– Посылали. И ничего. Я не думаю, что наши мольбы вообще пересекли горы, потому вызвался сам прийти к одному из кланов, а после… вы и сами знаете. Человек, что посеял смуту на наших территориях, пошел следом за мной и унес новые жизни. Мне повезло, что я встретил людей из Байсу Лу и что правда наконец достигла ушей остальных.
– Когда ты уходил, как далеко распространилась скверна? – спросил Лу Аньцзин.
– Еще десять ли, и она вышла бы за территории Бэйай. Поэтому я так торопился к вам – рядом с границей находятся поселения и города, а в двух днях пути – школа. Если главы кланов будут медлить, то Фуланьу заберет еще больше жизней.
Лу Аньцзин переглянулся с Лу Сицином.
– Насколько нам известно, эти печати созданы еще самим Цзинь Хуэем и не имеют себе равных. Даже если мы сейчас отдадим жемчужину, то нет смысла ее применять, пока Фуланьу не запечатан. Я уже уведомил главу Сюэши о сложившейся ситуации, так что прошу дать нам пару дней на совещание.
– От имени Бэйай я благодарю главу Байсу Лу за помощь, – низко поклонился Ни Цзан. – Я верю, что вместе с главой Няо вы найдете решение.
– А сейчас расскажи подробнее: насколько сильно гниль проникла в земли Бэйай?..
Тень под ногами одного из заклинателей скользнула к дверям, вернувшись к сидевшему под деревом юноше с повязкой на глазах. Вэнь Шаньяо ждал, сложив руки на груди. Заслышав приближающиеся шаги, он спросил:
– Вы так рано покидаете совет, шифу [76]? Неужели есть дела поважнее?
В шаге от Вэнь Шаньяо остановился младший мастер Лу в белоснежных одеяниях с едва заметной оранжевой вышивкой на широких рукавах и поясе. Бросив на того взгляд, он произнес:
– Судьба клана Бэйай волнует меня не так сильно, как состояние собственного ученика. Лу Цао уже должен был все подготовить. Идем.
Поднявшись с земли, Вэнь Шаньяо поспешил за учителем, едва успевая за его быстрым и легким шагом. Если бы не теневые глаза, спокойно видящие сквозь ткань повязки, он запнулся бы о ближайший камень.
– Шифу, вы, кажется, забыли, что я слеп! Проявите хоть немного сочувствия к этому больному! – воскликнул он, боясь упасть со ступеней.
– Для слепого ты удивительно проворен. Со стороны и не скажешь, что человека от дерева отличить не можешь.
– Приму это за похвалу. Было что-то интересное на собрании?
– Ты и сам все слышал, не так ли? Так что лучше ты мне скажи: было ли в словах Ни Цзана то, что показалось тебе странным?
Вэнь Шаньяо задумался, поравнявшись с Лу Чуньду.
– Боюсь представить силу человека, способного сломать одну из печатей Цзинь Хуэя. Возможно ли это вообще?
– Раньше никто не пробовал разрубить печати, но я не отрицаю того, что со временем они могли ослабнуть, раз даже простой меч навредил им. Печатям практически пять тысяч лет, вдобавок их никто не обновлял. Но твоя правда, я тоже не думал, что человек – пусть и заклинатель – способен на такое. Возможно, это было спланировано старыми советниками Хаоса.
– Или нашим «знакомым» в маске, – тихо добавил Вэнь Шаньяо.
– Или им, – согласился Лу Чуньду.
Человек, что управляет марионетками и открыл врата в Царство демонов, – как много он знает о печатях Цзинь Хуэя? И кто его направляет? Собственное желание или воля Хаоса?
– Итак, что мы имеем? Старую болезнь, человека, что ее наслал, отсутствие ядер у некоторых заклинателей и освободившегося сына Хаоса. Ах да, и еще мою странную способность восполнять ци [77], – загнул пальцы Вэнь Шаньяо.
– Каким образом твое ядро восполняет ци – я не знаю. Неужели у секты нет ответа на этот вопрос?
– Признаться честно, я и сам с таким впервые столкнулся. Может, ваш покойный учитель что-то знал?
– Может, – туманно ответил Лу Чуньду.
Дойдя до горы мастера Лу Цао, Демон молча передал ученика заклинателю и ушел на северный склон за цветами для благовоний.
Усадив Вэнь Шаньяо, Лу Цао снял с него повязку и весьма долго рассматривал его глаза. В прошлый раз он был занят Ни Цзаном, псом Лэном и своей ученицей. Вэнь Шаньяо, хоть и потерял приличное количество крови, по сравнению с ними выглядел самым здоровым, так что лечение глаз ушло на второй план.
– Боюсь, я не смогу восстановить твои глаза, – спустя время произнес Лу Цао. – Прости, но мои познания в этом направлении не так глубоки. Думаю, не этого ответа ты ждал. Единственное, что я могу, – найти глаза на замену, но мне потребуется время.
– Вы сможете их пришить? – с сомнением спросил Вэнь Шаньяо.
– Да, у меня есть опыт в подобных вещах. Позволь только уточнить – глаза, что сейчас при тебе…
– Чужие, – кивнул Вэнь Шаньяо, а потом тихо произнес: – Когда мастер Ху приютил меня, я практически ничего не видел… Он нашел человека, который был готов заменить глаза. Я не знаю, что мастер Ху дал ему взамен, но его поступок… мне не забыть…
– Да, Ху Симао всегда был… таким, – с тоской произнес Лу Цао, погладив Вэнь Шаньяо по спине. – Раз ты знаешь, каково это, значит, будешь уже готов. Дай мне время, и я найду глаза, что подойдут тебе.
– Я не сомневаюсь в мастере Лу Цао.
– Ну что ты. Хоть и стыдно это признавать, но мне далеко до мастерства моего первого шифу. Еще учиться и учиться.
Вэнь Шаньяо лишь улыбнулся – Лу Цао и так превосходный лекарь и, будь в его руках знания секты Вэньи, стал бы одним из выдающихся мастеров своего времени. Даже жаль, что такой талант пропадает.
– Пока твой шифу еще не пришел, скажи: часто в его комнатах горит благовоние? – внезапно спросил Лу Цао.
– Если мне не изменяет память, то постоянно.
Тяжело вздохнув, заклинатель бросил взгляд в сторону двери, заставив Вэнь Шаньяо невольно напрячься.
– С моим шифу что-то не так?
– Странный вопрос: задай его любому заклинателю из Байсу Лу, и он ответит, что да, – заметил Лу Цао. – Это лишь наблюдение, не принимай близко к сердцу, но, когда мастера Лу Ми не стало, младший мастер Лу пристрастился к благовониям. Особенно к тем, что успокаивают разум и душу.
Удивленно моргнув, Вэнь Шаньяо попытался представить горюющего Лу Чуньду, но так и не смог. Слишком уж не вязался образ сострадательного и сломленного младшего мастера Лу с его холодной и бесчувственной натурой.
Вэнь Шаньяо дождался прихода Демона и по пути к главному зданию сыхэюаня [78] с красной дверью спросил:
– Шифу, зачем вам лекарственные цветы для благовония?
– Чтобы ты своими вопросами не вызывал головных болей. Доволен?
Скривив губы, Вэнь Шаньяо больше ничего не спрашивал, предчувствуя, что толкового ответа все равно не дождется. Это ведь Лу Чуньду – от него не добиться ничего ни мольбами, ни угрозами. Только ждать, когда тот сам захочет все рассказать.
– Отдыхай и жди, когда я тебя позову, – велел Лу Чуньду. – Возможно, твоя помощь понадобится быстрее, чем я бы того хотел.
Ничего не оставалось, как покорно отсиживаться в комнате, принимая пилюли и пропуская мимо ушей колкие слова Луаня. Тот словно нарадоваться никак не мог его внезапной слепоте: показывал язык или корчил рожицы, не понимая, что Вэнь Шаньяо прекрасно все видит.
В сыхэюане было спокойно. Полукровка еще не вернулся с охоты, а курица Жоу предпочитала проводить время в комнате духа. Дворик если и заполняли звуки, то либо щебет птиц на ветках, либо тихий бубнеж Луаня, который чистил крыши и двор от снега.
На шее осталась бледная полоса шрама, которую можно было скрыть за воротником. Если не знать, куда смотреть, то она и не бросалась в глаза, однако под пальцами чувствовалась. Умер ли тогда Вэнь Шаньяо, или пилюли действительно подействовали – он не знал, очнувшись в канале среди разбухших трупов. К счастью, вскрыть его не пытались и ядро не вынимали. Однако выбираться из Цзеши по реке, заполненной телами разной степени свежести, было весьма удручающе. Не то чтобы раньше такого опыта не было, но повторять его не хотелось.
