Тем не менее, воевать мне приходилось в той реальности в которой я находился и, в результате, получалась та история, которая и получалась. По сегодняшний день она меня очень устраивает! Немчура огребает на орехи, духоподъемность в Красной Армии только растет, Победа будет за нами! Так сказал не только товарищ Сталин, а так уже понимали все!
***
- «Ворона» «Михе»! - вызвал меня уже старший лейтенант Михлин, экипажу которого решили таки присвоить вот такой более удобный позывной.
- «Ворона» на связи!
- Взлетаю с ранеными! Прикрой!
- Взлетай. Горизонт чист, на земле по прежнему пятьсот на северо-восток.
В этот раз Михлин забирал экипаж одного из сбитых У-2. И технология была проста. Эвакуационный Ми-8 с восьмеркой бойцов-автоматчиков приземлялся как можно ближе к сбитому самолету. Четверо помогали нашим «ведьмочкам». Остальные четверо держали под прицелом периметр. Если мы с Олей благодаря сканеру говорили, что все вокруг чисто, то парни работали хоть и споро, но спокойно. Если где-то наблюдались группы противника, то мы им сообщали направление и по возможности прикрывали отсекая врага своим огнем.
Но так было не всегда, у нас были и свои задачи. И в этот раз оказался как раз точно такой случай - враг был поблизости и не далее пятисот метров от сбитого самолета и с северо-восточной стороны. С воздуха нашим угрозы не было. Но парням все равно надо было поспешать. И они поспешали. Быстро подхватили девчонок, из которых одна была ранена пулей с земли, и, не перевязывая, занесли в десантный отсек Ми-8. Там и перевяжут.
- «Миха» «Вороне»!
- «Миха» на связи!
- Немцев пятьсот не трогай, уходи по радиомаяку. Девчонки важнее!
- Да, как же... Есть уходить!
Мы с Олей крутились неподалеку. И в качестве прикрытия и в качестве ДРЛО. Это понятно. Но главная наша цель была во вскрытии расположения техники. Немцы как-то быстро просекли, что собираться скученно опасно. И на эту мысль их навели не мы с Олей на «Мишке», а наши Ил-2, начавшие успешно применять ПТАБ-2,5 [1] - мелкая и очень опасная для танков штучка, выжигающая в танке все своим небольшим кумулятивным зарядом. Крыши-то башен и моторных отсеков у немецких танков имеют тонкую броню, которая для ПТАБ-2,5 на раз-два. Даже у тяжелого «Тигра» броня сверху толщиной всего-то 26 мм.
И вот как от множества таких вредных малявок, летящих сверху, спрятать, например, батальон танков? Один заход штурмовика накрывал площадь 15х200 метров. Т.е. с одного захода штурмовиков батальон [2] теряет иной раз аж десятую часть машин. И метод противодействия был только один, если не прибегать к «услугам» истребительной авиации, которая не всегда-то и бывает поблизости - сильное рассредоточение танков на местности. Немцы это и придумали. А мы и высматривали эти рассредоточенные части ночью. И наводили на них «ведьмочек».
Спрашивается, а чего мы сами их не гробим эти рассредоточенные танки? Так по той же причине! Мы - оружие высокоточное. Плюс пополнение нам БэКа так и осталось приоритетно ночное. А как его пополнять, если мы в полете? А никак! Значит, летать нам надо днем. Но тогда эффективность «Ночных ведьм» будет меньше, ведь с нами они улучшили свои результаты раза аж в три. Впрочем, тут сравнительно посчитать сложно, но мы-то с Олей видим эти результаты. И они очень высокие.
И потери у «Ведьмочек» снизились. Потому как любой чих со стороны немцев тут же вызывал ответный огонь пушек или ракет нашего Ми-28МН. Не автоматический, конечно же, но очень точный. Как и было в этом случае, когда по пулемету, обстрелявшему наш У-2, была тут же пущена ракета. Да, ответ несоразмерен, но зато на остальных страху нагоняет ай БожЕ! Ну и, если где какая вкусная цель находилась, вроде поезда или моста, то мы с Олей не стеснялись - били!
