– Ой, Янка. – Лола с дредами заложила руками уши. – Уже пожалела, что пришла с тобой.
– Нормально, – кивнула подруге Яна. – И вдруг они, мужики-то, забубнили: идет, идет! «Папочка» нам и говорит: вот он, наш царь и бог пришел! Из леса пришел. Из самой чащи! Так что пусть ваша Настёнка постарается. А еще нам сказали: не оборачивайтесь, сучки! Кто обернется, той хуже будет. Пороть будем, сечь до крови. Все равно не убежите. А зады красные будут и полосатые. Херово, когда мужики, ну, типа клиенты, вдруг угрожать начинают. К таким лучше не попадаться. Но метаться-то уже поздняк. Настёнка на меня смотрит, и я вижу: ей страшно. Жуть как страшно. Не нас – ее для гостя-то приготовили… Но вот когда ей по-настоящему стало страшно, это когда она в отражении серебряного ведерка увидела его…
Разволновавшаяся Яна опрокинула остатки пива.
– Его – кого? – спросил Крымов.
– Хозяина леса. Их лесного бога. Кому они поклоняются. Лешего она увидела. Его отражение все росло и росло в ведерке. Пока он не встал за ней. Это она потом рассказала. Вроде и лицо человечье, но уродливое, тупорылое, весь в шерсти и с рогами на голове. Настенка дернулась, но куда там? Ее этот монстр прихватил на бедра, когтями впился, хрипло так сказал, не по-человечьи, я сама слышала: «Стой смирно, девка, и терпи!» После этого она уже и не дернулась. Как он ревел, этот леший, мамочки, до сих пор его голос в башке гудит, – Яна покачала головой, – и еще хрипел: дерите девок до полусмерти! Выживут – пусть радуются. – Яна выдохнула: – Пива еще хочу.
Официант как раз проносил мимо на подносе два бокала – его дожидалась влюбленная парочка в углу.
– Стоп, – сказал Яшин. – Сюда, Женя, к нам, именем закона. – Он снял с подноса один бокал, сказал: – Даме отнеси, а ее спутник подождет. Извинись за конфискацию. Скажи: ведем расследование. У нас дело государственной важности.
И протянул бокал Яне.
– Спасибо, – сказала та и сразу выпила половину. – Короче, они глумились над нами полночи; ну, так бывает иногда, услуги-то оплачены, да еще виагры хлебнули, я так думаю, а этот Леший еще три раза подходил к Настёнке. На нее смотреть было жалко. Слезы из глаз ручьем текли. Потом они ремни сняли, мы так и вырубились на этом диване. Нас мужики одеялами укрыли. Но перед тем, как отключиться, Настёнка все нам и рассказала. Шепотом. Под одеялом. Я подумала: глюки у нее. А утром растолкали нас, дали по бутылке пива и сигарете и отправили на такси домой. Тачка уже стояла у ворот дома. Мы и сами готовы были сбежать поскорее. Не прибили – уже хорошо. Настёнка, ну как очнулась утром и вспомнила все, уже молчала – так и не заговорила больше. Я пыталась ее разговорить, мол, ты че нам вчера наплела, про монстра, да не вышло. Она только потом как заревела, взахлеб, да громко так, мамочки, завыла прямо, я ее еле успокоила. – Яна взглянула на подругу, затем на мужчин. – Ну, вроде все рассказали про ту ночку…
– Круто, Андрей Петрович, а? – озадаченно спросил Яшин. – На страшную сказку похоже, верно?
– Похоже, – задумчиво ответил частный детектив. – На очень мрачную и очень мерзкую сказку.
– И не сказка это вовсе. Если бы вы нашу Настю увидели, так бы не говорили, – с горечью сказала Яна. – Мы думали, она крышей поехала. А может, и поехала. Вчера Настя залезла в ванную и вены себе порезала.
– Умерла? – нахмурился Крымов.
– Нет, – замотала головой Яна. – Откачали подругу. Слава богу. Она сейчас в больничке. Но головой она повредилась, это точно.
– А как вы-то сами, девушки?
– Да ничего так, терпимо. Не верится, это да…
Детектив взглянул на вторую девушку:
– А ты, Лола? Как себя чувствуешь?
Русалка с дредами пожала плечами:
– Да так, средней хреновости. – Смешно ей больше не было. – Настю жалко.
– Мы завязать решили, – строго сказала Яна. – Совсем.
– С сексом? – пошутил Яшин.
– С сексом за бабки, – ответила Яна. – Да, Лолка?
– Ага, – кивнула та. Она поймала на себе испытующий взгляд Крымова. – Если получится, конечно.
– А может не получиться? – поинтересовался Яшин.
Частный детектив тоже поднял брови, подтверждая вопрос. Лола посмотрела взрослому мужчине глаза в глаза.
– Звонят, предлагают. Как тут быть? Мы хоть и недолго этим занимаемся, если честно, но клиенты уже есть.
– Да, – кивнул Яшин. – Понимаю – искушение. Легкие деньги.
– Иногда и не легкие, – заметила Лола. – Всякое бывает. Вот как с этим Лешим.
Крымов дробью прошелся пальцами по скатерке.
– А скажите, девушки, сами вы что думаете? По поводу этого Лешего? Он тоже – переодетый чел? Скоморох? Как ваш «папочка»? И другие развратники? Или кто его знает?
– Кто его знает, – ответила за обеих Яна. – Было в нем что-то дикое. Нечеловеческое. Вот точно говорю. Они и впрямь ему типа поклонялись, эти мужики. Вызывали, в барабаны били. Он и вышел к ним из какой-то тьмы. Получеловек, полузверь. И то и другое вместе. Скажи, Лолка?
– Я не знаю, но только вспомню, страх берет. – Девушка с дредами покачала головой. – Я все думала, если он и ко мне подойдет и в меня когтями вцепится и начнет свое дело, тут я и умру. От ужаса. Я ведь тоже в том же ведерке, совсем немного, бочком, но видела его отражение. Рога точно запомнила.
– Стало быть, эти пять мужиков были жрецами этого Лешего? – глядя на коллегу, рассуждал Крымов. – Обычно жрецы принимают обличие своего божества, чтобы их связь казалась как можно ближе. Так тысячелетиями было. Они изображали животных, которые подчиняются хозяину, божеству этого леса.
– Вспомнила! – вскинула голову с пышной прической Лола. – Они говорили о каком-то Черном лесе, о том, что Леший и есть его хозяин.
– Да, и я помню, – кивнула Яна. – Черный лес – они так и говорили. Про хозяина Черного леса.
– Что ж, дамы, неплохо, – сказал Яшин. – Зачетный рассказ. Что скажете, товарищ капитан?
Крымов вздохнул:
– Я не моралист, каждый живет, как он может. Главное, другим не мешать. Да, Лола?
Крымов заглянул в зеленые русалочьи глаза путаны – девушка немного смущенно улыбнулась и вновь отвела взгляд. Она была порочна и невинна одновременно. Редкое сочетание, вызывающее искренний интерес у мужского пола.
И вновь Лола пожала плечами, отводя взгляд:
– Наверное. Только не получается так ни фига – никому не мешать. И чтобы тебе не мешали.
– Ладно, еще пара вопросов, и мы вас отпустим, – предупредил их Крымов.
Андрей расспросил девушек, как приблизительно они ехали в тот загородный особняк. В какую сторону, сколько времени. Какой был дом, где им пришлось, так сказать, работать. Узнал, что в округе других домов вроде как и не было. Спросил, имелись ли особые приметы у тех мужчин, которых они обслуживали. Яна запомнила, что у «папочки» был располосован живот – от солнечного сплетения до пупка – след какой-то давней операции. Шов оставался белым. И печатка у него сидела на безымянном пальце левой руки – золотая с черным плоским камнем. А на правой – обручальное кольцо. Крымов попросил поточнее описать того сального «хмыря», который снял их у «первой» городской бани.
– Ужином вас угостить? – спросил Андрей.
– Не-а, меня тошнит, когда о еде думаю, – честно ответила Яна. – Все этот пир вспоминается. Только пивом и спасаюсь.
– И мне неохота, – сказала Лола. – Отбили нам аппетит. – Она встретила взгляд частного детектива. – Но если ваше предложение останется в силе дня через три, товарищ капитан, можно и подумать.
Крымов рассмеялся:
– Ладно, я запомню.
– А вот курить очень хочется, – повеселев, кивнула русалка с дредами.
– Я тоже курить смерть как хочу, – взглянув на подругу, подхватила Яна. – Ну что, может, мы пойдем? Оставим телефоны, если что – звякните нам…
– Хорошо, – согласился Крымов. – И помните ваше обещание – завязать. Я говорю о клиентах, которых вы не знаете. Ни к кому больше не суйтесь. А теперь очень серьезно: узнают эти, слуги Лешего, что вы говорили с полицией, с вами еще поквитаться захотят.
