Брат окинул поляну взглядом и облегченно вздохнул, когда я шагнул ему навстречу:
– Ди, хвала богам, с тобой все в порядке!
– Конечно, – пожал плечами я. – А что, что-то может быть не так? – Я пытался говорить как можно небрежнее, а то сейчас еще начнется: «Диран, не ходи туда, Диран, ходи сюда! А то кирпич башка попадет – совсем плохо будет…» – Вот сейчас заглянем в Храм и дальше пойдем. – Я бросил косой взгляд в сторону внезапно закоченевшей компании моих спутников (даже Элиа замерла, удивленно-испуганно уставившись на Гила) и уточнил: – В школу.
Брат покосился в сторону Храма и осторожно поинтересовался:
– Диран, а… стоит? – Ну а я о чем говорю? – Он мне не нравится. От этого Храма идут какие-то странные волны…
Так. Надо срочно переводить разговор на другую тему!
– Гил, а кто это с тобой? Может, представишь свою спутницу?
Второй Рыцарь Тьмы как-то сразу стушевался (с чего бы это?), но потом на его лице проскользнула легкая улыбка, и он, шагнув в сторону, так что я, наконец, получил возможность посмотреть на его компаньонку, начал:
– Позвольте вам представить Алерсию О’Нэриис…
Договорить он не успел. За моей спиной вдруг раздался странный сдавленный вздох, полный отчаянной надежды:
– Лерса?!.
Девушка, до этого момента елозившая взглядом по земле, вдруг вскинула голову, и в ее глазах мелькнуло какое-то непонятное чувство.
– Ш-шем?! – вдруг радостно взвизгнула она и, рванувшись мимо меня, повисла на шее у оборотня…
Э-э… кто-нибудь, объясните мне, что здесь происходит?!
Судя по выпученным глазам Гила, он понимал еще меньше, чем я. А вот до меня что-то медленно начал доходить. Лерса. Так ведь в воспоминаниях многоликого звали… Т’кере! Это что, его сестра?!
Судя по счастливому выражению лица Шамита (такому же придурковатому, какое было у гнома, когда он свой «артехвакт» нашел) – да.
Я медленно повернулся к Гилберту:
– Н-ну? Может быть, ты мне объяснишь, зачем притащил сюда его сестру?
Тут главное, взять инициативу в свои руки, чтоб опять не начался разговор о том, куда мне надо и куда не следует ходить!
– Сестру?! – поперхнулся Гил, удивленно распахивая глаза. – Ди, я не знал! Честное слово, не знал!
– А все-таки?
Гилберт глубоко вздохнул, на его лице заиграла смущенная улыбка. Ой, что-то не нравится мне все это! Гилберт – и смущается? Что-то здесь нечисто…
– Ну… – А потом быстро, словно в ледяную воду шагнул: – Лерса – моя невеста!
А-а… э-э… у… Они что, сговорились все?!
– Чего?!
– Вот это, значит, как теперь называется?!
Два выкрика прозвучали почти одновременно. Но если первым не выдержал я, то вторым мог быть только Шамит… Не понял? Он-то что возникает?!
Я резко обернулся. Оборотень закончил обниматься со столь внезапно обретенной родственницей и сейчас, напряженно глядя на меня с Гилом, бросил:
– Вот, значит, как?! – По губам Шамита змеилась злая усмешка. – Теперь это так называется, да? А когда Его Высочеству, – титул он выплюнул, как самое жестокое оскорбление, – надоест, что моя сестра греет ему постель, он найдет себе другую игрушку? Не правда ли?!
Он чего, вообще, того? В смысле с мозгами не дружит? Или как?!
Гилберт, побледнев как мел и сжав зубы, шагнул вперед, положив руку на эфес меча. Тихо ахнула Лерса:
– Шамит, что ты говоришь?! Прекрати! Разве ты не видишь, я… я люблю его! Люблю! – В голосе девушки звучали слезы.
Но оборотень, не слушая сестру, перевел взгляд на меня:
– Спасибо, Диран! – От той ненависти, что звучала в его голосе, меня аж передернуло. – Спасибо, Ваше Высочество. Я, наконец, понял, что все те рассказы, что были у Марханговой тропы, о долге, чести и прочем для вас – не более чем пустой звук. Спасибо, объяснили! Теперь мне будет легче сделать выбор! – А потом он резко развернулся к клиричке: – Амата, где артефакт?!
