– Спутник функционирует, ты сам сказал.
– Попробуй к нему ещё подключись, – фыркнул я. – Это далеко не каждое устройство может. Да и пропускная способность. Ладно, идём.
Мы двинулись дальше, Павел вывел нас к коридору, по которому мы только что шли, а потом свернул ещё раз. Так что теперь направление было тем же.
Нет, всё‑таки странный он парень. Знает много, ориентируется без карты, вот, к тому же щитку нас вывел. Уж слишком это все любопытно и подозрительно, ничего не скажешь.
Почему бы не выяснить, кто он такой на самом деле?
– Слышь, Паш, – сказал я. – А ты, говоришь, в мотострелках служил раньше?
– В ЖД войсках, – ответил он. – Зрение и остеохондроз. Не взяли в другие.
– А чего очков не носишь?
– Лазерную коррекцию сделал.
– А если не врать? Директор‑то ваш оговорился о том, что ты воевал.
– У тебя какие‑то претензии ко мне есть? – он вдруг резко развернулся. За оружие не взялся, что хорошо. Увидел, что я по‑прежнему держу ладонь на рукоятке автомата, прищурился.
– Эй, пацаны, вы чего? – сказал вдруг Татарин.
– А того, – ответил я. – За эту неделю я уже встретился с агентом западных спецслужб. А потом, тут импортные из «Белой земли» бродят. Паш, если ты из этих, сразу скажи лучше.
– Я не из этих, – ответил он. – Тебя это устроит?
– А из каких? Давай начистоту. Если ты России служишь, то забудь. Родина и меня, и тебя, и его, – я махнул рукой в сторону Татарина. – Предала. Нас здесь бросили, и шансов выбраться немного. Так что лучше уж говори.
– Про третье управление слышал?
Слышал. Много чего слышал. Настолько, что других вопросов мне задавать не хочется. Они обеспечивали безопасность на секретных объектах. Настоящие наследники КГБ, можно сказать. К федеральной службе безопасности относятся.
– А про войну, типа, легенда?
– Да, – кивнул он. – Раньше служил в другом управлении, но так уж получилось, что скомпрометировал себя. Вырвался, вернулся в Россию. Полгода проверяли, не завербован ли. Потом отправили сюда, на отшиб. Работать в других странах мне нельзя, а тут вроде и при деле и под присмотром.
– Понял, – кивнул я. – Вопросов больше не имею.
– Тогда пошли, – ответил он.
Ну, теперь‑то все ясно. Глубоко замаскированный разведчик. Наверняка с боевым опытом, хоть и небольшим. Вот его и устроили в школу, как ветерана. Где он учил детей ходить строем, надевать противогазы и разбирать автоматы, а сам инспектировал объекты и прочее. Всё‑таки секретность здесь лютая.
Татарин молчал. Видимо, охренел от того, что узнал. Я тоже шел вперёд и думал. Нет, всё‑таки, твою мать.
Школьный учитель оказался не тем, кем представлялся. Может быть, и Лена тоже на самом деле разведчица? Или радистка какая‑нибудь? А что, красивая история получилась бы.
Нет, понятно, почему этот доморощенный Штирлиц играл в секретность. Она у них вообще в крови, там на это жёстко проверяют. Наши особисты им и в подмётки не годятся. Но всё‑таки спиной оборачиваться я ему больше не буду. И вообще, теперь думаю, что зря про выход из города рассказал. Он, конечно, все понял, но блин...
Мы снова свернули, и пошли к ещё одному месту. И снова светящаяся лампочка в темноте. Прямо на стене. Очередной щиток. И опять никаких следов подключения.
– А ты уверен, что подключение не отследили бы? – спросил я. – Может, он все‑таки где‑то в другом месте? Увидели бы лишний расход электричества, проверили бы.
– Так он логово себе на всякий случай оборудовал же, так получается? – спросил Павел. – Ну, по крайней мере, ты так говорил.
– Ну да, – кивнул я.
– Значит, держать аппаратуру включенной ему смысла не было. Да и сам подумай, какое энергопотребление у лабораторий. Холодильники, анализаторы, термостаты, компьютеры мощные? Что такое пара‑тройка киловатт? Да даже не заметили бы.
– Логично, – кивнул я.
Действительно сходится. Только вот нет здесь этого логова, и никто к щитку не подключался.
