плечо и прошла навылет. Трех плетений хватит, благо я таскала с собой заготовки. Примерно так же, как Сава – катану, в подпространстве. Антисептик. Кровеостанавливающее. Активирующее регенерацию тканей. И немного силы, чтобы активировать плетения и привести Леонида в сознание.
Сава бился с живчиками, не подпуская их ко мне и Леониду. Когда я выпрямилась, голова одного из живчиков отделилась от туловища и, упав на землю, рассыпалась на осколки. Крови, к слову, не пролилось ни капли.
Карамелька, утробно рыча, летала над тенями и духами. И очень удачно их разделила. Духи, будучи отражениями еще живых, испугались и попятились. Тени, наоборот, игнорировали химеру, приближаясь к нам.
– Карамелька, гони их в сторону! – крикнула я, набирая полные ладони огня.
Тени сгорели и рассыпались пеплом. Сава с трудом отбивался от двух с половиной живчиков. Тот, у кого отсекли голову, и без нее прекрасно справлялся.
– Я в деле, – услышала я голос Леонида.
Лечение помогло, он не только очнулся, но и встал, и свое оружие материализовал. Хвандо. Надо же! У него уже есть собственное оружие.
Карамелька успешно гоняла духов, не позволяя им приближаться к полю боя. Я еще пару раз использовала магию, чтобы избавиться от теней. Они появлялись из ниоткуда, группами. А Саве с помощью Леонида удалось разделаться с живчиками.
– Карамелька, уходим!
Пространство свернулось – и нас вынесло в темное помещение. В нос ударил терпкий запах лекарств. Вспыхнул свет.
– Медсанчасть, – тяжело дыша, пояснил Сава.
– Надо послать кого‑то на помощь Матвею! – воскликнула я.
– Брось, стреляли в тебя.
– А попали в Леню⁈
– Или промахнулись, или перепутали в темноте.
– Не в меня, – вмешался Леонид. – Я пулю словил, потому что встал на линии огня. Целились ей в голову.
В комнату быстро вошли медики: дежурный врач, медсестра. Карамелька без приказа кошкой шмыгнула под тахту. Пока занимались Леонидом, я шепнула ей, чтобы нашла Матвея и убедилась, что с ним все в порядке. И села в уголке.
Сава, как старший, отвечал на вопросы дежурного офицера. Медсанчасть – при службе безопасности, так что и глава отдела эсперов не заставил себя долго ждать.
Обошлось без идиотских вопросов и ехидных комментариев. Александр Иванович был серьезен, как никогда. Четкие вопросы, четкие приказы. Я и опомнится не успела, как мы с Савой очутились в его кабинете. Леню оставили в медсанчасти, им занялся хирург. Матвей присоединился к нам. На плече его сидела Карамелька. Она перепорхнула ко мне и мяукнула, мол, вот, привела.
– Прошу прощения, это моя вина, – произнес Сава, вытягиваясь перед Александром Ивановичем. – Я не должен был вести в Испод раненного. Посчитал, что справлюсь, успею проскочить быстрее, чем живчики почуют кровь.
– Прошу прощения, это моя вина, – повторил его слова Матвей, вставая рядом с Савой. – Я пропустил нападавшего, а после не смог его догнать.
А я подумала, что вина таки моя. Потому что, если бы не я, ничего этого не было бы. Но благоразумно промолчала. Такие слова только оскорбят парней. Они знают обо мне все, и это их выбор.
– Разберемся, – сказал Александр Иванович. – В общежитие не возвращаться. Переночуете в санчасти, вам палату выделят. Там же покормят. Химеру тоже.
