- Русские полностью контролируют вход в пещеру, мой фюрер. Последняя группа посланная его исследовать была уничтожена. Мы это предположили, когда они не вышли на связь в установленное время.
Мы немедленно организовали поисковую группу из четырех высококлассных разведчиков. Нам удалось перебросить их на двух легкомоторных самолетах через линию фронта и на следующий день получить информацию о том, что к пещере подойти нельзя, она охраняется так, как, наверное не охраняют Сталина. Два разведчика отправленные рассмотреть происходящее возле пещеры, были встречены засадой километров за пять от нее. Их судьба неизвестна. Но двум другим удалось выяснить, что предыдущая группа была вынуждена вступить в два боя с разницей во времени. Та часть наших разведчиков, которая должна была пригнать местных к пещере, была уничтожена полностью. Судьба второй части группы неизвестна.
- И снова эти пять километров!!!! И Скульд не подпускала ближе и здесь тоже самое!!! Что это, Пауль?!!!
- Мы думали об этом, мой фюрер! И предположили, что у русских есть какое-то устройство обнаружения действующее на таком расстоянии. И это устройство связано с прицелами пушек, которые использует Скульд и Nikitin. Точность их стрельбы невероятно высока.
- Это что-то магическое? - в глазах Гитлера появились искорки интереса.
- Я не специалист по магии, мой фюрер, а специалист по необъяснимым явлениям. Т.е. по таким, которые мы не можем объяснить нашими знаниями. Но мы можем предполагать, что у русских, еще в 1941 году, появилась какая-то высокая технология, позволяющая точно обнаруживать, идентифицировать и с высочайшей точностью уничтожать наши танки и самолеты. И даже целые города. Это я про Кюстрин, мой фюрер. И наше счастье, что эта технология и это оружие у русских в единичном экземпляре.
- Скульд и Nikitin...
- Уверен, что Скульд - театральная игра для вас, мой фюрер. Я вам уже это говорил.
- Да, да... Я помню... Красивая игра. Значит это, все-таки, один Nikitin?
- Убежден в этом. И наше счастье, что он один. Хоть как-то, но мы можем ему противостоять. В противном случае русские еще год назад стояли бы у берегов Ла-Манша...
Гитлер встал с кресла и подошел к окну. Он долго смотрел в него, потом развернулся. Подошел к вскочившему стоя Ротенхойзеру, который был на пол-головы выше фюрера ростом. Посмотрел внимательно в глаза ученому...
- Вы не хотите занять место Канариса, мой дорогой Пауль?
- Я не смею этого желать и, если честно, не горю и желанием.
- Почему?
- Я не разведчик, мой фюрер, а исследователь. Прошу вас оставить мне возможность заниматься тем, что я делаю лучше всего.
- Мне нравится, что вы не интриган, Пауль. Благодарю вас за откровенность. Идите...
Ротенхойзер, не будучи военным, сделал четкий кивок благодарности. Затем развернулся и вышел из кабинета Гитлера. Немедленно в него заглянул адъютант фюрера унтерштурмфюрер СС Отто Гюнше.
- Зайдите, Отто...
- Яволь, мой фюрер! - Гюнше зашел в кабинет.
- Вызовите ко мне фон Клюге, Манштейна, Моделя и Гота... Мы начинаем!
***
Тащить мумию Тотоши пришлось таки стальным тросиком. Дрон с успехом перенес поближе к ней легкий плексигласовый лист, а после и заостренные крючки сваренные из прочной проволоки. Такими и сома можно ловить. Тройники были на тонком тросике, потянув за который мумию и планировалось заволочь на лист. Что и было сделано с полным для нас успехом. И теперь оставалось аккуратно вытаскивать иссохшее тело Десятова наружу.
