— Молись всем богам, девочка, чтобы принц выжил. Потому что от этого зависит и твоя жизнь.
Наверное, впервые она говорила серьезно, и в голосе не слышалось ни насмешки, на раздражения, ни злости.
— Почему?
— А как ты думаешь, почему ты сейчас не в тюрьме, а здесь?
Я лишь пожала плечами.
— Ты — истинная императрица, и нынешнему императору очень нужна ваша с принцем свадьба. Но если принца не станет, ты никак не войдешь в императорскую семью. Не ждать же в конце концов, когда подрастет младшенький. Тем более, что с его состоянием здоровья надежды на это мало.
— Он действительно так плох?
Почему-то в этот момент я думала не о своей будущей семье, а о том, какой, должно быть, это кошмар для императрицы: старший сын погиб, младший слаб здоровьем, а теперь и с Дженардом случилось такое.
— О да, бедняга Гилем пока справляется с его состоянием, но похоже, он награни отчаяния. Можешь себе представить, он даже спрашивал у меня о каких-нибудь темных снадобьях, которые могли бы помочь.
— И что же, помогли?
— Нет, конечно. Я их ему и не дала. Всякому известно, смешивать темные снадобья со светлыми очень рискованно. Никогда не знаешь, что получится.
— Но когда мне было плохо после ваших духов, он дал мне светлое зелье и мне сразу стало легче.
Магистр Калмин пожала плечами:
— Но ты молодая, пышущая здоровьем девица, а не малолетний ребенок. К тому же, с чего ты взяла, что это зелье было светлым? Впрочем, возможно, он не слишком дорожил твоим благополучием, но тебе повезло.
Не думаю, что в арсенале светлого целителя были темные снадобья. Скорее, верно последнее. А значит, находясь во дворце, я рисковала куда чаще и больше, чем сама думала.
— Впрочем. это и не важно, — магистр Калмин улыбнулась так ласково, что у меня мурашки по спине пробежали. — Боюсь, и для тебя, и для Линарда важно только одно.
— Чтобы принц выжил, — медленно проговорила я.
— Чтобы принц выжил, — повторила Магистр Калмин.
— Я вернусь к своим друзьям, — то ли сообщила, то ли спросила я.
Она лишь молча кивнула и даже не повернула головы в мою сторону, когда я выходила из класса.
В этот день мы разошлись поздно. Строили предположения, гадали, вспоминали мельчайшие детали всех бесед. Но итог был, увы, неутешительным. Вечером, когда я возвращалась в свою комнату, никто из нас по-прежнему не имел представления о том, кто убийца.
В комнате все было по-прежнему. Да и что тут могло измениться в мое отсутствие. Шкаф, кровать, окно. За окном Карла с воронятами. И призрак, выплывающий из шкафа. Почему-то видеть его было радостно и отрадно.
— Ты вернулся!
— Опять ты шляешься по ночам. Ну что за императрица из тебя выйдет!
Приятно знать, что даже когда все рушится, даже в наступающем хаосе что-то остается неизменным.
— Скажи, ты ведь был во дворце? Ты видел, куда они повели Линарда?
— Не видел, но потом его нашел. Жив-здоров твой любовник, и даже накормлен. Но боятся его они, я тебе скажу, просто жуть. Хотя он же в наручниках. Не опаснее котенка. Вот это мужчина, я понимаю. Такого ужаса на всех нагнал, — он вздохнул. — Жаль, что казнят. Второго такого жениха мы уже не найдем.
— А может ты видел, что случилось тогда с принцем? Кто его мог так?
— Да как же я мог видеть? Я за вами присматривал.
— Шпионил, — поправила его я.
— Присматривал.
Спорить было бесполезно, да и не хотелось. Все это: жаркие поцелуи, нежные объятия, сладкое чувство уверенности и безопасности в кольце любимых рук, вся нежность, все признания — все это словно осталось в какой-то другой жизни. А впереди была только безнадега и пустота. Я знаю, что он невиновен, могу это доказать, но как только открою рот, никто больше не поверит ни одному моему слову. Как же это больно, больно и несправедливо.
