"Фантастика 2025-104". Компиляция. Книги 1-36 (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

— А я и не подкрадывалась! Вы сами зашли на мою территорию!

Сидящая на ветке девчонка бесстрашно откинулась назад и упала вниз. Уже в воздухе перевернулась и приземлилась ровнёхонько на ноги.

Трудно не оценить подобную ловкость. Я по сравнению с ней — задубевший дровосек с оглоблей наперевес.

Серебряное зеркальце сверкнуло в её руках и меткий солнечный зайчик ударил по моим глазам.

— Простите. — пожала узкими плечами Илфи — Стоило проверить, нет ли на вас личины.

— Моего друга зовут Грач. — и повернувшись ко мне Гиллерт добавил — А это аспект меткости, Илфи.

Дальше мы шли уже втроём. Горец задавал вопросы, девчонка отвечала, а я слушал.

— Мертвецы оттаяли, каждый день выходят к лагерю. Прошлой ночью мы потеряли троих. Двух дозорных и женщину.

— Каким образом?

— Просто исчезли, никаких следов. Что-то утащило их в ночь. Заметили только когда смежная пара забила тревогу, не обнаружив дозорных на месте.

— Кто-то из наших?

— Нет, обычные охотники… а остальные? Где Рокта, Соня, Анника и Бледный?

Я не видел выражения лица Гиллерта, шёл следом, перед глазами маячили спины спутников, но был уверен, что тот нахмурился:

— Бледному не повезло. Остальные ждут в крепости. Мы вырезали тварей, теперь туда можно привести людей.

Илфи вздохнула:

— Жаль Бледного, он был хорошим стрелком и следопытом. Слуги Риордана, мертвецы?

Ответ горца был коротким:

— Вурдалаки.

Перед тем как войти в лагерь мы встретили ещё пару вооружённых людей. Горцев, подчёркивающих принадлежность к своему роду лазурной краской на правой щеке. Такая же лазурная полоса пересекала их деревянные щиты.

Они кивнули нам и продолжили нести службу, а мы вошли в лагерь.

— Подожди здесь. — Гиллерт ткнул рукой на костёр, за которым сидела тройка мужиков. — Я переговорю кое с кем и вернусь за тобой.

Я не стал настаивать на своей компании, молча кивнул и отправился куда указали. На меня бросали взгляды, чужаки в этом лагере были редкостью. Где-то рядом ревел ребёнок, в воздухе пахло снедью, кислым потом и кровью. В десятке метров разделывали тушу оленя.

Я уселся на перевёрнутую чурку и окинул взглядом мужиков. Чёрные бороды, сальные волосы, широкие ножи на поясах, малые топоры в специальных петлях, грязная, вся в заплатах, одежда. Они немало вытерпели после Одинокого клыка.

Оружие вычищено и наточено, на лезвиях топоров не видно зазубрин. За оружием здесь ухаживают лучше, чем за внешним видом — реалии жестокого мира.

Я им кивнул и получил такие же сдержанные кивки в ответ. Меня пощупали взглядами, но я вряд ли сильно отличался от этой тройки. Разве что рожа у меня почище, и одежда не так затаскана. Моя щетина ударными темпами превращалась в полноценную, неухоженную бороду, да и волосы отрасли, того и гляди в глаза полезут. Стоило озаботиться гигиеной, но пока что-то было не до неё.

— Значит ты Грач?

Илфи плюхнулась рядом, по правую руку, лицом ко мне. Я сдержано улыбнулся и ответил:

— Значит Грач.

— Откуда ты? С виду Рус, но больно тонкая у тебя кость для Руса. Метис? Таскаешь с собой длинный рыцарский меч, но на аспект силы не похож. Для аспекта защиты уж больно мало на тебе железа… ещё и герб этот странный с птицей, так кто ты?

Протянув руки к костру, я подставил ладони под его тепло:

— Как-то меня назвали аспектом пустоты, но я не знаю, что это значит.

— Хм, интересно, никогда о таком не слышала. А с Гиллертом как связался? Ты тоже из Одинокого клыка? Бродил где-то поблизости?

Вопросы сыпались один за другим, но я не стал отвечать. Во-первых, по другую сторону костра народ «грел уши», а во-вторых, слишком простой с виду и болтливой была эта Илфи. Такой образ вполне мог быть игрой, чтобы расположить к себе и развязать язык.

— Мы с Гиллертом старые знакомые.

