— Гуменюку тоже позвони, — напомнил я. — В районе его опер работает, много информации собрал. Позже, когда генерал даст согласие работать по братским бандитам и ментам, пусть тоже подсуетится, выделит человечка из Центрального аппарата для негласной проверки поступивших сигналов. Как он это оформит, меня не интересует. Не сможет самостоятельно решить, пусть согласовывает с кем нужно. Под это дело возьмешь у Елены Петровны пять тысяч и передашь товарищу полковнику, когда потребуется.
Начальник СБ кивнул.
— И готовьтесь с Германом, сразу после решения с Братском займемся старателями, время уже на исходе, — добавил я. — Всё, как договорились. Пусть все люди, задействованные в операции, будут наготове.
— Передам, — коротко пообещал Сергей.
— А теперь поехали в бар «Авангард». Он где-то недалеко от арбатской толкучки находится.
— Я даже знаю, где именно, — усмехнулся начальник СБ. — Как только тебя туда пригласили, мы туда прокатились, посмотрели место, даже внутри побывали, правда, недолго. Обстановка там уж больно специфическая.
— Вот и отлично, — я хлопнул Сергея по плечу. — Поехали, покажешь, где этот притон находится, Штирлиц.
— Я не Штирлиц, я только учусь, — ухмыльнулся Владимиров.
«Авангард» находился на одной из небольших улочек, относительно недалеко от Арбата. У входа цветное панно с реющими советскими флагами, стройными фигурами спортсменов. Атлеты толкали ядра, боксировали, прыгали в высоту, гребли на байдарках.
— Его в одно время со стадионом «Торпедо» открывали, сперва, по слухам, хотели рядом сделать, там школа бокса, легкой атлетики, футбол и многое другое. Предполагалось, бар для спортсменов будет, но почему-то не срослось, пришлось в другом месте открывать, — пояснил Сергей, когда мы вышли из машины. — Поэтому, наверно, и спортивную тематику использовали. Кстати, он до начала восьмидесятых годов безалкогольный был, с различными диетическими меню. Спортсмены здесь, действительно, часто бывали, соки пили, всякие салатики жевали. Потом всё поменялось. В последние годы это место смоленские облюбовали, каждый день здесь сидят с утра до вечера. К ним коммерсы на поклон ездят, какие-то мутные типы, барыги разные.
Пока мы разговаривали, следом вылезли Иван, и трое из «шестерки». В машинах остались только водители.
В баре нас тоже заметили. Дверь распахнулась, выглянул квадратный бритый парень в спортивном костюме и легкой кожаной куртке.
— Э, пацаны, я чё-то не понял? Чего надо? — лениво перемалывая мощными челюстями жвачку, поинтересовался он.
— От тебя? — я опустил взгляд на лаковые черные штиблеты, видневшиеся из-под спортивных штанов, иронично хмыкнул. — Ничего.
— Так, я не понял? — браток уловил сарказм и набычился. — Тебе че-то не нравится?
— Мне? — удивился я. — Очень нравится. Такого уникального стиля давно не видел. Только ты одну деталь упустил. Надо было штанины в носки заправить, и трусы поверх брюк натянуть. А если для полноты картины рот разинешь и слюной на асфальт покапаешь — вообще красавцем будешь.
— Не по-о-нял, — протянул браток. — Ты чё издеваешься?
Наружу вышел, отодвинув братка плечищами, Макс. Окинул взглядом меня, Сергея охранников, криво усмехнулся.
— Здорово.
— Привет, — спокойно откликнулся я.
— Веня, иди обратно к пацанам, я сам разберусь, — заявил культурист, не сводя с меня взгляда.
— Так он, это, борзый очень, и не один, с торпедами, — попробовал взбрыкнуть бритоголовый.
— Сказал же, обратно иди, я разберусь, — процедил Макс. — Не вкурил?
— Вкурил, — скривился браток, но спорить не стал и исчез за дверью.
— Джека хочу видеть, — сообщил я. — Пообщаться надо.
— Я уже понял, — усмехнулся качок. — Ну, пойдем. Только своих быков здесь оставь. Можешь с собой одного взять, максимум, двух, но не больше.
— Хорошо, — согласился я. — Серый, ты со мной. Остальные ждут здесь.