Полночи я проворочалась в постели. Заснула только под утро, но едва сомкнула глаза и стала проваливаться в сон, как понимание обрушилось на меня лавиной. Все стало на свои места, все стало понятным и очевидным. Я подскочила с кровати и даже не озаботилась тем, чтобы надеть платье, набросила теплое пальто сразу на ночную рубашку и выскочила на улицу, на ходу застегивая пуговицы. Меня хлестнуло холодным ветром, но это было ничего, это было не важно.
Сейчас ничего не было важным, кроме времени.
Глава 38
Истукан-охранник встретил меня на входе в преподавательское общежитие.
— Беспокоить преподавателей по ночам нельзя, — отрезал он.
Боги, как я могла забыть об этом!
— Мне нужна магистр Калмин, — заявила я ему.
— Магистр Калмин отдыхает, как и другие преподаватели.
— Вопрос жизни и смерти. Она сама вам спасибо скажет. А если не разбудите, она будет в ярости.
— Утром.
— Лучше позовите.
Истукан застыл, не подавая никаких признаков жизни. Вот же дурацкое изобретение. Ну и как мне понять, что он сейчас делает: посылает какие-то непонятные сигналы преподавательнице или просто дрыхнет, считая, что разговор окончен?
Потянулись минуты тревожного ожидания. Минуты, которые чертовски дороги. Каждая из них.
И целую вечность спустя в холле появилась магистр Калмин. Похоже, вечность мне только показалось, а явилась преподавательница довольно быстро. Во всяком случае, ее рыжие кудряшки были изрядно растрепаны, а наверх на ночную сорочку она лишь набросила пеньюар.
— Почему я не удивлена? Конечно же это ты, — сонно и недовольно проговорила она. — Что еще случилось?
— Ответьте на один вопрос, это очень важно: почему супруга хранителя обратилась за снадобьем от головной боли именно к вам? Разве светлые целители не могли ее вылечить?
— Боги, из-за этой ерунды ты подняла меня среди ночи?
— Уже почти утро, — сказала я. — Просто зима, и поэтому светает поздно. Так почему же?
— Светлые снадобья не помогали, от них мигрень становилась еще сильнее. Так бывает. Она вся измучилась, прежде чем ее надоумили пойти ко мне.
— А кто? Кто надоумил?
— Мне-то почем знать? Если она и говорила, я не помню. Ты представляешь, сколько прошло времени.
Я лишь рассеянно кивнула.
— И ты явилась только для того, чтобы спросить эту ерунду?
— Я знаю, кто убил хранителя, — сказала я. — И кто покушался на принца. И этот человек все еще там, рядом. Вот-вот приедет заморский лекарь, который может принца вылечить. И убийца попытается довести дело до конца. И тогда никого уже нельзя будет спасти. Мне нужно попасть во дворец!
Все это я говорила скорее самой себе, чем магистру Калмин. Но та сразу как-то посерьезнела, подобралась и коротко бросила:
— Я разбужу магистра Аберардуса.
Но я уже ее не слушала. Магистр Аберардус, конечно, главный по школе пока нет ректора, но вряд ли он способен мне помочь. Я вылетела на улицу и меня едва не сбило с ног холодным ветром. И все же я пошла туда, куда идти было совершенно нельзя: в сад. Где сегодня видела императорских стражей. Вот кто мне нужен. Снег залеплял глаза, ветер хлестал по щекам, а холод пробирался под пальто и леденил почти неприкрытое тело. Но это было неважно. Ничего, я привычная.
Наконец мне удалось рассмотреть темную фигуру. Я подбежала к стражнику.
— Мне срочно нужно поговорить с императором. Отправьте меня во дворец, это важно.
Тот смерил меня взглядом и коротко ответил:
— Не положено.
— Я невеста принца. Вы должны открыть портал или как-то передать во дворец.
— Я знаю кто вы, сирра. Не положено.
О боги. Да с каменным истуканом разговаривать и то проще, чем с этим вымуштрованным чурбаном.
— Я знаю кто пытался убить принца, и принц сейчас в опасности. Мне нужно предупредить императора. Понимаете? — выложила я свой последний и главный аргумент.
На этот раз стражник молчал чуть дольше. «Ну же, соображай скорее!» — молилась я про себя. Если убийца доберется до принца, будет поздно. Поздно для Дженарда, поздно для магистра Линарда, поздно для меня. Поздно для всех.
