— Надо ехать, — невозмутимо подтвердила Мекса. И, чуть подумав, добавила. — Глёгг, кафе. Беата. Гулять. Торговые лавки. Платьишко новое, да.
— Во-оот! — подтвердил Хельме. — И платьишко тоже. Нам же во дворец через месяц ехать, не забыла?
— Ладно, колитесь, чего задумали? — прищурилась я. — Будто я не знаю, что ни ты, ни тем более Мекса платьишками сроду не интересовались.
— Да ничего не задумали, Ардин! Загоняла ты себя просто своим усердием… Ты в сад-то когда последний раз выходила? А там и свельги уже прилетели, поют-заливаются… Весна же идет, все пропустишь! Поедем, а? — взглянул он просительно.
А и правда. Дни стали длиннее, все увереннее пробивалось солнце на унылом сером небосводе. В Истрии снежный январь сменяет суровый трескучий февраль, весной хорошо бы к маю запахнет. А здесь места совсем другие. Хельме вообще южный парень и даже при такой мягкой и короткой зиме истосковался по солнцу и теплу.
Да и про наряды вовремя напомнили, мне бы и в голову не пришло. А вот сейчас уже сообразила — и правда, во дворец же едем, не в соседнее село! Ой, мамочки, так это ж сколько тряпок на десять дней понадобится?! И деньжищ целая прорва уйдет, пусть и заработали мы с Беатой за короткое время знатно. Следом и другие вопросы посыпались как из мешка.
— Слушайте, ребят, я что-то только сейчас сообразила… А как мы добираться будем? До И-Н-Келаты же дней пять пути… И жить там где? А твой отец, Мекса? Мы вместе поедем или по отдельности? И там же что-то делать надо будет, да? Ну, приемы всякие… А отказаться можно от них? Как там это вообще по протоколу? Ну, вроде как присутствую во дворце, и ладно. Ох, и этикет поди свой особый… Мекса-аа!.. А ты меня под Лесного жителя загримировать сможешь? За полуорка не прокачу, но может под сильфиду? Ай, летать-то не умею… Кос мне тогда ваших особых побольше наверти!! И татуировки нарисовать сможешь? Чтоб посмотрели, да и отстали сразу, мол, чего с нелюдя взять, а я пока в архивах отсижусь… Крыжты зеленые, да их же охраняют наверняка, как я туда вообще попаду? О, балахон возьму, вдруг невидимость сработает… А манса куда девать? Ох, и чем я вообще думала, когда этой идеей загорелась!
Мекса с Хельме переглянулись и рассмеялись с моей запоздалой паники.
— Точно заучилась… Все уже придумали, не бери в голову, Дин. Так что больше никаких отговорок — в воскресенье отдыхать!
И добавил нарочито громко и мстительно:
— Пока у нас от тушеной капусты бороды козлиные не повырастали!
На возмущенные вопли братцы-повара не стали размениваться, Хельме все равно бы не услышал. Так что ответ ему прилетел единственно ожидаемый — ложкой по лбу.
За стенами Академии еще лежал снег на полях, но уже с припеченной солнцем ажурной льдистой корочкой, необратимо тая под ней. Зато в Ровеле весна ощущалась как нигде — город ожил, зашумел ярмарочным весельем, с крыш звонко капало, текли ручьи по мостовым.
Беата, конечно, составила нам компанию, и Хельме, страшно довольный, вышагивал самаконским шахом — у тех, говорят, по две-три жены в порядке вещей. Но, конечно, внимание прохожих привлекали Мекса с Беатой — обе высокие, яркие, а я со своим невеликим ростом смотрелась словно младшая сестра на выгуле. Тем не менее, локоть с галантным смешливым расшаркиванием Анхельм предложил только мне.
— Ребят, вы, может, пока перекусите где-нибудь? — обратилась я к Мексе и Анхельму. — Хельме, я же вижу, как тебя дядюшки извели… А мы с Беатой пока к портнихе сбегаем. Мы недолго, обещаю, она знаете какая кудесница!
Но Хельме сегодня беспрекословно взял на себя роль организатора отдыха, да так, что возражать никто не посмел. Отправились к госпоже Скарте все вчетвером. Пусть теперь и деньги водились на магазины подороже, но Беата согласилась со мной сразу — только к ней.