Ничего не понимающая клиричка медленно протянула ему «Сердце Дракона», и вор, напоследок отвесив легкий издевательский поклон, стремительно направился к гостеприимно распахнувшему ворота Храму. Еще пара мгновений, и он скрылся внутри…
– Шамит! – выкрикнула Лерса, рванулась за ним, но Гилберт удержал ее за руку и, когда она, наполовину удивленно, наполовину злобно оглянулась на него, медленно покачал головой:
– Не стоит. Пусть побудет один… Сам он ничего сделать не сможет… Так хоть успокоится, может, одумается…
Слова словно послужили спусковым крючком для замерших в недоумении остальных членов команды.
– Т’кере! – выдохнул Вангар. – Там же должен быть Влариэль! Сейчас Шамит…
И воин, не раздумывая, рванулся за оборотнем. А вслед за командиром тут же поспешили и остальные…
В итоге на полянке остались только я, Пинька, Элиа, испуганно теребящая поводья своего коня, да Лерса, рыдающая на груди у Гила:
– Н-ну что с ним?! Почему он не понимает, что я люблю тебя?! Почему?!
Прелестная картинка. Чую, это затянется еще надолго… Но пора ведь что-то делать, а то я так все самое интересное пропущу!
– Гил, – окликнул я брата, а когда тот вскинул голову, вкрадчиво поинтересовался: – Ты действительно… э-э-э…
Чего «действительно» я сформулировать не смог (ну не спросишь же при Лерсе «собираешься жениться – не собираешься жениться…»? Так и в глаз недолго получить), но Второй Рыцарь Тьмы и так прекрасно меня понял и, твердо глядя мне в глаза, сказал:
– Да. Я люблю Лерсу.
А вот последний кусочек можно было и не озвучивать.
– А… сколько ты ее знаешь?
Но, вместо того чтобы честно ответить на такой, казалось бы, простой вопрос, брат вдруг беспечно пожал плечами:
– А какая разница? Папа встречался с мамой до свадьбы не больше недели. Хочешь сказать, у них неудачный брак?
А мне-то что, мне ничего. По мне так хорошее дело браком не назовут! И что они все так под венец рвутся? Сперва Теренс, теперь вот и Гил… Надеюсь, Марика до такого еще не докатилась?
– Ясно, – вздохнул я. – Пошел я, значит, успокаивать моего нового родственничка… Элиа, идешь?
– Конечно! – тут же обиженно вскинула голову темная.
А кто бы сомневался?
Я повернулся ко входу в Храм… Вот только за то время, что я тут стоял, нравиться мне больше он не стал. Все такое же мрачное и страшное сооружение. «Малыш, а если оттуда кто-нибудь как выпрыгнет?!» Как выпрыгнет – так и впрыгнет назад! Я ему просто улыбнусь…
Вот до чего я докатился. Уже и сумасшествие мое мне что-то там подсказывает… Хотя, в принципе, оно право.
В правой руке полосой Тьмы блеснул появившийся из ниоткуда палаш. Сумасшествие, конечно, сумасшествием, но и об осторожности забывать не стоит. А то действительно придется стоять – и улыбаться. Я сделал шаг к Храму…
– Ди, стой! – вдруг как-то придушенно выкрикнул Гилберт.
Ну что ему еще?! Я устало повернулся к брату:
– Чего тебе?
Более-менее успокоившаяся, но не переставшая шмыгать носом, Лерса стояла рядом с ним, а брат требовательно протягивал ко мне руку, разговаривая ласково, как со смертельно больным:
– Ди, покажи, пожалуйста, свой клинок.
Не понял? Клинок как клинок. Ну раз он просит…
Подойдя к Гилу, я протянул ему палаш рукоятью вперед. Сталь обиженно уколола ладонь. Видимо, идти к чужому он очень не хотел.
– Вот, а что?
Как ни странно, брат, буквально обожающий всякие там колюще-режущие предметы, даже не попытался взять меч в руки, он просто стал перебирать пальцами над рукоятью, медленно и даже как-то благоговейно погладил воздух над серебристыми письменами, покрывающими клинок, и, подняв сияющий взгляд на меня, тихо выдохнул:
– Откуда он у тебя?
В смысле? Откуда вообще всяческие клинки появляются?
– Из хранилища, – честно признался я, все еще не понимая, что же привело брата в такой транс. – А что такое? Это твой?
– Ди, разве ты не видишь?! – В голосе Гила звучало глубокое потрясение. – Это же… Это – Ал’Дзаур!!
Последние слова он произнес едва ли не с благоговением. Наверное, именно это не дало сразу осознать, что я держу в руке. А когда дошло – я, поперхнувшись, уставился на него:
