"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15 (СИ) - Бердникова Татьяна Андреевна

– Прошу прощения, Егор Намчакорович, но извиняться вам совершенно незачем, – поспешно заявил профессор. – Вы – капитан, и вправе действовать так, как считаете правильным.

– А я думаю, что извиняться стоит каждый раз, когда испытываешь чувство вины, – возразила ему Наики. – Это несколько снижает уровень психологического дискомфорта. Извиняйтесь всегда. Извиняйтесь перед всеми. Даже если вы ни в чём не виноваты. К тому же, я полагаю, в тот момент советоваться с кем-либо было бессмысленно, да и некогда. Если бы все мы были категорически против, капитан сделал бы то же самое. Правда, Егор?

– Да, наверное, – несколько растерянно ответил капитан. – Мы должны были её спасти. Это было бы правильно. Если бы всё получилось, я бы и не извинялся. А теперь, после всего, что случилось, я не считаю себя вправе распоряжаться вашими судьбами. Нет ли у вас желания вручить капитану «чёрную метку»?

– Так… – Тиглат с нескрываемым удивлением посмотрел на капитана. – У нас, кажется, какая-то эпидемия. От Соуча я ещё мог ожидать чего-то подобного, но от вас, капитан…

– Хорошо, что Вьорика тебя не слышит, – заметила Наики. – Это было бы для неё большим разочарованием.

– Да, наверное, – согласился Егор. – Но… Я совершил ошибку. Непростительную ошибку. Роковую для всех нас. И сейчас мы должны вместе решать, что делать дальше. Насколько я понимаю, вернуться на Землю у нас шансов нет. Почти нет. Во всяком случае, сами мы ничего сделать для этого не можем. Остаётся надеяться, что нас отсюда вызволят, но это, как мы все понимаем, едва ли возможно…

– Я приму любое решение капитана, – спокойно и уверенно заявила Наики. – Не сомневаюсь, что Вьорика скажет то же самое. Не знаю, какого мнения придерживаетесь вы, Тиглат, но вы в меньшинстве, вы не член экипажа, и как настоящий здравомыслящий мужчина не будете пытаться перечить женщинам. Так?

– С вами не поспоришь, Наики, – отозвался Тиглат, пряча улыбку. – Вы каждого из нас насквозь видите. Итак, – обратился он к капитану, – что вы сами-то предлагаете?

– Я? Единственное, что сейчас возможно в нашем положении – поселиться где-нибудь на Аппре и продолжать то, что начали. Этот мир слишком близок к катастрофе, чтобы мы могли позволить себе остаться в стороне.

– Вы даже не представляете себе, насколько близок. – Тиглат задумчиво почесал гладко выбритый подбородок.

– Мы чего-то не знаем? – тут же встрепенулась Наики. – Послушайте, профессор, мы окончательно угодили в одну лодку. Нет никакого Департамента Безопасности, нет никакого флота Академии Наук, нет никакой Земной Федерации, нет никакого начальства, инструкций и циркуляров. Значит, и секретов друг от друга быть не должно. Что вы имели в виду?

– Этого не объяснить в двух словах…

– А мы никуда не торопимся. Объясните в трёх.

– Хорошо. Я постараюсь. Знаете ли вы, кто такие котхи? – начал Тиглат издалека.

– Знаю! Есть тут одна рыжая бестия, которую неплохо бы допросить, – как бы вскользь заметил капитан. – Мы, помнится, уже говорили об этом. Не слишком давно. Зачем повторяться?

– Я тогда сказал не всё, что знаю. Точнее, не всё, о чём догадываюсь. Я полагаю, что человечество для них остаётся единственной тайной, единственным развлечением, единственным смыслом существования. Наши интриги и войны, музыка и поэзия, наши страхи и мечты, наши поиски и заблуждения – для них это бесплатный театр, арена, где соседствуют любовь и смерть, наслаждение и муки. У них нет ничего, кроме досуга, а вечность надо как-то коротать. Так вот… Вы же знаете, что будет, если дать Империи развернуться. Очень скоро она подомнёт под себя весь наш мир, уничтожая всё, что выбивается из конкретных представлений о порядке, целесообразности и морали. И в таком виде человечество перестанет представлять интерес для котхов. И они это прекрасно осознают. Кстати! Некоторые эксперты нашего департамента определяют котхов как цивилизацию, впавшую в детство. А что бывает, если у ребёнка отбирают любимую игрушку? Знаете? Вот поэтому наш замечательный Департамент Безопасности готов на всё, лишь бы не доставлять им огорчений.