К сожалению, такое прикрытие девчонкам мы могли обеспечить только на одном участке фронта и для одного полка за раз. На другие нас попросту не хватало. Но и за такое нам были благодарны все. Особенно девчата и особенно Леха Денисенко. А такое отношение очень мотивирует! Очень!
И, благодаря нашим совместным действиям и фактически срыву запланированного немцами начала операции «Цитадель» фронт покатился назад. Точнее, он покатился на северном и южном фасах Курской дуги. Однако, в одном месте, почти по центру дуги, немцы нанесли неожиданно мощный удар. И рвались они, как мы поняли, именно к Худому Яру. И вот тут нам с Олей пришлось здорово поработать, оставив на недельку своих подопечных, т.е. полк «Ночных ведьм».
Фронт в этом месте прогнулся, но немцы не дошли до пещеры около десятка километров. Потом выдохлись...
***
- Какие новости, Эдвард?
- Вот снимки аэрофотосъемки интересующего вас места, мой фюрер! - отрапортовал командующий Люфтваффе Эдвард Мильх - Как видите, русские развили там активную деятельность. Мы наблюдаем за ними каждый день.
- Каждый? И самолет разведки они не пытались сбить? - удивился Гитлер.
- Вот это меня и смущает. А в первый день пилот получил радио от женщины...
- Опять Скульд? - Гитлер аж встрепенулся - Опять она?
- Так точно, мой фюрер. Она назвалась именно так.
- Что она сказала? - взволнованно спросил Гитлер.
- Буквально: Скажите фюреру, что он не смог бы управлять этим драконом. Надежды тщетны.
- Надежды тщетны... - Гитлер устало опустился на ближайший стул - Надежды тщетны... Да, она права...
Мильх стоял ни жив ни мертв. Он понял, что принес очень плохую весть фюреру и вполне мог лишиться головы за это. Но Гитлер, казалось, не обращал на него внимания...
- Отто! - обратился фюрер к стоявшему у дверей адъютанту - Передайте фон Клюге приказ остановить прорыв к Hudoi Jar. Мы опоздали, надежды тщетны...
***
- Вас очень хвалят, товарищ Никитин за ту поддержку, которую вы оказываете нашей ночной бомбардировочной авиации. - пыхая своей знаменитой трубкой произнес Иосиф Виссарионович.
- Приятно слышать, товарищ Сталин. Но во многом это заслуга капитана Усатовой. Ее внимательность к деталям в обстановке - ключевой момент в нашем экипаже.
- Мы отметим заслуги товарища Усатовой. Но скажите, вы сможете обучить пилота управлению вертолетом, который вы сумели вызволить из пещеры?
- Смогу, товарищ Сталин. Но это потребует довольно много времени. Даже, если речь пойдет о пилоте, который уже имеет налет на Ми-8 вашего производства. Правильнее было бы запросить пилота из моего времени, но я не могу гарантировать, что такой перенос возможен технически. Это надо проверять.
- Вы можете обеспечить эту проверку?
- Да! И сегодня же. Результат, очевидно, будет к утру.
- Давайте предположим, что результат будет отрицательным. Что в таком случае вы можете предложить?
- Пересадить на ММ-12 капитана Усатову, а мне в экипаж направить другого пилота, знакомого с Ми-8.
- У вас есть на примете такой?
- Так точно, товарищ Сталин! Старший лейтенант Михлин. Тот, который был командиром одного из Ми-8, при операции в Румынии.
- Это очень хорошо! Тогда давайте не будем беспокоить наших товарищей из будущего, а направим усилие на воспитание наших кадров. Товарищ... эээ...
- Михлин...
- Да! Товарищ Михлин будет направлен в ваш экипаж, а товарищ Усатова пусть примет на себя управление вызволенным вертолетом. Как быстро этот вертолет сможет встать в строй?
- Если у нас в «Виртальности» есть возможность перебрасывать оборудование в какую-то конкретную дату по шкале времени, товарищ Сталин, то спустя секунду, как его заберут в мое время на техобслуживание.
- Очень интересно. А такая возможность есть?
- До меня эти сведения не доводили, но предполагаю, что да, имеется. Но, повторюсь, это мои предположения, т.е. было бы нелогично не будь ее.
