Истины нет (СИ) - Ефимкин Максим

— Камлать, не заглушив место, очень опасно. Любое заклинание, даже благая молитва может обернуться бедой, — холодно сказал ходящий. — Кроме того, ответь мне, пресвитер, а в Гибере армия действовала по твоему приказу?

— Не совсем, — уверенно ответил Грюон. — Я понимаю, о чем ты говоришь. Но это самоуправство целиком на совести ретивого капитана Валлена. Он уже наказан за то, что вел себя неподобающе.

— Неподобающе, — со смешком повторил Кйорт, — пусть будет так.

В этот момент на краю леса показались всадники. Они закружились на месте, растерянные и испуганные. Чуть дальше замерла большая крытая повозка.

— Видишь? Я не врал, что отец Волдорт вместе с обозом. Сейчас ты увидишь его…

Вдруг один из людей оторвался от группы и, спотыкаясь, побежал по направлению к кардиналу и ходящему. Бегущий размахивал руками и кричал, но йерро не мог разобрать слов. Постоянный звон черного поля размазывал любой звук, превращая его в кашу.

— Кйорт! — заговорил Арлазар с помутневшим взором. — Не бойся за меня, мне ничего не сделают. Беги!

— Отец! — вскричал ходящий.

По телу плеснула и тут же пропала черная сеть. Аарк, словно нехотя, покрылся стальными прожилками.

Кардинал выругался и поднял руки. В пальцах запрыгал багрово-грязный дым.

— Беги, сын, беги! Стрелы Мертвых! — продолжал говорить Арлазар.

Волдорт упал и пополз на четвереньках. Его стремительно настигал всадник.

— Не бойся! Я в безопасности! — Волдорт замолчал, уткнувшись лицом в землю и вцепившись в нее руками.

— Он просто плачет, — добавил зверовщик. Его взгляд прояснился. — Он в порядке.

— Стоять, — рявкнул кардинал.

Дым заскользил по рукам, змеями обвивая их.

Все замерло. Потекли секунды, растянутые в бесконечность. Ходящий сардонически рассмеялся, резанул воздух перед собой, и небо расколола длинная узкая трещина.

— Брешь! — заверещал аарк.

— Зараза! — прошипел кардинал.

— Ты что? — воскликнул Арлазар.

Из трещины полился густой туман, ее края стремительно оплели темные лианы, а небо разрыдалось черным дождем.

— Шей, пресвитер. Тебе придется заглушить это место, — ледяным тоном сказал Кйорт. — И помни: я вернусь за отцом. И лучше бы он был в порядке.

— Чего вы ждете? — взревел Грюон, поднимая руки и плетя замысловатую руническую вязь. — Возьмите уже его наконец!

Воины, словно опомнившись, сняли со спин белые треугольные щиты и кинулись вперед, будто их хлестнули плетью. Кроваво-красные гербы на щитах зловеще блеснули.

Арлазар отодвинул ходящего плечом и быстро проговорил:

— Я смогу их задержать, а ты уходи. Скорее уходи. Ты сейчас не боец. Ратибор, помоги ему.

Ратибор, растерянно наблюдавший за ними на протяжении всего разговора, вдруг встрепенулся и потащил коня поближе к йерро.

Кйорт с помощью Ратибора забрался в седло. Хигло тотчас пошел ровной рысью в сторону леса. Вновь прибывшие всадники стремительно приближались. Покачивались шипастые шарики их кистеней, а тройка щитоносцев была уже совсем близко.

Зверовщик хладнокровно встречал врагов. Он не ставил целью победить превосходящего числом неприятеля. Все, что ему требовалось, это задержать их. Резкий короткий свист и падающий навзничь воин со стрелой в лице были полной неожиданностью: Ратибор никуда не ушел, он стоял неподалеку и старательно целился. Воины замерли, прячась за щитами.

— Кажется, я показал, что умею стрелять, — произнес он как можно тверже. — Прошу никого не проверять, смогу ли я отсюда попасть в Его Высокопреосвященство. Уж простите, Ваша Светлость.

Арлазар широко улыбнулся, издевательски поклонился и спешно отступил. Никто его не преследовал.

— Уходим, уходим. Быстрее, — проговорил он, — пока они не поняли бесполезность твоей угрозы и не посчитали стрелы в колчане.

Кардинал лишь бессильно скрипнул зубами: он был полностью связан заклинанием Нейтрали.