Несколько секунд стояла напряжённая тишина, которую нарушало лишь размеренное тиканье механических настенных часов, которые пару лет назад были установлены здесь по настоянию Наики.

– Надеюсь, вы не ждёте аплодисментов? – поинтересовался капитан, глядя профессору в глаза.

– Я жду решения, – парировал тот, не отводя взгляда. – И принять его должны именно вы. Разве не так?

– Да. Сейчас каждый рад бы переложить ответственность на другого, – вмешалась в разговор Наики. – Но я думаю, что капитан прав. Посоветоваться с экипажем, прежде чем принять решение – это правильный подход.

– Я уже сказал, что я предлагаю, – напомнил капитан. – Но стоит обсудить детали. Либо мы посадим корабль где-нибудь в районе одного из полюсов, либо оставляем его на орбите. Либо мы пытаемся стать частью местного общества, либо живём обособленно, устраивая, когда возникнет необходимость, какие-то «чудеса», пытаясь влиять на ход истории. Мне, честно говоря, больше по душе второй вариант. Но нам, скорее всего, предстоит провести здесь всю оставшуюся жизнь, так что решать не мне одному.

– Я вас понимаю, капитан, – Тиглат кивнул и облокотился на стол. – Но, я думаю, прежде чем начать говорить обо всём всерьёз, строить конкретные планы, надо дождаться, когда очнётся госпожа Стан.

– Я уже говорила, но повторюсь: Вьорика во всём будет согласна с капитаном, – твёрдо заявила Наики. – Но решать что-либо в её отсутствие было бы крайне нетактично. Вы правы, профессор.

– Откуда тебе знать, что она думает? – неожиданно резко спросил Егор. – Она порой даже сама не знает, какая мысль ей стрельнет в следующую минуту.

– Работа у меня такая, дорогой мой капитан. – Наики едва заметно улыбнулась. – Впрочем, это очевидно для всех, кроме тебя, Егор.

– Ты на что намекаешь?!

– Я, можно сказать, и не намекаю…

– Так! Всё. – Капитан явно понял, что имела в виду Наики, и поспешил сменить тему. – В любом случае нам сначала следует отправить флаг-адмиралу отчёт со всеми последними данными и какое-то время постараться дождаться ответа. Но не сейчас. Сначала дождёмся последствий того, что сегодня произошло. А последствия, похоже, будут серьёзные.

– Возможно, даже скорее, чем нам кажется, – заметил Тиглат.

– Уже! – раздался голос «Вовочки».

– Что уже? – переспросил капитан.

– Уже началось! – Бортовому компьютеру явно не терпелось поделиться новостями. – Я включаю трансляцию с площади?

– Надеюсь, там никого больше не казнят? – со вздохом спросила Наики, и в этот момент объёмное изображение Мейдан-Малькута возникло прямо посреди стола.

Толпа и не думала расходиться. Кто-то, стоя на коленях, пялился в небо, кто-то прижимал к себе испуганных детей, кто-то бормотал молитвы. Были немногие, кто порывался уйти, но все выходы с площади перекрыли гвардейцы, которые были уже облачены не в древние доспехи, а в полевую серо-зелёную форму с золотыми галунами, каски и бронежилеты. И никчемные копья они уже успели сменить на самозарядные карабины с примкнутыми штыками. Несмотря на воинственный вид, их лица выражали ту же тревогу, что испытывали собравшиеся на площади горожане. Напряжение нарастало с каждой минутой. То там, то здесь кучковались группки людей, которые начинали что-то бурно обсуждать, активно жестикулируя, тыча пальцами в небо. Сумерки тем временем сгущались, беспокойство толпы нарастало, но до каких-либо серьёзных проявлений недовольства дело не доходило. Жители столицы всегда славились законопослушностью и дисциплиной, но сейчас явно назревал всплеск недовольства. И вот на стенах императорского дворца и Гýбы, ослепляя толпу, одновременно вспыхнули десятки прожекторов. Лучи беспорядочно рассекали площадь, люди отворачивались от нестерпимо яркого света, закрывали глаза ладонями, пытались спрятаться за спинами сограждан. В толпу втиснулись два отряда гвардейцев – один со стороны дворца, другой – из ворот тюрьмы. Они встретились в центре площади и начали теснить зевак подальше от железного кресла, образовав правильное кольцо, на котором и сошлись лучи прожекторов. В центре этого кольца уже стоял молодой человек в жреческом одеянии, а несколько техников уже тянули к нему провода и устанавливали микрофон. Похоже, шоу продолжалось. Как только аппаратура была установлена, молодой жрец поднял руки к небу и начал говорить: