Зайдя в холл, гости огляделись и направились к дежурному.
— Полковник Мезенцев, ОИУ МВД, инспекция по кадрам, — представился сухопарый и показал удостоверение.
— Генеральная прокуратура, — добавил полный мужчина и предъявил свою «корочку» — Иван Николаевич Прохоров, следователь по особо важным делам, государственный советник юстиции третьего класса.
— А, — дежурный лейтенант даже порозовел от удивления. — Здравствуйте, товарищи.
— Здравствуй, — усмехнулся полковник. — Сиди спокойно, не суетись, мы заходим.
— Я, я, — начал заикаться от волнения лейтенант. — Сейчас Евгению Антоновичу позвоню, он вас встретит.
— Не надо, мы сами его найдем, — от толстячка повеяло ледяным холодом. — Начальник УГРО, кстати, в 38 кабинете сидит?
— Д-да, — проблеял дежурный.
— Тогда мы пошли, — твердо заявил Мезенцев. — Не вздумай звонить начальству — руки оторвем вместе с головой. Всё понял?
— Понял, — обреченно выдохнул лейтенант.
— Вот и хорошо, — улыбнулся полковник, — Сиди, отдыхай. Попробуешь предупредить Евдокимова или Пархоменко, будешь отвечать по всей строгости закона.
Один из крепких мужчин, зашедших со следователем и полковником, прихватил за рукав, стоящего в стороне и попытавшегося незаметно прошмыгнуть в коридор опера.
— Не надо лишних движений, — спокойно посоветовал он. — За препятствие следственным действиям, при попытке помощи подозреваемым, предусмотрена уголовная ответственность.
Второй из мужчин, тем временем приоткрыл входную дверь и махнул рукой.
— Заходите, ребята.
В холл просочилось ещё человек восемь спортивных мужчин. Зашедшие первыми двое, крупный, представительный седой крепыш и невысокий мужик с тяжелым давящим взглядом, продемонстрировали удостоверения.
— Комитет Государственной Безопасности. Проводится операция по поимке преступников. Всем оставаться на своих местах.
Под взглядами дежурных милиционеров и оперов вся процессия прошествовала из холла в коридор и лестнице, ведущей на второй этаж…
Полковник, вышедший с чемоданом в руке, обратился к секретарше.
— Леночка, я уехал, сегодня уже не приеду. И завтра с утра задержусь. В лучшем случае, после обеда появлюсь. Все встречи или планерки отменяй.
— Можете не волноваться Евгений Антонович, — кивнула девушка. — Сделаю.
— Вот и отлично, — усмехнулся полковник. — Всё, я поехал.
Шум шагов в коридоре заставил его насторожиться. Дверь распахнулась, в приемную шагнули двое плечистых мужчин, моментально оценили обстановку, рванулись вперед. Полковник схватился за кобуру, но не успел, через секунду получил профилактический удар в солнечное сплетение, согнулся и хватал воздух ртом. Через мгновение его профессионально скрутили, согнули в три погибели, выкрутили руки и защелкнули наручники на запястьях. Табельный «ПМ» изъяли и передали седому крепышу.
— Вы кто такие? — прохрипел начальник ГУВД. — По какому праву?
Онемевшая в первое мгновение секретарша испуганно вскрикнула и прикрыла ротик ладошкой.
— По праву, данному нам властью и государством, — вперед сквозь плечистые фигуры суровых мужчин, протолкался худощавый мужчина в драповом пальто.
Предъявил удостоверение:
— Полковник Мезенцев, инспекция по кадрам. Вы, как понимаю, полковник Евдокимов?
— Он самый, — скривился Евгений Антонович. — Да отпустите меня уже. Я сопротивляться не буду, оружие вы изъяли.
— Отпустите его, — приказал Мезенцев. — Он все равно в наручниках. Придерживайте аккуратно, на всякий случай, если начнет сопротивляться, разрешаю не церемониться.
Выкручивать руки Евдокимову перестали. Ему дали выпрямиться, прихватив за локти.
— На каком основании меня задержали? — осведомился он.
В кабинет протиснулся невысокий полный мужчина. Залез в карман кителя, видневшегося из-под расстегнутой куртки, вытащил и раскрыл листы бумаги, протянул начальнику ГУВД.