За те полтора месяца, что я прожила с Беатой в Ровеле, мы наведывались к ней еще пару раз — и каждый раз одно и то же волшебство. Маленькая строгая дама в неизменно черном платье только кивнет, скидывая изящную оправу на кончик носа, посмотрит на нас поверх стекол, и уже все знает, что нам нужно.
Разве что попрошу ее ткани подороже для будущих нарядов выбрать, а дальше всецело отдамся ее безупречному вкусу. Госпожа Скарта прекрасно разбиралась в скоротечной моде, но никогда слепо ей не следовала, брала от нее только лучшее, но всегда делала свое, строго под определенного человека.
Вот и сейчас мы завалились вчетвером в ее небольшую лавку, заваленную коробками и отрезами ткани. И госпожа Скарта привычно сбросила очки на нос и прищурилась.
— Ну с тобой-то все понятно, лисичка. Кому понравиться хотим — пекарскому сынку или стряпчему из магистрата?
— Из магистрата, — вдруг смутилась и покраснела Беата.
Ого, вот это новости! Но госпожа Скарта уже бесцеремонно разглядывала меня.
— Та-ак, и что за повод? А то судя по панике на мордашке, не меньше чем прием у императора.
Я заискивающе развела руками.
— Госпожа Скарта, Вы не поверите…
— Очень даже поверю. С этим кавалером едешь? Тогда, кавалер, иди-ка ты отсюда ровно через два дома, да потом сверни направо. Там господин Скреддерсид такой есть, скажешь, что госпожа Скарта прислала, он тобой и займется. А то красавчик такой статный, а одежду будто на двоих шили!
Смущенный парень ушел в заданном направлении, гардероб его действительно остался прежним, тогда как сам Хельме резко похудел. А госпожа Скарта уже крутила вокруг оси обалдевшую Мексу.
— Хм, — у чудесной портнихи наконец проступил искренний интерес на лице. — Даже так. А хвост точно прятать будем?
Мекса с отчаянием взглянула на меня, но я лишь со смехом отмахнулась, сами решили присоединиться, терпи теперь. Наконец, все мы бы были раздеты, измерены, одеты и отпущены с миром. Через три недели госпожа Скарта обещала прислать все нужное. Меня даже повеселили эти слова, будто мы теперь в одном ордене — тайных мастеров нужных вещей.
После и перекусили, и нагулялись. Хельме будто заранее все продумал — вел по самым красивым улочкам, рассказывал удивительные и смешные истории, находил самые очаровательные места для чашки чая с пирожными. А то в один момент просто исчез на пару минут и одарил нас всех букетиками нежных первых ландышей. Лучше не было дня! К тому же напоенного одуряющим запахом весны, радостью от близких мне людей, долгожданным спокойствием.
— Наверно, поужинаем здесь и обратно поедем? — предположила я. — А то дядюшки что-то заигрались в этих своих невесть кого. Хельме, ты хотя бы в тишине ешь, а не под эти развеселые марши!
— Обязательно поужинаем, — с готовностью улыбнулся Анхельм.
— Я это… ко мне тут в лавку обещался клиент зайти вечером, присмотрел кое-что, — отвела взгляд Беата. Ага, так госпожа Скарта не на пустом месте спрашивала!
— Э-ээ. А-аа. Юден. Да, точно, Юден. Воздуховод барахлит. — смешалась Мекса. — Починит. Просила. Сейчас поеду, а то в другое время не может.
Какой воздуховод? Какой клиент? Я недоуменно уставилась на подруг, но те, стремительно распрощавшись, уже скрылись из виду. Я вопросительно посмотрела на Хельме, ожидая той же реакции, но Анхельм, оказалось, вовсе не был растерян их бегством.
— Ардин, поужинаем вдвоем? — протянул он мне руку.
От центральной площади Ровеля, где так поспешно ретировались Беата с Мексой, мы прошли метров триста по главной улице города. Подруги, на мой взгляд, повели себя странно, но не лишать же себя удовольствия поужинать без неусыпного надзора дядюшек. Те, конечно, добрые, забавные, и за меня всегда горой, но в последний раз что-то заигрались. А такой прекрасный день просто требовал достойного завершения, и картофельно-капустное рагу никак в эти рамки не вписывалось!
Анхельм остановился у внушительного четырехэтажного здания, богато украшенного лепниной и гипсовыми статуями на входе. «Верлеген», заметила я на черной мраморной вывеске золоченые буквы. Усатый и исполненный достоинства швейцар в долгополой шинели уже распахнул перед нами двери. Я потянула друга за рукав, прошептав:
