— Олег, — я трясу его за плечо. — Что с Володей? Почему он без сознания? Он нам нужен.
Целитель нависает над бездыханным другом, а его сила витает вокруг всех нас.
— Не могу, Игорь, — отвечает он. — Слишком тяжело. Я истрачу много сил, а мы в зоне риска. Пока мы не выбрались из бури, нельзя.
— Оставь остальных, сосредоточься на неём, — я прислушиваюсь к себе, чувство опасности нарастает. — Его нужно привести в сознание.
— Ты что-то чувствуешь? — осторожно спрашивает целитель.
Я чувствую, что это только цветочки. Ощущение давит, сжимая всё внутри. Сумрачная сила хаоса, трепыхающаяся внизу, сгущается. А должна наоборот, рассеиваться. И мне кажется, что там, чуть дальше, темнее, чем должно быть.
А я не могу сосредоточиться, чтобы понять свои ощущения.
— Да, всё очень плохо. Поверь, ему нужно очнуться. Я не разберусь без него, — я хлопаю Олега по плечу и он кивает.
Целитель отзывает силу и меня резко ведёт в сторону. Ох, ничего себе. Усиливается и запах, и дрожь многотонной машины, из последних сил сражающейся со стихией. В ушах звенит. Мне на руку попадает раскалённая гильза и я с шипением дёргаюсь от ожога.
Вижу, как Олег усиливает поток, вливая его в Володю. Тот дёргается, выгибается и вскрикивает. Я тут же наседаю на него, тряся за плечи:
— Володя, соберись, срочно! Знаю, больно, потерпи! Нужен прогноз, как можно скорее, — меня подстегивает нарастающая тревога.
Он вяло мотает головой, стягивает очки, рассеянно моргает, пытаясь сфокусироваться на моём лице. Мутный взгляд немного проясняется:
— Что… Что происходит? Ой, — Володя морщится, сжимаясь.
— Что-то не так, ты прав. Что? Откуда идёт угроза?
— Повсюду, они повсюду, — стонет он.
— Знаю, Володь, знаю. Мы все уже это чувствуем.
Сумрачная сила тянется наверх, к нам. Маленькими струйками поднимается к вертушке, проникая внутрь. У меня по телу пробегают мурашки.
Порыв ветра прокручивает нас вокруг оси, и Каритский вздрагивает. А воздух вдруг начинает хаотично двигаться, постоянно меняя направление. Вертолёт кидает из стороны в сторону.
— Саша, держи! — я опять встряхиваю прорицателя, пока Олег направляет силу в рыжего. — Давай, дружище, соберись.
Он закрывает глаза, веки его дрожат, на лбу проступает пот. Я отчаянно хочу помочь ему, но не знаю как. Осторожно направляю силу к нему, с одним желанием, укрепить.
— Там, — он водит рукой, пытаясь удержать направление. — Оттуда что-то идёт, быстро, на нас. Слишком много вариантов, Игорь, я не могу разобраться.
— Постарайся, прошу, — я вливаю ещё немного силы и он распахивает глаза.
— Надо уходить… — шепчет он, кашляет и пытается вскочить, но ремни врезаются в тело, отбрасывая назад. — Надо уходить!
— Уходим! — я оборачиваюсь и стучу командира по спине. — Срочно, уходим!
— Уходим! — внезапно тут же отдает приказ старлей.
— Куда? В какую сторону? — пилот яростно бьёт приборную панель. — Мы потеряли ориентир. И направление ветра постоянно меняется.
Я даже кручу головой, пытаясь понять, откуда идёт опасность. Отовсюду. Володя опять поднимает руку, машет ею, бессильно откидываясь назад. Я машу в обратную сторону, но нас опять закручивает.
Сквозь зев двери засыпает волной песка, перекатываясь через салон.
— Убираемся подальше отсюда! — сам принимает решение пилот, вытягивая на себя штурвал.
— Саша, ещё немного! — подбадриваю Каритского.
Целитель на пределе, Богдан без лишних слов тоже переключается на поддержку единственного человека, которому сейчас под силу удержать вертушку. От виража нас кидает вправо, мы со скрежетом выпрямляемся.
— Воздух! — глаза Володи округляются.
— Что за… — осекается пилот и нас снова кидает в сторону.
Из рыжего тумана, один за другим, вылетают демоны. Тощие создания, но каждый размером с лошадь и мощными крыльями, размахом в пол вертушки.
— Что это? — кричит пустынник, открывая огонь.
— Не знаю… — я клацаю зубами. — Я не знаю что это.
— Их не существует, — бормочет Володя, тряся головой. — Уходить, надо уходить.
Мир опять разрывается от оглушительных очередей. Твари подныривают под дно, я чувствую удар, мы наклоняемся, болтаясь по салону. Я сталкиваюсь с Богданом и он на мгновение прекращает поддержку Саши.
Вертолет тут же опрокидывает, почти вертикально. Меня заваливает сверху на остальных. Пилот с рычанием выпрямляет ход, Покровский, стеная где-то подо мной, возобновляет поток.
Я бью в ближайшую тварь, сила вцепляется в неё и разрывает на части. Вторая, третья. Ещё одну рассекает пополам автоматная очередь. Голова демона взрывается, залепляя очки пустынника. Он трёт их одной рукой, второй не прекращая стрелять.
Гильзы гулко бьются о пол, отскакивая и улетая в туман снизу. Что там, на земле, уже не видно, мелькание тварей почти незаметно, нам удалось подняться достаточно высоко.
Остается последний крылатый демон, он мечется вокруг нас, как взбесившаяся летучая мышь. Я злорадно ухмыляюсь ему, отпуская силу.
Тварь, издав высокий визг, делает резкий рывок вверх, бросаясь прямо под винты. От сильного удара мы опять валимся на пол и мир начинает вращаться. Вертушка хрустит, дергаётся и начинает падать, закручиваясь всё сильнее и сильнее.
— Падаем! Падаем! — кричит пилот. — Держитесь!
Меня вжимает в борт с такой силой, что я не могу пошевелиться. Только успеваю схватиться за какой-то ремень. За дверью мелькает песок, небо и земля быстро меняются местами, пилот что-то кричит, но я уже не слышу.
Глава 22
Похоже, я умер, так и не справившись с заданием богов. Я словно нахожусь в невесомости, вокруг пустота и непроглядная темнота, и не чувствую тела. Вообще ничего не чувствую.
Только где-то очень далеко, на границе слуха, вроде звучит чей-то голос. Кто это? Что он говорит? Меня сейчас опять куда-нибудь пошлют? Я сосредотачиваюсь, пытаясь разобрать слова.
И тут мощный удар в челюсть возвращает меня в реальность. Мир в один миг обрушивается звуками и запахами. Стоны, скрежет и треск огня. Нос и рот забиты песком, затылок стреляет резкой болью. В тяжёлом воздухе стоит запах гари, крови и отвратной вони хаоса.
Перед глазами плывет, но вижу лицо командира перед собой. Его лоб рассечён, кровь стекает прямо в глаз, он прищуривается и пытается её сдуть. Трясёт меня, открывает рот и я с трудом различаю слова:
— Давай, давай, приходи в себя! Не время валяться, — и он отходит в сторону.
И я наконец разглядываю, где нахожусь. Ох, лучше бы не смотрел. Мы упали на бок и зев второй двери у меня над головой. Меня впечатало в самый угол и, похоже, прилично приложило головой. Каска слетела и валяется рядом, на груди у пустынника. Она не поднимается.
Кабину смяло и разнесло, искрятся подыхающие приборы и вспыхивает огонь. Я вижу только окровавленную руку пилота, торчащую из под смятого металла.
Со стоном и хрустом позвонков поднимаю голову. Богдан в другом углу, моргает и трясёт пальцем в ухе. Командир приводит в чувства Володю. Рядом, на боку, лежит Олег, по дрожащим ресницам ясно — тоже жив.
Не вижу Сашу, Игната и двух других пустынников. Неужели выпали?
— Давай, Белаторский, резвее. Приводи в чувства целителя. Тут всё плохо, — он убирает от Володи руку и показывает мне — вся в крови.
Он разрезает ремни ножом, аккуратно освобождая прорицателя.
— Где остальные? — спрашиваю старлея, подходя к Олегу и поворачивая его на спину.
— Там, — он указывает наверх. — Осматриваются. Мы рухнули, размазав прорву демонов, нас снесло сильно в сторону. Но тварей ещё может быть много.
— Они в порядке? — я легонько бью целителя по щекам и слышу слабый стон.
Приводить его в чувства хуком у меня не хватает сноровки. Это у старлея удар поставлен, как на выключение, так и, похоже, на включение. Я лишь могу вырубить окончательно.
— Лиса сильно приложило, перелом. У остальных так, царапины. Рыжего вашего вроде тоже головой шмякнуло, но он только бодрее стал, — хмыкает командир. — Схватил автомат и рванул наружу сразу же.