За двумя столами сидел десяток братков. Среди хмурых рож, я разглядел Мурика, Болта и Дуба, ещё парочку попавших под замес на дороге. Чернявый смотрел с нескрываемой ненавистью. Болт и Дуб хмуро, но без явной злости. Я дружелюбно им помахал. Мурик злобно оскалился, Болт и Дуб молча отвернулись.
— Не надо пацанов дразнить, — тихо буркнул культурист. — Им и так досталось.
— Так я только поздоровался.
Макс хмыкнул, но ничего не ответил. Провел меня мимо большого зала, в коридор, остановился возле первой двери, постучал.
— Заходи, чего там мнешься? — я услышал знакомый голос и улыбнулся.
Джек сидел за столом, вокруг разложены разные бумаги, воротник рубашки расстегнут, открывая обвившую крепкую шею толстую золотую цепь, похожую на якорный канат. Рядом на тарелочке надкусанный бутерброд с красной икрой и ещё парочка с балыком и салями.
Поднял глаза, отложил стопку документов в сторону.
— Привет, — сухо поздоровался авторитет. — Присаживайтесь
Руку не протянул и не привстал, подчеркивая своё отношение.
— Привет, — спокойно ответил я, усаживаясь рядом. Сергей сел рядом. Макс всей огромной тушей плюхнулся на стул напротив, слева от босса, ножки жалобно скрипнули, но выдержали.
— Какими судьбами? — безразлично поинтересовался Джек.
— Должок хочу начать забирать. Помнишь, мы о трех желаниях договаривались, как у золотой рыбки? — дружелюбно пояснил я. — Пришло время выполнять первое.
— Я так и думал, — холодно улыбнулся Виктор Владимирович. — Помню, конечно, и от своих слов не отказываюсь. Но ты тоже обещал, под молотки бросать меня и моих людей не будешь.
— Помню, — в тон ему ответил я. — И не собирался. Наоборот, хочу сделать интересное предложение.
— Какое? — авторитет напрягся.
— Я забираю под себя Братский алюминиевый завод. Там обстановка сложная, братва местная хочет меня на деньги поставить, за то, что с завода кормлюсь. Районные менты вместе с властью с ними повязаны, прикрывают в наглую.
— А говорил, под молотки бросать не будешь, — криво усмехнулся Джек. — Да нас всех на клочья порвут, едва там обозначимся.
— Да подожди ты, дослушай сначала, — я досадливо поморщился. — С ментами и властью, я вопрос решу. Их за задницу московские коллеги и комитетчики возмут, никуда они не дернутся. И смотрящего Пахома тоже примут. Тебе со своими ребятами надо будет всю оставшуюся бесхозную борзоту под себя взять. Менты мешать не будут, у них самих задницы гореть будут, у районных начальников и руководства завода — тоже. Практически всю работу я за тебя сделаю, приходи и владей, стриги своих овец. Но только договор, никакого беспредела, как раньше, они тебе процент, ты им защиту, делаешь всё по справедливости, людей по беспределу не давишь. Договорились?
— Кто там рулит? — поинтересовался Джек.
— Пахом, он даже не из старых сидельцев. Молодой, да ранний, едва за тридцатник перевалил. Все коммерсы и жулики ему отстегивают.
— Ну он же не сам по себе, — рассудительно заметил авторитет. — Пахома этого на район кто-то из больших людей поставил?
— Петруха и Кисель — воры, — сразу ответил я. — Но это не большая проблема. Хочешь, я с Абхазом могу договориться, он за тебя слово скажет. Против него они не пойдут, весовая категория не та.
— Хочу, — мгновенно откликнулся Джек. — Договорись. Там много денег собрать можно?
— Достаточно, — хмыкнул я. — Конкурентов у тебя не будет, все Пахому платили. Если договоримся, я тебе твой полтинник назад верну, мне эта мелочь и даром не нужна.
— Если получится, и ты с Абхазом договоришься, я ещё бабок зашлю, и буду подкидывать на общак, не вопрос, — пообещал лидер «смоленских». — Знаешь, мы с пацанами подумали, решили отойти от жестких методов, действовать по понятиям, помогать своим коммерсам. Что самое интересное, выгодно оказалось, к нам через месяц народ сам стал подтягиваться.
— Ладно, дам команду Сергею, он с Абреком, это правая рука Абхаза свяжется, тему обкашляет, — я кивнул на начальника СБ. — Решим вопрос. В крайнем случае, ему и шефу машины по себестоимости подгоним, они все равно ни копейки не потратят, за всё подшефные коммерсы заплатят.
