"Фантастика 2024-184". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Войтенко Алекс

Дождавшись своих, начинается очередной спуск. В этот раз на своих двоих, без парения над скалами, захватывающих видов и перехватывающих дыхание ощущений. «Трудности делают мужчин сильнее» — твердила приставленная ко мне как охранница эльфийка. Откуда она взялась, кто такая, почему ей это задание доверила Эсфея, хер его знает. Просто в какой-то момент появилась за моей спиной и начала наседать на мои уши.

Худая, словно веками не кормили, с милым, но таким же дистрофичным лицом. Как и у большинства других эльфов, у неё голубые глаза и длинные, золотистые волосы. Будь она выше и значительно полнее, её можно было бы сравнивать с Зуриэль, а так… ни титек, ни жопы, только лицо и кости.

— Слушайте, а род Человече, каким он был? Глядя на вас, видится он мне чуть ли не пред божественным, величественным, непостижимым. — Мечтательно зажмурив глаза, с улыбкой на лице эльфийка, этот гордый и умелый рейнджер, спотыкается о камень и чуть ли не падает. Подставив той вовремя плечо, задумываюсь, кто тут блять кого охраняет? Эта девушка — ходячее радио. Молодая, всего то пятьдесят пять(ни что по эльфиским меркам), она только закончила обучение обращению с луком(причём с отличием) и должна была поступать в их некий, аналог академии, где Хранители учились обращению с Семенами, но грянула война. Лучшая из молодого поколения рассказала мне всё, что только знала о себе, своей семье, феях. Спустя два часа, дальше идти и молчать я тоже уже не мог, потому так же решил поделиться с ней кое-какими воспоминаниями о мире, из которого прибыл.

— Человек и весь наш вид действительно зациклены на достижениях. Каждый стремится превзойти другого. Будь то личная сила или красота дачного туалета, почти все и везде стремятся быть лучше других. — Мне неприятно вспоминать моё прошлое, то, что произошло с семьей, и тот образ жизни, который я вёл. Сейчас мне стыдно за того себя, стыдно говорить за весь наш вид. Я сам отказался от большого числа недоступных теперь благ, отказался добровольно, и теперь об этом жалел.

— Ваша желание «превзойти другого» у нас называется естественным отбором. Кто хитрее и сильнее, тот на вершине, поедает всё самое вкусное, кто снизу, как я сейчас, тот обречён прислуживать и умирать во благо умных и сильных, самых достойных на продление рода Хранителей. — Спокойно заключила девушка.

— И, тебя это устраивает? — Не понимаю, как она могла говорить об этом так спокойно.

— Такова жизнь. — Пожав плечами, ответила девушка. — Можете рассказать о Человече чуть больше?

И я рассказал. Рассказал о наших величественных зданиях, типа Бурдж-Халифа, рассказал о Великой Китайской стене и гордых, могучих народах, проживавших как на холодном, неприветливом, опасном севере, так и в жарких, не менее убийственных пустынях. Сам заметить не успел, как мой простой рассказ стал наполняться моими же неподдельными, восхищающими умения и достижения людей эмоциями. Птицы, что перевозят людей по небу, длинные и быстрые стальные чудовища, таскающие тысячи тон грузов от государства к государству. Бесплатные школы, больницы, огромные мегаполисы и… Когда мысль моя дошла до самого страшного из изобретений человечества, я вдруг задумался, стоит ли говорить о наших войнах этим, верящим в силу своих навыков и оружия существам. В нашем мире, будь ты трижды военным гением, спецназовцем высшей категории, да и просто киношным Джоном Рембо, от падения ядерной бомбы никакие мускулы, бронежилет и навыки, тебя не спасут. В этом мире, для описания этого оружия можно было использовать пример, где человек — это человек, а ядерная бомба — беспощадный бог. Можно было бы, но эльфике рассказ об оружии был не интересен.

— Ну вы и сказочник, Матвеем… Вы хоть представляете, что такое восемьсот метров? Такое не построить. Восемьсот метров — это почти как те горы. Это невероятный вес, высота, а есть ведь ещё ветра! Невозможно. — Снисходительно глядя на меня, проговорила эльфийка, — Да и стена длинной в двадцать тысяч километров… Сколько воинов нужно, чтобы её защищать? Да и от кого, от мигрирующих оленей?

Эльфийка смеётся со своей собственной шутки. Слышавшие наш разговор Хранители, так же глумливо скалясь, отводят от меня свои взгляды.