— Ознакомьтесь, пожалуйста, санкции на арест и обыск, подписанные Генеральным прокурором СССР, товарищем Сухаревым.
Полковник внимательно изучил предъявленные бумаги и изумленно вскинул брови:
— Статьи семнадцатая, семьдесят седьмая и сто семьдесят четвертая? А у вас доказательства есть?
— Есть, — улыбнулся толстячок. — Доказательств, более чем достаточно. Я вас с ними подробно познакомлю. Нам теперь предстоит много общаться.
Застучали каблуки, глухо стукнуло, в коридоре началась возня. Знакомый голос начальника УГРО заорал ругательства, заставив полковника похолодеть ещё больше.
— О, ваш коллега к себе в кабинет подошел, — хмыкнул прокурорский. — Отлично. Его не хватало до полного комплекта. Заводите понятых, потом и им займемся.
В кабинет провели испуганную полную женщину лет сорока пяти, и болезненного худого старика с тросточкой.
Начальника ГУВД обыскали, выложив на стол перед снова онемевшей секретаршей связку ключей, бумажник с купюрами и удостоверением и дипломат.
— Отлично, — одобрил Мезенцев. — Теперь давайте заглянем в ваш портфель.
* * *
На следующий день мы с Дмитрием Федоровичем прибыли на встречу с секретарем горкома. Предварительно полковник перезвонил к нему в приемную. Секретарша попыталась устроить допрос, кто и по какому поводу, начала врать: «Василия Кирилловича на месте нет, неизвестно, когда будет и вообще уделить время он не может, у него на ближайшие дни всё занято».
Дмитрий Федорович терпеливо выслушал истеричные выкрики девушки, и вкрадчиво поинтересовался, какой звонок организовать её шефу на выбор, первого председателя КГБ или Генерального прокурора, намекнув: тогда последствия лично для товарища Каликова будут гораздо серьезнее. После этого, товарищ Каликов удивительным образом нашелся и взял трубку через считанные секунды.
Первый секретарь горкома настолько впечатлился коротким разговором с полковником, что на входе нас встречала та самая наглая секретарша. При виде черной «волги» неторопливо подкатившей к входу, она чуть ли не в струнку вытянулась. И быстро, без всяких проволочек, проводила к кабинету «ах какого серьезного человека, самого товарища Каликова».
Когда мы пояснили от кого приехали, первый секретарь начал слащаво улыбаться и смотреть такими преданными глазами прикормленной собаки, что меня чуть не стошнило прямо на огромный дубовый стол, за который нас любезно усадили.
— Слушаю вас, товарищи, — Каликов сложил руки на столе, вопросительно глянул на Дмитрия Федоровича, воровато стрельнул глазками на меня, потом снова повернулся к полковнику.
— Для начала товарищ Каликов, я хочу, чтобы вы ознакомились вот с этими материалами, — комитетчик выложил на стол «дипломат», щелкнул замками, взял толстую папку и подвинул её к первому секретарю.
Секретарь задумчиво полистал, почитал. Улыбка Василия Кирилловича поблекла, на лицо наползла тень. После беглого изучения материалов, он решительно отодвинул папку назад, скрестил пальцы, глянул исподлобья.
— Понятно, совсем криминал распоясался. А от меня что хотите? Этим должна милиция заниматься.
— Но руководите городом вы, как первый секретарь, — подчеркнул Дмитрий Федорович. — Поэтому ответственность, прежде всего на вас, потом на остальных. Полистайте ещё папку, почитайте материалы. Там убийства кооператоров, поджоги складов и квартир, похищения людей, нападения на рабочих. Чертовщина какая-то, в городе и районе, будто война бандитов с советскими гражданами идёт. И вы как руководитель города должны были делать всё, чтобы этого не было.
— Я так понимаю, это претензия лично ко мне? — голос первого секретаря похолодел. — А причем здесь Комитет? Это вообще ваша компетенция?
— Открою маленький секрет, который, уверен, вы тоже знаете, — криво усмехнулся чекист. — Бандиты, которые расплодились в вашем городе, положили глаз на Братский алюминиевый завод. Решили обложить данью всех, кто с ним сотрудничает, в том числе заключает контракты с серьезными зарубежными партнерами, как, например, сидящий рядом Михаил Дмитриевич. Любые проблемы с поставками, отразятся на престиже советских предпринимателей, а значит и страны.