Лучница хмыкнула:

— Рыцарь поди одичавший? Но мы сейчас все такие. У меня тоже зубы целые да ровные, а толку? — Илфи махнула рукой. — Дом родителей давно сгорел вместе со всей деревней и людьми. Ходят теперь чёрные, лапы тянут и сожрать хотят.

Илфи фыркнула и поднявшись ушла, так же стремительно как появилась.

«ходят теперь чёрные, лапы тянут и сожрать хотят»… за каждым в этом мире тянулась чёрная дорожка собственного горя. Обыденно-мерзкого и удивительно массового. В этом обе наши реальности были ровней. В Первоисточнике у любого выжившего за плечами была масса мертвецов: родственников, друзей, знакомых…

Тут, как показала практика — тоже.

Вскоре вокруг пробежала невидимая волна суеты. Криков и беготни стало больше. Я сидел, смежив веки, и положив меч на колени, ждал, пока лагерь спешно сворачивался.

Заросшие незнакомцы вскоре покинули меня. А я всё так же сидел и ждал, ровно до того момента пока за спиной не прогудел голос Гиллерта:

— Пойдём проводниками. Люди устали, но хорошие вести подхлёстывают их.

Костёр зашипел, в него вылили воду из котелка и стали затаптывать. Настала пора двигаться в обратный путь.

* * *

Молот поднялся и опустился на стальную, раскалённую пластину.

Полетели искры…

За две недели что я пробыл в зачищенной от вурдалаков крепости, удалось отдохнуть и подготовиться к выходу. Я подстригся, отмылся, и наслаждаясь натопленной купальней с удовольствием выскоблил лицо бритвенно-острым ножом.

Жаркая баня и горячая снедь из общего котла стали для меня незабываемым наслаждением после перенесённых тягот. Люди, выжившие в Одиноком клыке, преображались день ото дня и вместе с ними преображалось брошенное человеческое жилище. В помещениях теперь пахло жизнью, травами и едой, слышался детский смех. Исхудавшие лица расцвели скупыми улыбками, а одежда очистилась от дорожной грязи.

Крепость ожила, с приходом людей.

Пластина под ударами молота выпрямилась, и я сунул её в воду. Снял фартук и вышел из кузни на свет. За моей спиной продолжалась работа, звенели молоты, сыпались искры. Один из мужиков достал мою пластину из воды и принялся с ней работать. Тут знали, что я провожу время в кузне и помогаю чинить инструменты из баловства и ради поддержания формы.

Я присел на уличную лавку, прикрывая глаза от света и с удовольствием ощущая на своей коже прохладный ветерок. Но идиллия продлилась недолго:

Чья-то мощная лапища бухнула меня по плечу, лавка пошатнулась и в ухо прогудело голосом Гиллерта:

— Выходим завтра?

Я кивнул:

— Да, думаю время пришло. Все восстановили силы, Соня и Рокта в порядке. Илфи идёт с нами?

Горец покачал головой:

— Я думал взять её на роль стрелка, но лучше пускай остаётся в крепости. У нас мало воинов, не гоже стену без пригляда оставлять. Ну и тайны твои, сам понимаешь, пришлось бы ей всё рассказать, а язык за зубами она держать не умеет, ребёнок ещё.

Я поднялся и прежде, чем уйти смывать с себя пот, кивнул Гиллерту. Воин ответил мне таким же кивком.

Завтра утром, мы пойдём к зоне нестабильности — и пусть случиться то, что должно.

За весь оставшийся день я ни с кем из аспектов больше не пересёкся. Все были заняты своими делами. Мысли о предстоящем походе не давали мне покоя и окружённый ими я пролежал до глубокой ночи на крыше одного из домов.

На улице дул прохладный ветер, но в целом он не мешал, а подложенная под спину шкура неизвестного зверя защищала меня от простуды. Звёзды расцветали в темноте яркими точками и глядя на незнакомые созвездия — я размышлял.

Слишком много НО у моего плана. Да и планом-то простое желание попасть домой не назвать. Прорыв реальности, путешествие в этот мир-отражение — сопровождалось перерождением, потребовало уйму заёмной энергии, обеспеченной Культом, и как выяснилось стало причиной краха Чёрной пирамиды — главного храма культистов в междумирье.

Из всего этого напрашивался вывод, что ни хрена у меня не выйдет…

Первичная задача была простой как четверть кредита. Осмотреть зону нестабильности, ту самую, что простёрлась на краю разрушенного моста, у грязной реки с неизвестным мне названием. Убедиться в устойчивости аномалии.