И вот это оказалось самым трудным. Ведь пещера не имела прямого профиля, плюс в ней лежали валуны, которые без серьезной строительной техники было не свернуть. Их надо было огибать. И нам очень помог светлый ум Миши, химика и механика в одном лице. Уж какие оттяжки и растяжки он изобретал, чтобы так или иначе направить движение листа с мумией так, как надо, чтобы ни во что не упереться. И наш бедный дрон летал до потери пульса безостановочно - только и успевали менять аккумуляторы. Ведь ему то так тросик надо было завести, то этак зацепить - хитро там все было.
А Оля-то какая молодец! Она всю неделю, пока тащили тотошину мумию, в светлое время суток буквально не выпускала из рук пульт управления дроном. Приходилось даже покрикивать на нее, чтобы хотя бы поела, а не только отдохнула. Один раз даже разругались. Оля считала, что если мы достанем «Двенашку», то сможем в две машины нанести небывалый урон немцам. На что я ей ответил, что победу куем не только мы с ней, а вся Красная Армия, весь Советский Союз. И делается это не второпях, а четко, размеренно и продуманно. И здесь, вытаскивая мумию Десятова, торопиться никак нельзя. Любая ошибка - и доступа к «Двенашке» нам не видать, как своих ушей. И если этот доступ мы получим на день или на три позже, то это лучше, чем если мы его не получим вообще, но на полдня раньше.
И вот этот день настал! Выделенный в качестве тягача танк Т-60 наконец-то проволок очередной поворот и при помощи дрона мы заметили, что конфигурация сигнальных огней на приборной панели «Двенашки» изменилась. Какие-то погасли, другие зажглись, частота мигания некоторых поменялась. Сообщили об этом в «Виртальность» и передали туда же видеофайл для анализа нашими спецами.
Буквально через час пришел ответ, что с большой долей вероятности система защиты пилота отключилась за неимением оного. Ведь сканер «двенашки», впрочем, как и сканер нашего с Олей «Мишки» не мог отслеживать за повороты пещеры, как мы не могли сканировать происходящее, например, за скалами. То-то нам в Румынии везло!
Тем не менее, мы все равно потащили мумию совсем «на выход» и, вытащив, отволокли ее в сторону от входа в пещеру. А там уже и дальше. И перед нами встал вопрос, какой из двух вариантов выбрать, чтобы подойти к «двенашке»: послать в пещеру танк с риском для мехвода, или же аккуратно идти кому-то... Вот кому?...
- Паш... - обратился я к Судоплатову.
- Чего?...
- У вас же есть «расстрельные» зэка. Отправь одного с обещанием отмены приговора, при любом результате.
- Ну-у-у...
- Вот только не надо в гуманизм играть, а... Тебе точно не идет. Связывайся с Лаврентием Палычем. Пусть принимает решение.
И я знал, что говорил. Берия был таким человеком, что для дела он готов отменить любой приговор, если человек будет нужен. И примеров таких в истории было не счесть и отличные специалисты возвращались к своей профессональной деятельности и делали свое дело очень качественно. И действительно, через час пришел ответ, что к нам направляются трое с «расстрельными» приговорами - работайте, в случае успеха приговоры будут отменены всем троим. Зачем трое? А на всякий случай, чтобы коснись чего, два раза не бегать, как говорится.
Но пока Лаврентий Палыч решал, мы пошли смотреть мумию. И подходя к ней я уже видел, что налицо какая-то странность. А подойдя, понял что не так - это было не тело Десятова...
- Ты уверен? - спросил меня Судоплатов.
- Абсолютно! У мумии разрез глаз восточный. Видишь?
- Вижу...
- А Десятов - европеец.
- Хм... Что это меняет?
- Может и ничего. Но машина... - я задумался...
- А что машина? Она же охраняла именно это тело. Ты об этом?
- А его ли она охраняла?
- Ну, других-то мы не видели...
- Не видели. И это странно...
- Как эта странность влияет на ситуацию?
- Паша... Ты не знаешь, но у нас с Олей хирургическим методом вшиты небольшие чипы-идентификаторы. Система работает именно с ними, а не с нами, как биологическими особями. У Десятова в теле тоже такой был. Уверен, что в мумии, в том месте, куда они вшиваются, чипа нет.
