Мы остановились рядом с «виллисом» и начали выбираться из машины. Я так засмотрелся на мужика в инвалидной коляске, что пропустил момент, когда к нему подошел Степан.
— Аслан, — Джаланян, наклонился к седому, глазами указал на меня. — Я привез людей от Левона. Можем начинать.
Глава 12
Аслан глянул на меня. Синие глаза смотрели холодно, с безразличной отрешенностью умирающего человека.
— Подойди сюда, один, — хриплый голос прозвучал вороньим карканьем.
Чеченец затрясся в приступе кашля, поморщился. Высоченный мужик, стоящий за инвалидной коляской, похожий на перекормленного бройлера, шагнул навстречу, прогудел густым басом:
— Резких движений не делать, ничего из карманов не доставать.
— Успокойся, Сёма. Это нормальные люди. Левон отвечает, — проскрипел чеченец. — Они — мои гости.
Мужик молча кивнул, отступил обратно.
Я подошел, запрыгнул на площадку из поддонов, в два шага оказался рядом с Асланом. Чеченец внимательно разглядывал меня.
— Вот ты какой, Михаил Елизаров, — прохрипел он, — Слышал о тебе.
— Надеюсь, только хорошее? — поднял бровь я.
— Разное, — уклончиво ответил Аслан. — Людей будешь вывозить или возьмешь под себя прииски?
— Конечно, под себя возьму, — пожал плечами я. — Зачем добру пропадать? Пусть люди работают, как раньше. А я вопросы решу с Саввой и Тарановым, чтобы им ничего не мешало.
— Вытянешь? — синие глаза прищурились, пытаясь что-то прочесть на моем лице.
— Должен, — спокойно ответил я. — Если обо мне слышал, знаешь, и не такие проблемы решал.
— Знаю, — Гиноев кивнул, опять закашлялся, взял лежащую на столе салфетку, вытер мокрые губы. Отдышался немного, вдохнул воздуха, на пару секунд прикрыл глаза, затем резко выдал:
— Учти, легко тебе не будет.
— Знаю, — я чуть улыбнулся краешками губ. — Трудности для того и созданы, чтобы их преодолевать.
— Тогда давай приступим. Чего зря время терять?
— Как скажешь, Аслан, — согласился я.
— Садись рядом со Степаном, — чеченец указал глазами на стулья и табуретки рядом. — И парней своих пригласи. Разговаривать с народом будем.
Степан сел по правую руку Аслана, я пристроился возле него. За мной расселись парни: Олег, Ашот, Саня, Сергей и Денис, последний с краю. Остальные стали возле импровизированной трибуны, смешавшись с людьми чеченца и старателями.
Чеченец схватился за подлокотники. Кончики пальцев побелели, по бледному лбу потекла капелька пота.
— Аслан, помочь? — дернулся вперед Сема.
— Сам, — прорычал Гиноев. Со стоном, стиснув зубы, оттолкнулся вверх, и сразу оперся ладонями на столешницу, чтобы не упасть. Шум, как по мановению волшебной палочки, затих. Лица старателей повернулись к чеченцу.
— Вы знаете, мне осталось не долго, — неожиданно громко сказал Аслан. — Когда умру, вас попробуют подмять под себя Серый и Савва. Их методы известны. Кто не согласен, и не успеет сбежать, исчезнут. Тайга большая, десятком трупов больше, десятком меньше — роли не сыграет, земля всех примет. Кто согласится, будет работать на них. Оставшихся начнут штрафовать, грабить самыми разными способами. Оставят чуть на кармане, чтобы желание работать совсем не отбить, остальное себе загребут. Бомжи и бичи у Серого вообще за жратву работают. Вы, в отличие от старателей Саввы и Аслана, люди не подневольные, долгами не опутанные, свободные и с деньгами.Но отстоять себя не сможете. Они лучше вооружены, организованы и их много. Нас не тронули только потому, что я пока жив и ещё есть серьезные люди, способные за меня предъявить. Когда сыграю в ящик, лафа закончится.
Аслан замолчал, пошатнулся, закрыл глаза, приходя в себя. По влажному виску потекла капля пота. Выпирающий кадык на морщинистой шее судорожно дернулся. Гиноев чуть наклонился, ещё сильнее уперся ладонями в столешницу, так что на спине под теплым свитером крыльями выдвинулись острые лопатки.
— Мне недолго осталось, — тяжело выдохнул он. — Я каждого знаю, со многими годами работаю и оставлять всё Серому, не хочу, принципиально. Мой старый друг дал ребят, которые возьмут вас под своё крыло. С ними вы сможете спокойно мыть золото, как и раньше. Народ, я передаю им прииски и тех, кто хочет заниматься золотом дальше.
— Аслан, а можно этих ребят послушать? — выкрикнули из толпы. — Интересно, что предлагать будут, вопросы от коллектива задать.
— Можно, — тяжело выдохнул чеченец. — Дойдем и до ваших вопросов, подожди немного.
Аслан глянул на меня, махнул рукой.
— Говори.
Аслану помогли аккуратно сесть в коляску. Я встал, оказавшись под прицелом десятков внимательных глаз.
— Меня зовут Михаил, — вежливо представился старателям. — Аслана вы уже слышали. Знаю, вы отстегиваете ему двадцать процентов, за работу на приисках и защиту. Меня это вполне устраивает. Так же он обеспечивает вас едой, инструментами, всем необходимым для работы и жизни. За это платите отдельно. Это тоже останется без изменений.
Я в курсе, что желающие продавали Аслану золото по двадцать рублей за грамм. Это лучшие условия на здешних приисках. Можно было оставить золотишко себе на будущее. Оно же есть не просит, правильно?
В толпе раздались смешки.
— Те кто, хотели получить цену повыше, могли попробовать реализовать песок и слитки по двадцать два — двадцать пять, — продолжил я. — В крупных городах, например. Но Аслан такое не приветствовал, старался, чтобы вы подобной хренью не страдали. Во-первых, можно легко запалиться и подставить под ментовский и комитетский пресс всех. Во-вторых, это невероятно сложно, купить такое золото могут люди, имеющие надежные контакты среди ювелиров и стоматологов или являющиеся ими. Но эта публика очень осторожна и подозрительна, с левыми продавцами сотрудничать побоится. Верно?
— Верно, — выкрикнул из толпы высокий худой парень. — Ты хочешь что-то другое предложить?
— Хочу, — громко заявил я. — Предложение простое и для вас очень выгодное. Мы будем покупать у вас золото гораздо дороже. Абсолютно всё, что добываете. Вам не нужно будет бегать, искать на него покупателей. Всё что намоете, добудете, заберем мы.
— Насколько дороже? — не унимался высокий парень.
— С восемьдесят пятого года официальная цена грамма золота пятьсот восемьдесят третьей пробы сорок три рубля. В зависимости от ювелирного изделия стоимость может доходить до пятидесяти рублей в самом крайнем случае. Вы добываете чистое золото, но «по черному». Это автоматически сильно сбивает цену, а вас подводит под статью. Если удается продать за двадцать пять, это уже невероятная удача. Я предлагаю сразу забирать у вас всё, минимум, за тридцать, в зависимости от качества. По-моему, лучшего предложения вам уже никто не сделает.
Толпа возбужденно загомонила.
— Не врешь? — возбужденно крикнул низкий мужичок лет сорока пяти, с залихватски заломленной набок кепкой.
— А смысл? — пожал плечами я. — Дождетесь первой оплаты, сами всё увидите.
— Да какая, нахрен оплата, — заорал кряжистый полный мужик в ватнике. — Что ты несешь, хлыщ городской? Думаешь, тебе позволят здесь остаться? Тебя и твою шоблу Савва в ближайшем болоте похоронит.
— Пятка, тебя никто не держит, — выкрикнул Степан. — Не хочешь, забирай свои манатки, и вали с богом. А мы останемся тут и будем дальше работать.
«Пятка», — я с интересом глянул на одного из людей Саввы. — «Так вот ты какой».
— Народ, Пятка дело говорит, — выкрикнул стоящий с ним рядом длинный нескладный мужчина с крупным носом-клювом, — Этот хлыщ вам головы дурит. Сами подумайте, кто такое бабло платить за левое золото будет? Я слыхал, с Хабаровска команда мутных заехала, они уже ребят с Ангарской сопки на бабло кинули, сейчас новых лохов ищут, райские кущи сулят. Это не вы, случайно, будете, господа нехорошие⁈
— Худой, ты можешь с Пяткой вещи собирать, — гаркнул дядя Ашота. — Вас никто не держит'!
«Вот ещё и Худой нарисовался», — отметил я. — «Осталось Клеща, Бурика, Каму услышать, и вся пятерка в сборе будет»,
