Баклан тоже жмурится, но, в отличие от всех остальных, не улетает вниз. Его правая нога стоит всего лишь в каком-то жалком дюйме от дыры в полу.
Солдаты со всех концов площади прорываются к помосту. Моргана отталкивает в сторону уже бездыханное тело офицера. Она хватает глупо стоящего дурачка за локоть, с силой дергает и горячо выпаливает:
– Считай, что судьба даровала тебе второй шанс. Хочешь жить? Бежим.
О’Райли бросается к Колману, которому удалось пробиться к эшафоту, прокладывая в давке себе дорогу мушкетом.
– Быстрее! На пристань! Мерфи!
Спрыгнув с помоста, Моргана вслед за квартирмейстером удирает прочь в сторону верфи. Снова им приходится бежать, но на этот раз О’Райли уже чувствует, как кто-то отвесил ей невидимый пинок. И потому сдаваться сегодня она не намерена. Страх потерять жизнь оказывается сильнее, чем желание отдохнуть на том свете. У нее еще есть незавершенные дела, но сначала…
– Нам нужен корабль! Либо… либо… – кричит она Колману, когда они вылетают с площади, обогнув нескольких солдат в алых мундирах. За ними гонятся, но добрая дама выливает на голову преследователей ночной горшок с грозным: «Посторонись!»
Колман кивает, он не выпускает мушкет из рук, готовый в любой момент открыть огонь. Сердце пиратки неистово бьется, а бок начинает колоть. Сегодня все идет не так, а вчерашняя вечерняя попойка все еще напоминает о себе дикой жаждой и привкусом желчи во рту.
Вылетев на пристань, пираты оглядываются по сторонам. Топота не слышно, у них, кажется, есть немного времени, чтобы перевести дух. Моргана упирается руками в колени, согнувшись почти пополам.
– Я… я…
– Потом, – грубо прерывает ее Колман, не давая даже объясниться.
Хотя что именно планирует сказать своему квартирмейстеру капитан? Как она угодила на виселицу при удачном стечении обстоятельств в трактире? Нет, о таком даже думать позорно. Хотя Колман, конечно же, ее поймет, утешит и погладит по голове, словно она маленькая девочка, расшибшая нос о край стола.
– Я, конечно, отвлеку… – пыхтит знакомый голос.
Пират, стоявший на помосте рядом с Морганой, равняется с ними. Он прислоняется спиной к выставленным высокими рядами ящикам. Если они не пошевелятся, то их обязательно схватят и прикончат. Уже покромсают на куски, как есть, на месте.
– У меня есть корабль.
Неужели ветер начинает дуть в правильную сторону? О’Райли даже выдыхает. Они переглядываются с Колманом. Может, у недотепы есть еще и команда, тогда они спасутся сегодня и наконец вернутся к привычной жизни. Впрочем, их неожиданный союзник совершенно не выглядит как капитан, которого может дожидаться преданный экипаж.
– Так веди, твою мать. Чего же мы тогда стоим.
Пират выпрямляется, кряхтя и скрипя костями, машет следовать за ним. И компания из трех любимчиков судьбы направляется по пристани вдоль кораблей. Долговязый шагает впереди, пока Моргана и Колман плетутся за ним следом. В отличие от рынка в центре города, сегодня на пристани тихо. Нет даже торговцев возле лотков, и корабельный мастер прикрыл свою лавчонку.
– Почти пришли. Надо убираться быстрее, пока англичане не выставили патруль.
Будто Моргана не знает, что именно сейчас, как никогда, им стоит поторопиться! Она сует в ножны шпагу и в нагрудную кобуру единственный оставшийся пистолет с золоченой ручкой – Колман предусмотрительно прихватил вещи. Теперь ей даже жаль, что она отдала второе такое сокровище глупцу, который не смог никого пристрелить.
– А вот и мой корабль, дошли…
Они проходят мимо роскошного брига: совершенно новенький, еще не пострадавший от непогоды, шторма и чудовищно раздирающих обшивку мортир. И откуда только у такого глупца такой хороший корабль? Он даже не потрепан, и мысленно капитан прикидывает, сколько на нем пушек. Порядочно, если так подумать. Наверное, понадобится команда не менее сотни душ, чтобы можно было ловко управляться со всеми. Почему-то сейчас военные корабли стали вооружать особенно хорошо. Может, готовятся к очередной войне, способной принести О’Райли исключительную выгоду, если она в нее ввяжется.