Арлазар еще раз глянул на всадников: кони безнадежно вязли в неожиданной трясине. Из земли поднимались липкие лианы, оплетали и тянули их. Арлазар ухмыльнулся и широкими прыжками устремился к лесу. Главное — добраться до него, а уж там мало кто сможет выследить зверовщика, если тот не захочет.

9-2.

9.

Кем бы сейчас ни был архиепископ Бенегер Женуа, но управлять толпой он не разучился. Его голос лился над площадью непрерывно и тягуче, как полноводная река, то стихая, словно погружаясь в омут, то взрываясь гулом водопада.

— Дети мои! — начал он, подняв руки. — Братья по вере, добрые жители Алии, я брат Бенегер Женуа, предстоятель Алийской церкви, и Бог говорит с вами через меня. И я использую это во благо человека и Господа нашего. Во благо Прощающего Грехи и Девы Небесной. Сегодня поистине черный день, ибо черным замарано содеянное некоторыми из сынов Божьих. Ведь что такое Алия? Это живое существо. Тело Божье. Как говорил Святой Арафель, каждая община есть тело, а любому телу надлежит быть здоровым. Сегодня страшный недуг поразил нас. Он, как зараза, ядом коварства влез внутрь, желая загубить самое дорогое — нашу веру. И, как после укуса черного аспида, нам пришлось отсечь пораженные гангреной части. Дети мои, вы видите: не все, кто должен, стоят перед вами. На лицах же других все еще видны следы этой хвори. Это страх, горечь, сомнение. Но они уже почти излечились. Излечились от предательства.

По площади пронесся легкий ветерок непонимания.

— Да. Нас предали. Не буду произносить их имен. Они продали души свои Князю Мертвых, и он через них завладел телами, что созданы были Живущими Выше. Прекрасные божественные сосуды оказались наполнены разлагающейся плотью мертвеней! Они погубили королеву! Они хотели низвергнуть веру в Живущих Выше и насадить свою. Они творили некромантию!

Огромная толпа людей одновременно ахнула. Многие осенили себя святыми знаками, кто-то упал на колени, дрожащими руками извлекая из-под рубахи святой столб на цепочке. Но голос архиепископа продолжал литься, заполняя все вокруг.

— Их черная ворожба оказалась направлена на нас! — почти кричал он. — И тяжкими бедами обернулись бы их вероломство и богохульные желания, если бы не стоящие сейчас перед вами слуги господни. Когда некоторые из нас мудростью своей раскрыли предательство, то страшны стали предатели, окрасившись в мертвечину. И не могли мы побороть их мускульной силой, как ни пытались. И тогда силой духовной, чистой, направленной с Небес, соединив души в единый кулак, все мы, — тут архиепископ обвел рукой стоявших рядом с ним людей, — размазали гадину по настилу забытья. Мы одержали победу и защитили нашу веру, наш город, всех людей от величайшей опасности. И смогли завершить Созыв. К сожалению, некоторые из благородных душ также пали. И мы все помолимся за них!

Архиепископ, склонив голову и осенив ее святым жестом, прошептал коротенькую молитву.

— Я говорил, что сегодня черный день. Но он же теперь и самый светлый день. Первый день для веры. Для настоящей веры в Господа нашего и детей его. И для веры в нового короля Алии, которого утвердили единогласно: в миру и на Небе. Помазанник Божий, благословленный церковью Прощающего Грехи и Девы Небесной, — тут архиепископ замолчал, наблюдая, как площадь завороженно ожидает его следующих слов. — Герцог Марк Кент Клиффорд Ирпийский, Марк Матерый, владетель графства Ирпийского. Король Алии!

Последние слова затонули в оглушительном реве толпы. Полетели вверх шапки, затрепетали флаги и вымпела, забарабанили каблуки по площадному камню: народ признал короля.

*    *    *    *

Вечерело. Город был наполнен огнями, ремесленниками, уличными музыкантами и торговцами.

Странная речь архиепископа породила разговоры, но не более того. Решено было, что и в самом деле случилось непонятное, но благополучно закончившееся. Погибло несколько высокородцев, наверное, затеявших бучу, ну и бес с ними. Обидно, что, наверное, казнили их на месте, и теперь не будет развлечения для народца, но главное, что у руля теперь будет настоящий король. Кое-где происходили стычки между групп несогласных с выбором. По одной из улиц даже затеялась небольшая процессия, но захлебнулась в водовороте общих гуляний. И никто не заметил того, что, вопреки традиции, не то что будущий король, но даже его свита или кто-то из участвовавших в Созыве не показались на улицах города, не разделили хлеб и праздник с гуляками.