– Есть ещё одно место, пошли туда, – сказал Павел. – Там в свое место было кое‑что, так что подсобок подходящих с крепкими дверями уйма. Может быть, он там и расположился.
– А что там было‑то? – полюбопытствовать дезертир.
– Много будешь знать – скоро состаришься, – ответил ФСБшник.
В этот раз мы не возвращались к основному туннелю, а двинулись куда‑то по боковым ответвлениям. Черт, если бы не Павел, я бы никогда не понял, что здесь и где. И как он вообще ориентируется, карта у него в голове что ли с навигатором?
Шутка, конечно, спутники здесь не ловят. Заучил, наверное, когда ходит тут к инспекциями.
А ведь, если с ним что‑нибудь случится, то выбраться сами мы уже не сможем. Так и остаёмся здесь блуждать. Пока я в зомби не превращусь. Кстати, а когда это случиться‑то должно?
Я прислушался к своим ощущениям. Туннели давят, сыро, воздух спертый, но вроде нормально. Странно даже. В прошлый раз меня на вторые сутки стало накрывать, а сейчас вроде столько же времени прошло после укола, а нормально себя чувствую.
Может быть, чем сильнее отожрался монстр, тем дольше действует сыворотка? Или это от количества уколов зависит? К несчастью, узнать это можно только экспериментальным путем. Пока не начну снова обращаться, не выясню. Ну и нужно задуматься о том, чтобы голову добыть чью‑нибудь ещё. Только вот выбор небольшой остаётся, только морф. Сталкивался с ним один раз, и больше мне как‑то не хочется, честно говоря.
Боюсь я их. Вот честно, положа руку на сердце, боюсь. И есть за что.
– Слышите? – спросил вдруг Татарин.
Из туннеля впереди отчётливо послышался плач. Не детский, рыдала явно взрослая женщина, причем навзрыд. Самозабвенно, я бы даже сказал.
Очень странно для такого места. Я бы лучше отошёл, но похоже, что кратчайший путь до цели был именно в том направлении. Бывший учитель, а как выяснилось, ФСБшник, двинулся вперёд.
Мы прошли ещё немного, потом Павел остановился, посветил вперёд. Я встал рядом с ним и увидел сидевшую на коленях девушку. Со спины она выглядела достаточно красивой, у нее была узкая талия, большая задница и длинные гладкие волосы. Правда, одета она была совсем не по погоде. В джинсовую куртку с меховым воротникам, и такие же брюки. Сейчас, летом, так ходить будет жарко.
– Это ещё что такое? – пробормотал Татарин за моей спиной.
Встретить живого человека здесь, в туннелях... Ну возможно. Но на грани фантастики. Один раз мы уже наткнулись на парней, что в старом убежище ГО жили.
Но это явно не из них.
Я медленно двинулся вперёд. Девушка на наше присутствие никак не отреагировала. Рыдает так громко, что даже не слышит шаги? Это как‑то странно.
– Эй! – крикнул я. – Эй, ты кто? Что с тобой?
И снова никакой реакции. Я сделал ещё несколько шагов, остановившись на расстоянии метров трёх. До носа донёсся резкий запах уксуса, рефлекс сработал сам собой, и я вскинул автомат.
А тварь, которая притворялась красивой девушкой, резко развернулась, рванулась ко мне, и в мою сторону метнулось острое жало, выпрыгнувшее у нее из груди.
Глава 5
Если бы не ускорившиеся после первой инъекции рефлексы, я бы не успел. А так время как будто замедлилось, и я умудрился на долю мгновения уклониться чуть в сторону так, что жало пролетело мимо меня. При этом я рефлекторно чуть не поймал его рукой, но от мысли об этом меня прошибло. Оно ведь наверняка тоже заражено. И не исключено, что такая тварь научилась вырабатывать яд. Да, я в тактических перчатках, но пальцы‑то у меня все равно открыты.
Палец заклинило на спусковом крючке, автомат выдал длинную очередь на весь магазин, глушитель захлопал, из окошка роем полетели гильзы со звоном падая на пол.
Тварь рванулась вперёд, вцепилась в глушитель и вздернула его вверх. Эта сука уже понимала, что такое огнестрельное оружие, наверняка сталкивалась с его владельцами. И знала, что если ствол направить в другую сторону, то в нее ничего не попадет.