— Вы потрясающий рассказчик, и многое из быта Человече я способна принять и понять, но такие чудеса точно перебор. — Утерев проступившую от смеха слезу, девушка, тронув меня за плечо, просит не сердиться на её слова. В принципе, я и не собирался. То, что кто-то во что-то не верит, не значит, что этого не может быть. Более того, для меня, как для Чудотворца, чьё-либо недоверие только подстёгивает к возведению и преодолению того, что другие называют невозможным.

— Как тебя зовут? — Спросил я, и Хранительница, тут же прекратив смеяться, виновато склонила голову.

— Терра Слоу, простите, если оскорбила вас своим неподобающим поведением.

Ой да ладно…

— Терра, запоминающееся имя. На одном из языков людей, Терра это — Земля. Мне приятна твоя компания и твой интерес. Я не обижен и не собираюсь тебя наказывать за смех. Более того, я запомню тебя и очень надеюсь, однажды докажу, что истории мои о людях и наших достижениях, не были ложью.

— Буду ждать с нетерпением… — Не поднимая головы, произносит эльфийка. А после, когда я только-только собирался продолжить путь, внезапно произносит:

— Ещё один вопрос, пожалуйста, Матвеем, ответьте, кто такие люди? — Что? Обернувшись, с не пониманием гляжу в растерянные глаза эльфийки. — Ну… вы говорили о роде Человече, но не сказали, кто такие «Люди»?

— А… вот оно что. Ты, я, наши инквизиторы, Пом и её сородичи, все, кто из плоти и крови, все, кто способен говорить и договариваться, все вы для меня люди. В какой-то степени семья, к которой я буду относиться так же, как и она ко мне. — Оставив остроухую с товарищами обдумывать мои слова, в ускоренном темпе двинул за отдалившейся на неприличное расстояние Пом.

Глава 20

Четверо длинных суток, проведённых в пути, отзывались множественными мозолями, болью в коленях и глазах. Путешествие по горам — это не «прыжки с камня на камень», как я раньше думал, а целая наука. Камни крошатся, в независимости от твоих действий падают, иногда, словно мягкий песок, лавиной сходят с вершин, пытаясь утянуть неправильно поставленную ногу. Есть ещё и самые мерзкие, спрятавшиеся в цельных породах «диверсанты», проходя мимо здоровенной глыбы, кажется, что она устойчива, что ещё века пролежит и не шелохнётся. Всё это ложь, коварные уловки убийственно красивой и опасной природы. Стоит лишь на мгновение ослабить бдительность, не перестраховавшись ступить на не проверенную плоскость или взяться за выступ рукой, всё начинает рушиться.

Древние горы, через которые мы шли, неспроста усеяны костями человекоподобных существ. Здесь, помимо природы, годами, а иногда и веками, сюрпризы путникам готовила нечистая сила. Со слов той же Зуриэль, её концентрация вокруг этих гор достигала невероятных по местным меркам значений. После первой атаки на наш лагерь, Трупные тени более не решались приблизиться к основному отряду. Изредка, в предрассветную пору и вечера, эти существа пытались исподтишка напасть на нашего проводника, скинуть в обрыв идущую впереди Пом. Лиса даже не знала об этом, не догадывалась, что защищает её настоящее божество. Ночью мелкие чёрные пакостники так же не унимались. В пятую ночь, когда мы уже почти спустились, засранцы попытались сбить Пом с толку. Они замели старую тропу, закидали её камнями и костями, а рядом сделали похожую, ведущую прямо к обрыву. Трупные тени не поленились затянуть на гору старое поваленное дерево и, соединяя два обрыва, кинули его как мост. Едва мы достигли этого «перехода», Пом сразу заявила, что мы сбились с пусти. Зуриэль взмыла в воздух, быстро нашла наш старый, безопасный путь, а так же целую ораву мелких, прячущихся в камнях и стволе дереве злобных теней. То ли они собирались уронить бревно, то ли просто выскочить и начать сбрасывать в обрыв переходящих по нему, не знаю, проверять мы их замыслы не стали. Пока небожители разбирались с доставучими Тенями, мы просто шли по другому, проверенному ангелом, безопасному пути. Ночью того же дня Эсфея принесла мне множество чёрных рогов, имевших разную форму и размеры. Я очень старался контролировать себя, пытаться уловить момент передачи маны. Экспериментировал с дистанцией, с площадью прикосновения, с напиткой маны сразу нескольких предметов… результат оставался тот же. Все мои попытки освоить контроль потоков начинались и заканчивались в считанные секунды. За столь короткий временной отрезок просто невозможно чему-то научиться, понять что и как ты делаешь, правильно или не правильно, даже ощущения запомнить не успеешь, а уже всё, конец. Мои глаза не видели изменения в предмете, не успевали заметить момент, когда тот даёт первую трещину, начинает разрушаться. Секунда — для кого-то это много, но не для человека, не для меня.