Моргана испытывает облегчение, и улыбка появляется на ее лице. Однако их попутчик не подходит к трапу, он заворачивает за корму брига и направляется к привязанному рядом с ним шлюпу с одной мачтой и выцветшим названием «Мертвый альбатрос».
– Прошу на борт, – гордо заявляет пират. Он всходит на борт своей посудины, хватает дырявое ведро со дна и выбрасывает его в воду. – Правда, не знаю, как мы тут поместимся. Кому-то придется подержать Буцефала, он очень боится воды.
Пират пихает в бок черного козла, и у Морганы окончательно отвисает челюсть. Неужели самодур серьезно гордится корытом, на которое им всем предлагает взойти? О’Райли не хватает слов, она не может сделать ничего, кроме как громко поинтересоваться:
– Ты… ты безмозглый? – Она не сдерживается, даже Колман удивленно косится на своего капитана. – Я не ступлю на борт этой… что бы это ни было.
Шлюп выглядит слишком жалко, на нем не выйти в открытое море.
– Моргана, полегче.
Она отмахивается от своего квартирмейстера, оглядывается по сторонам. Бриг заманчиво блестит красивыми витражными окнами с британским гербом. Она сплевывает себе под ноги:
– За мной.
Колман повинуется беспрекословно. Он уже видел адский блеск в глазах капитана и прекрасно знает, что в такие моменты Моргана полна решимости и отчаянного авантюризма. А вот их новый компаньон все еще оскорбленно смотрит на капитана. Он переминается с ноги на ногу, но все же хватает с собой козла.
Пираты влетают на борт брига. Один из матросов, стоящих на палубе, получает увесистым кулаком Колмана в лицо. Хрустят кости и зубы. Немногочисленные люди растерянно осматривают грязных пиратов, весьма грозно скалящих зубы. Решительные люди даже в меньшинстве пугают, а на бриге не осталось готовых дать бой солдат. Быть может, их вообще тут и не было.
– Ваш корабль захвачен! – с торжественной жестокостью объявляет О’Райли. – Я прикончу всех лично, кто окажет сопротивление. Сейчас же живо отдать швартовы.
Стуча каблуками, ирландка бросается к штурвалу:
– Я за штурвал. Колман, такелаж. Эй, полудурок, ты на якорь. Мы уходим.
Пригрозив незаряженным мушкетом, Колман заставляет пятерых безоружных матросов тоже приняться за работу. Кто знает, сколько у них еще в запасе времени, а дать деру они смогут уже только за борт.
– И как это ты прикажешь поднять якорь брига?! – выпаливает самодур, ставя козла на чистенькие доски. Животное недовольно бьет копытом и выдает раздраженное «ме».
– Мне тебя всему учить надо?
Ладони капитана ложатся на штурвал. Прошло несколько месяцев с того самого момента, как «Острое лезвие» пошло ко дну. И вот теперь она опять, предаваясь ностальгии, вырывает у жизни шанс вернуться в море капитаном, а не просто девицей на чьем-то судне, неугодным пассажиром, пусть и с большим количеством денег.
– Давай, глупое животное! – пират, привязав козла к кабестану [40], ударяет того плашмя саблей по ляжке, но животное и не думает двигаться. Он мирно пережевывает сено, глядя своими козлячьими глазками на бестолкового хозяина. Если сейчас никто не поднимет якорь, то им не выбраться отсюда.
– Моргана, солдаты!
О’Райли оборачивается. И правда, громыхая оружием, несутся британские солдаты, рдеют их красные мундиры. Несколько десятков.
– Моргана! Они от нас не отстанут. Сделай уже что надо! Ну же! Какого дьявола ты медлишь?
О’Райли колеблется, не знает, что ей делать. Солдаты все ближе, матросы налегают на паруса и весла. А она только и сжимает штурвал в надежде, что этого будет достаточно.
– Будь ты проклят, Колман Мерфи! Я поклялась этого не делать!
Раздаются выстрелы. Тяжело вздохнув, Моргана быстро расстегивает ремешки на перчатке и стягивает ту с руки. Взгляду открывается самая омерзительная часть ее тела. Когда-то она считала проблемой шрам на прекрасном лице, но это оказалось меньшим из зол. Ее рука испещрена мелкими синими, фиолетовыми и голубыми ломаными линиями, формирующими подобие молний, переплетающихся между собой. Фиолетовые ногти ярко контрастируют с белой кожей. Как только капитан отбрасывает под ноги кожаную перчатку, на ладони сразу же вспыхивает заряженная искрящаяся сфера.
