— Итог этого неумного поступка таков: к настоящему моменту наш юноша уже выплатил четыреста гривен, но при этом он каким-то странным образом оказался должен ещё четыре сотни, и в уплату этого ростовщик потребовал переписать на него квартиру стоимостью в восемьсот гривен. Получается, что он занял двадцать, а должен отдать тысячу двести. Что вы скажете об этом, почтенный?
— Это невероятная наглость, — вполне искренне ответил Хазар.
— Полностью поддерживаю вашу оценку, — согласно кивнул Кельмин. — Ну а если уточнить детали данной истории, то мы увидим, что этот неосмотрительный юноша по имени Коста Орлов является доверенным служащим семейства Арди, а ростовщик по кличке Грабка находится под вашим покровительством.
— Я к этому совершенно непричастен, клянусь, — немедленно заявил Хазар.
— Разумеется, почтенный, у меня в этом нет ни малейших сомнений, — согласился Кельмин. — Если бы я считал, что вы причастны, то я бы с вами и не разговаривал. Я бы доложил об этом вопиющем случае господину, ну а дальше вы сами всё понимаете.
Хазар почувствовал, как по спине пробежала стая мурашек. Он всё понимал. О методах Кеннера Арди не слышали только глухонемые от рождения.
— Но согласитесь, почтенный Хазар, — продолжал Кельмин, — что в этом случае есть некоторая доля и вашей вины. Вы забыли, что вы часть общества и что на вас возложена важная общественная функция. И как я уже отметил — если вы забываете об этом, то вы тут же становитесь просто преступной бандой, в которой общество не нуждается.
— Я это немедленно исправлю, — заверил Хазар. — Выводы будут сделаны и с Грабкой мы разберёмся.
— Мы, собственно, уже сделали ему внушение и разобрались с этим так называемым «долгом». — махнул рукой Кельмин. — Но, разумеется, будет нелишним, если вы тоже объясните ему границы дозволенного.
— Сегодня же пошлю людей объяснить.
— Только попрошу вас не особенно увлекаться, он нам пока нужен. Люди Грабки избили юношу, и сиятельной Милославе пришлось заниматься им лично. Грабке предстоит оплатить счёт за лечение.
Представив себе размер счёта от Высшей целительницы, Хазар на мгновение ощутил сочувствие к жадному дебилу Грабке.
— Объясним в меру, — пообещал он.
— Ну что же, — заключил Кельмин, — в таком случае мы пришли к полному согласию. Не смею вас больше задерживать, почтенный. И не забывайте, пожалуйста, что вы отвечаете за тех, кого берёте под своё покровительство.
Глава 12
Наконец-то мать официально признали Высшей. Процедура оказалась достаточно сложной и заняла месяц. Сразу после возвращения матери Круг Силы опубликовал Весть Возвышения — предварительное извещение о прибавлении в семействе Высших. Затем мать в течение месяца несколько раз встречалась с разными группами Высших для длительных собеседований — как оказалась, аттестация у Высших проходит именно в такой форме. Думаю, это были не просто беседы, однако мать отказалась рассказывать подробности. Впрочем, было ясно, что ни цифры основы, ни знание конструктов никого там не интересовали. И наконец, в самом конце листопада [68] Круг объявил официальный Вердикт Силы о присвоении Милославе Арди десятого ранга.
По обычаю, семейство новой Высшей устраивало официальный приём-представление. Устроить его мы решили в «Зарядье» — том самом ресторанном зале, где мы отмечали свадьбу. «Зарядье» специализировалось на устройстве приёмов и неплохо отрабатывало свой нескромный ценник. Событие касалось не только матери, но и семейства в целом, так что встречать гостей мы должны были вдвоём с матерью. Вот сейчас мы и стояли у входа, приветствуя гостей, которые шли сплошным потоком. Авторитет семейства Арди сильно вырос — возвышение матери возвысило и нашу семью, и удачное столкновение с Лесиными тоже сыграло свою роль.
— Бабушка, рад тебя видеть! — я клюнул Стефу в щёку.
— Здравствуй, Стефа, — улыбнулась ей мама, — ты здесь желанный гость.
В воздухе повисла непрозвучавшая фраза «А Ольга — нет». Впрочем, Ольгу мы и не ждали — вряд ли ей доставило бы удовольствие поздравлять дочь, от которой она отказалась и которой ей сейчас не тыкал в нос только ленивый.
— Здравствуй, Кеннер, здравствуй, Мила, — улыбнулась Стефа, — примите мои самые искренние поздравления.
Стефа уступила место следующему гостю в очереди, и снова потянулась бесконечная вереница малознакомых и совсем незнакомых лиц. Путята Хомский тоже не явился, прислав вместо себя своего сына и наследника Беримира. По крайней мере, Хомские решили не игнорировать приглашение — от столь близких родственников это выглядело бы оскорблением и декларацией вражды.
Наконец очередь гостей постепенно закончилась, и когда мы уже собрались покинуть наш пост у дверей, неожиданно прибыл сам князь, вызвав у присутствующих реакцию, близкую к шоку. Князь никогда не посещал приёмы, лишь изредка присылая княжича на самые важные.
— Княже, — мы оба склонились в поклоне, — мы счастливы приветствовать тебя на нашем празднике.
— Поздравляю тебя, Милослава, и тебя, Кеннер, — князь был явно в духе. — Я всего лишь на минуту. Времени посещать приёмы у меня, к сожалению, нет, но и не поздравить я не мог. Давайте пройдём в зал.
При появлении князя все разговоры начали смолкать, люди оборачивались и буквально через десяток секунд в зале воцарилась полная тишина. Гости в изумлении смотрели на князя, пытаясь понять, что он, собственно, здесь делает.
Князь ловко подхватил бокал вина с ближайшего подноса и провозгласил:
— Дамы, господа! Я предлагаю тост за нашу гордость — сиятельную Милославу, и за её талантливого сына. С такими подданными я спокоен за будущее княжества. Выпьем же за эту замечательную семью!
Выпив, князь немедленно засобирался, не пожелав остаться ни на минуту более. Проводив его, мы с мамой уставились друг на друга, с одним вопросом в глазах: «Что это было?».
— Пойдём к гостям, — в конце концов сказал я.
Гости активно переговаривались, с любопытством поглядывая на нас. Я тоже задавался разными мыслями — моя мать, конечно, далеко не последний человек в княжестве, но я уже твёрдо уяснил, что князь не чихнёт без далеко идущей цели. Оставалось только надеяться, что его цель не проедется по мне катком. Впрочем, скоро впечатление от неожиданного визита сгладилось и приём покатился своим чередом. Я переходил от группы к группе, от гостя к гостю — временами решая какие-то проблемы, временами просто перекидываясь несколькими словами. Добрался, наконец, и до Стефы.
— А ты слышал самую популярную сплетню на сегодня, Кеннер? — поинтересовалась Стефа. — Она заключается в том, что ты внебрачный сын князя.
— Что за чушь! — я был шокирован.
— Про это давно поговаривали, но это никто всерьёз не воспринимал. До сегодняшнего дня. Если бы я не знала точно, кто твой отец, то скорее всего, тоже бы поверила.
— Интересно, а князь про эту сплетню знает? — неожиданно пришёл мне в голову вопрос.
— Не имею ни малейшего представления, — ответила Стефа, — но разумней всего предполагать, что князь знает всё.
— То есть он, возможно, решил превратить это из сомнительной сплетни в признанный факт, — сделал вывод я. — И зачем это могло бы ему понадобиться?
Стефа молча пожала плечами, а я отправился дальше с гудящей головой. Ага, а вот ещё один родственничек.
— Как вам приём, господин Беримир? — подошёл я к Хомскому.
— Приём? Всё прекрасно, — обернулся тот. — Но если ты не против, то я бы предложил менее формальный стиль общения. Мы всё же близкие родственники. Возможно, мой отец предпочёл бы об этом забыть, но я это прекрасно помню.
— Хорошо, — согласился я.
— Хочу извиниться перед тобой, — сказал Беримир, глядя мне в глаза. — Я, к сожалению, не знал, что затеяли отец с Иваном, но сделаю всё, чтобы это не повторилось.
— Я тебе верю, — кивнул я, — извинения принимаются. Но признаться, я не понимаю, зачем они вообще это затеяли. Ну да, они хотели получить с меня какие-то деньги, но не это же было их целью, в самом деле.
